СИМОН ДЕ МОНФОР. Жизнь и Деяния - Сомерсет Бейтман

Симоном, и оно стало звучать на встречах его же парламента10. Один хронист пишет, что он всем распоряжался, захватил все королевские замки в свое распоряжение, а королю оставил только тень от его королевского могущества, которая следовала за ним11. Ему приписывали захват 18 баронских владений12. Корабли Пяти Портов промышляли пиратством, и поступали жалобы, что они мешают торговле13. Подскочили цены и многие товары стали дорогими, но это было скорее результатом долгих беспорядков в стране, чем явным последствием баронского правления. Наиболее ревностные представители баронов доходили в своих патриотических чувствах до того, что были вполне готовы отказаться от иностранных товаров и ходить в одежде из грубой домотканой материи, а не из хорошо обработанной, которую привозили из Голландии. Но были среди баронов и такие, кто причинял репутации Симона большой вред. Его сын Генрих получил прозвище «торговец шерстью», потому что он взял в свои руки всю шерсть, которая экспортировалась из страны14.

Во время заседания парламента разразилась ссора между графами Лестера и Глостера. Последний заявлял, что первый заключил с ним соглашение, согласно которому он должен был разделить с ним весь выкуп и другую добычу, полученную в результате победы при Льюисе, но все забрал себе. Он заявил, что его сыновья отнеслись к нему высокомерно и поэтому он вызывает их на турнир в Данстебле. Услышав это, Симон запретил его, строго упрекнул своих сыновей и взял с собой довольно внушительное количество лондонцев, чтобы внушить страх повздорившим сторонам и не допустить проведения турнира. Попытка провести его в Нортгемптоне закончилась точно так же. Тогда Глостер обвинил Симона в том, что тот удерживает самые сильные замки, и разместил в них иностранные гарнизоны, он даже назвал его «самонадеянным иностранцем». Степень лояльности Глостера хорошо видна уже в том, что он взял под свое покровительство маркграфов, которые еще задолго до этого были отправлены в изгнание15. К его величайшему сожалению Бристольский замок, удерживаемый захватившими его уцелевшими после Льюиса беглецами, перешел к Симону де Монфору. Главная проблема заключалась в том, что триумвират постепенно превращался в диктатуру16. Симон проявил свое беспристрастие, когда захватил графа Дерби, предъявил ему обвинение во время сбора парламента и отправил в Тауэр17. Затем была сделана попытка создать новое правительство, но роялисты настаивали на освобождении короля и принца Эдуарда. Их освобождение могло стать сигналом для начала новой вспышки гражданской войны. Но держать их в заключении дальше было невозможно. Граф столкнулся с дилеммой: или он выпускает их и сталкивается со всеми вытекающими отсюда последствиями, или же оставляет ситуацию прежней и принимает упреки за свое непостоянство. Этот реформатор родился преждевременно. XIII век не был готов к осуществлению реформ, которые вызовут понимание только в девятнадцатом столетии. 10 марта принц Эдуард подписал бумагу, в которой признавал новый порядок правительства, Великую хартию и Лесную хартию, соглашался придерживаться условий своего освобождения, которые должен был утвердить его отец, и не иметь отношений с теми, кто будет пытаться нарушить мир в королевстве. В тот же день Генрих III скрепил своей печатью свидетельство о том, что получил от Генриха де Монфора своего сына и своего племянника. На следующий день они были публично переданы королю и объявлены условия их освобождения. Конституция 1264 года была составлена на латыни, а клятвы и другие добавления — на французском. Принц Эдуард получил пять замков от своего отца и передавал их баронам, как залог своего мирного поведения. Принц передавал Симону замок и графство Честерское, замки Пик и Ньюкасл-на-Лайме, но взамен получал равные по стоимости земли. Девять епископов со свечами в руках должны были отлучить любого, кто попытается нарушить этот мир18. Но все это было всего лишь трюком. Одного узника просто обменяли на другого, принца Эдуарда отпустили, а Генрих Германский остался в заключении, в качестве заложника по своей собственной воле. 17 марта король передал своему сыну пять замков: Дувр, Корф, Ноттингем, Скарборо и Бамборо19. 5 апреля графу Глостера было приказано отдать Бамборо, хранителем которого он являлся. Таким образом, вся договоренность была нужна лишь для того, чтобы передать замки в руки Симона де Монфора. Еще до окончания парламента Глостер ушел и вернулся в свои земли. В марте Симон получил замки Честер, Пик и Ньюкасл-на-Лайме, а в мае уступил принцу Эдуарду равноценные земли из своих владений в Лестере20. Симон все еще надеялся через содействие Генриха Германского заручиться помощью французского короля в качестве посредника21.

