Реки Судьбы - Екатерина Селезнёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как ты догадался?
— Она требовала точное выполнения традиций. Минимум личных встреч и десятки приёмов, обмен подарками, царская охота.
— Охота обязательна перед э-э…
— Да, так было раньше, но не в наше время, а Лилдах требовала исполнения древних традиций.
— Э-э… — Вера замялась, — а что это за охота? На ней можно погибнуть?
— Охота на слипов[16] с лассо. Нет, это не опасно, она случайно упала и впала в кому. Слипы — это…
— Не надо, я читала про них, — Вера раздосадовано засопела.
— Что тогда тебя интересует? — Рэйнер внимательно посмотрел на девушку, та была в недоумении.
— Ничего не понимаю! Почему она тянула время? Почему тот таэла из Семьи Фарах говорил, что её отравили. Что она узнала, что стала опасной? Для кого опасной? — Вера начала кусать верхнюю губу, привычка, возникшая в детстве, когда она пыталась, не обращая внимания на хромоту, научиться бегать.
— Не глупи! — резко оборвал её Рэйнер, он злился не на неё, а на себя, потому что хотел с ней посидеть наедине и поцеловать эту прикушенную губу.
Девушка фыркнула.
— Не кричи! Это были не вопросы, а так сказать рассуждения, но… — она посмотрела на целителя, сил не было смотреть в полыхающие тёмным огнём глаза дорима. — Есть вопрос, на который только вы знаете ответ. Что у вас считают злом?
— Наверно всё то же, что и у вас, — усмехнулся целитель.
— Нет. Это что-то особенное! Вот смотри. Рамсей без моего согласия, вытащил яйцеклетки и оплодотворил их. В моем прежнем мире — это насилие. Ещё он сказал, что у Лилдах, впавшей в кому, вырежут яичники, а потом её отправят на тот свет. У нас это — преступление.
— Это потому, что у вас или не развита медицина, или ты не всё знаешь о собственном мире.
Вера задумалась, на Земле она была далека от этих проблем, может целитель и прав, но зачем тогда отравили Лилдах? Не понятно.
Мастер Тарив, который вошёл в комнату, поддержал Веру.
— Она говорит дельное. Лилдах за что-то убили. Что она узнала такое, что является преступлением для нас?
— Да что угодно! — раздражённо отмахнулся целитель, он верил и не верил себе. Если происходило то, о чём он догадался, то, как эта девочка может тормозить этот процесс?
Он замолчал, а Вера, почувствовав себя окрепшей, прогнала всех.
— Идите отсюда! Я оденусь, не хочу выглядеть больной.
Переодевшись, забралась в кресло, только решила проанализировать, что с ней творится, как вернулись Рэйнер и целитель.
— Ей можно сидеть? — хмурясь, спросил дорим.
Она угрюмо усмехнулась. Если бы он знал, что у неё рядом с ним кружится голова, то сразу же, как тогда на ферме, напоил молоком гимса, а потом начал орать. (Как клёво тогда он тряс меня за плечи! Какие горячие у него были руки!)
— Всё в порядке, мне просто надоело лежать. Я не инвалид, а просто была голодной. (Рэйнер, я и сейчас голодная, так хочу тебя. Боже! Если я такое скажу, что же он подумает обо мне?)
— Это элементарная забота о том, кто хлопнулся в обморок от голода, — процедил Рэйнер. (Котёнок, ну скажи хоть слово, дай мне удовлетворить твой голод. Марф! Мне бы только тронуть губами твои губы, может я бы пришёл в себя. Марф! Я уже едва дышу). Он видел только её.
— А я уже не голодная! — огрызнулась она и в ужасе почувствовала, что ей нечем дышать от этого взгляда, поэтому судорожно вцепилась в подлокотники кресла. (Мне не до еды, мне бы вздохнуть…). Она видела только его, вся комната погрузилась во мрак.
Целитель хмыкнул про себя. Если их не остановить, то эти двое… он пробормотал себе под нос:
— Это точно оно! Это — «Притяжение». Я вспомнил, где читал о таком, в саге о «Притяжении». Я же тогда её прочёл из-за Лилдах. Точно!
Он вспомнил, что тогда с коллегами консультировал Лилдах, которая интересовалась описанием «Притяжения». Она попросила разъяснить ей некоторые моменты, и, объясняя ей некоторые физиологические параметры, он удивлялся, как в древней саге точно описывались эмоции.
Лилдах тогда была потрясена и испугана. Считала сагу слишком обнажённой, а чувства невероятными. Она даже спорила с целителями, пытаясь доказать чудовищность описания страсти, в саге партнёры буквально грызут друг друга от страсти, а ведь это будущие основатели Великий Семей, и значит их чувства должны быть возвышенными. Целитель насмешливо фыркнул, вспомнив, что тогда его старый учитель сказал Лилдах, что секс и возвышенные мысли одновременно не совместимы.
Целитель смотрел на дрожащих в немыслимом напряжении два тела, с которыми боролись сознания за право властвовать, и понимал, что ему все будут завидовать. Он, наконец, понял, что начало «Притяжение» затянулось только потому, что эта девочка чужая в этом мире, и тормозила этот процесс.
— Эх, взять бы анализы? — мечтательно пробормотал целитель, потом взглянул на дорима и поёжился. Тот не позволит к ней прикоснуться, потому что в отличие от девчонки уже подчинился зову собственных генов, да и самому целителю было уже невмоготу находиться в этой накалённой атмосфере. (Как же им помочь?)
Стараясь говорить сдержанно, целитель проворчал:
— Успокойтесь оба. Я ей вкатил такую дозу, что она проголодается только через пару часов. Вера, только ешь полужидкую пищу.
Оба ошеломлённо оглянулись на него.
— Как это ты здесь оказался? — просипел дорим.
Вера ошеломленно моргала, потом перепугалась, что все увидят, как она мучается и, так же как и дорим, просипела:
— А он не уходил… наверное, — но так и не смогла отвести взгляда от дорима. Заметила сжатые в кулаки руки Рэйнера. (Интересно, Рэйнер умеет себя контролировать, а его брат нет. Это потому что тот не дорим? Вот я не дорим, и мне пло-о-хо-о!). Она глубоко вздохнула и приступила к тому, что её давно интересовало, но как-то руки не доходили до этого. Сразу сердцебиение пришло в норму, а тянущая боль внизу живота исчезли. (Вот какая я молодец!)
— Только не обижайтесь! Мне давно хотелось кое-что узнать.
Рэйнер нахмурился, такое выражение лица у его подопечной он уже знал и приготовился, но то, что она ляпнула, было невыносимо.
— У вас здесь часто женщин бьют? — оба мужчины выдохнули, справляясь с возмущением. — А что это вы злитесь? Я, когда лежала в местном Морге, получила по морде от таэла, да и Рамсей…
— Что?! — взревел Рэйнер. — Он тебя бил? Тебя бил мой брат?!
— Пытался, один раз даже влепил пощёчину, — Рэйнер вскочил, лицо