Когда парламент разошелся, Симон отправился в Одигемский замок, где под охраной находились оба принца22, и оставался там до конца месяца. 2 апреля он попрощался со своей женой, которую он так больше никогда не увидел, и поехал в Нортгемптон с королем и принцем, чтобы предотвратить очередной турнир. Он услышал, что граф Глостера заключил союз с Роджером Мортимером, и понял, что это грозит неприятностями. Симон тут же отправился в Вустер и Глостер, которые занимали очень важное стратегическое положение из-за своих мостов через Северн, а затем в Херефорд. Здесь было распространено заявление, что информация о ссоре между графами Лестера и Глостера является ложной. Затем стало известно, что Иоанн де Варенн и Вильгельм Валенс высадились возле Пемброка. Генрих тотчас жеотдал приказ шерифам, чтобы они не допустили содействия, которое может быть оказано им из-за границы, и поддерживали мир на своих границах23. Соглашение, заключенное между двумя графами 12 мая, было не больше чем уловка. Джон Гиффард, отважный воин и приверженец Симона де Монфора, оставил его, поскольку ему было запрещено брать выкуп со своих пленников, что противоречило условиям мира при Льюисе. Он присоединился к графу Глостера, и они вдвоем решили попытаться захватить Симона или освободить Генриха III на пути Глостера в Херефорд, когда он будет проезжать через Динский лес24. Когда эта попытка провалилась, они последовали за графом в Херефорд и окружили его с трех сторон25. 22 мая Роджеру Клиффорду и Роджеру Лейберну было позволено повидаться с принцем в Херефорде, и они запланировали следующее. Принц только номинально был узником и находился в обществе своего близкого друга Томаса де Клэра, младшего брата графа Глостера. В его окружении также были Роберт де Рос и его кузен Генрих де Монфор. 28 мая принц получил в подарок горячего скакуна и попросил разрешения испытать его на ровной лужайке снаружи городских стен. Небольшая группа людей отправилась вместе с ним, когда приближалось время вечерни. Под видом, что он желает проверить нрав своих коней, принц устроил гонку, и онад продолжалась до тех пор, пока лошади не устали. В это время на соседнем холме появился всадник и махнул ему шляпой. Увидев сигнал, принц Эдуард вскочил на свежую лошадь и помчался во весь опор. Томас де Клэр и несколько оруженосцев последовали за ним. Скрывшись в лесу, принц встретил там своих друзей, и весь отряд поскакал в темноте к Вигмору, замку Роджера Мортимера26.

Последствия побега принца Эдуарда были весьма серьезными. Эта новость разнеслась в течение нескольких дней. Крупным землевладельцам было объявлено о начале военных сборов в Вустере. Был отдан приказ следить за границами и задерживать всех сторонников принца, а епископам было приказано отлучить всех нарушителей мира. Кроме того, гарнизон Бристольского замка должен был передать его Симону27. 1 июня новость достигла графини Лестера, и она сразу после обеда покинула Одигемский замок и всю ночь добиралась в Порчестер под охраной пастуха Доба. Ее сын, Симон-младший, был констеблем этого замка, и она оставалась с ним до 12 июня, а затем переехала в Брамбергский замок, по пути остановившись в Чичестере на обед. Она миновала Вилмингтон, Винчелси и Бетл, после чего достигла Дувра в понедельник, 15 июня. Ее старший сын, Генрих, был смотрителем Пяти Портов и констеблем Дуврского замка, и, несмотря на его отсутствие, Элеанору радушно встретили его заместители. Графиня жила в замке, а ее слуги разместились в городе. Здесь она была в безопасности и в случае необходимости могла покинуть страну морем. Очевидно, во время своей поездки графиня очень спешила, поскольку лошадей и карету она приобрела по пути. Графиня Арунделя дала ей под залог карету и пять лошадей, приор Тичфилда одолжил ей лошадь под дамским седлом, а приор Саусвика обеспечил конем ее портного. Когда вся ее свита одновременно покидала Брамберг, потребовалось восемь лошадей. Часть багажа была доставлена на телегах в Винчелси и перевезена в Дувр на лодках. В Винчелси графиня пригласила горожан на обед. В честь этого были приготовлены два быка и тринадцать овец, не считая других блюд. Через два дня после ее прибытия в Дувр ее пригласили на обед горожане Сандвича, здесь было изобилие рыбы. В Дувре находились два французских посла. Элеанора послала им в подарок вино и позже оплатила их обратную дорогу домой28.