Реки Судьбы - Екатерина Селезнёва

его было серым. Вера помнила такое выражение лица, он тогда бросился на снета, который её ранил, и убил его. — Стой! Рэйнер, дай сказать! Он думал, что ставит на место Лилдах, и потом он же защищался.

— От чего? — Рэйнер задыхался.

— Ну… — ей было неловко говорить.

— Не тяни! — он тряхнул её за плечи.

— Я ему врезала по… — она покраснела (Господи, что за язык у меня?!). — Коленом между ног.

Целитель посадил оторопевшего дорима, решив, что потом спросит у него, что тот переживает. Девочке же надо было отвечать немедленно, но как? Она такое спросила, что даже у него голова пошла кругом.

Рэйнер сходил с ума, его брат дошёл до того, что бьёт женщин! Что же с ним? Не может быть так, что нормальный парень стал сразу мерзавцем! Что заставило брата стать таким? Вспомнил, как Вера призналась, что заехала брату коленом в пах, и с трудом сдержался, чтобы не поцеловать это колено, а потом подняться выше, ещё выше… Он вспыхнул (Котёнок, ну дай мне нежить тебя всю жизнь).

Вера, увидев его полыхнувшие глаза, чуть не заплакала от обиды, организм, что-то сотворил и возникло ощущение влаги между ног. (Мама, что это, ведь не описалась же я?). Она, зажав руки между колен, повторила вопрос:

— Ну, так как?

— Знаешь, ты нас чуть на тот свет не отправила, — проблеял целитель.

— На Земле были подонки, которые избивали своих жён и детей. У вас это бывает? — воспоминание о Земле позволило ей прийти в себя.

— Если об этом узнают… — целитель посерел.

— А если женщинам стыдно об этом сказать? — настаивала она. — А если она не может доказать, что её избивают, или её шантажируют благополучием детей?

Целитель передёрнул плечами, но упавшим голосом просипел:

— Редко… это такой позор, такой позор!

— Ага… Похоже у всех отношение к этому одинаковое.

— Что значит у всех? — поинтересовался Рэйнер.

— А то и значит, что и на Земле также считается позорным бить слабых.

Рэйнер не успел отойти от того, что его брат ударил женщину, и вздрогнул, услышав другой вопрос Веры.

— А у мужчин и женщин равные права? — она оторопела, увидев непонимание мужчин. — Хотя бы в царствующих Семьях.

— Ты про что? — осторожно спросил Целитель.

— Прикольно! Вы действительно не понимаете? Здесь женщина участвует в политической жизни? Женщина может иметь сексуальные связи до брака? Женщина имеет право на работу? Право развестись? Сделать аборт? — она чувствовала себя глупо, проводя политинформацию, посмотрела на них и озадачено поперхнулась, заметив потрясение на лицах мужчин.

Рэйнер открыто пытался читать её мысли и, судя по его лицу, был в недоумении, а бедолагу целителя просто трясло. «Это что же я такого спросила?», — подумала Вера. Воцарилось напряжённое молчание. Целитель откашлялся и потом хрипло проговорил:

— Мы не всё поняли.

— Женщины могут участвовать в выборах, или работать, — и потупила взор, налетев на напряжённое внимание дорима.

Он-то знал, что эта девчонка просто так ничего не спрашивает, что же её волнует? Целитель облегчённо вздохнул.

— Работать?! Конечно, но до замужества! Потом ей просто некогда, но многие участвуют в семейном бизнесе. А выборы — это право любого, особенно в выборах городского управления! Да и это не важно, всё равно все финансы в руках Царствующих Семей.

Поморгав, Вера так и не поняла, специально они ей не говорят, или в их мире никто по этому поводу не страдает.

— Ладно, а право на развод?

— Слушай, мы не понимаем, что это? — пробасил дорим.

— Ну-у… — Вера растерялась, наконец, до неё дошло, что и как спросить, — она может уйти от одного мужа к другому?

— Фу, так бы и сказала! — засмеялся Целитель. — Конечно, она может уйти от мужа, но нужна веская причина для расторжения брака. Семья возьмёт на себя обязательства по страховке. Если нет детей, а женщина здорова, то — это очень просто, но если дети есть, то Семья, настоявшая на новом браке, обязана их содержать.

— Значит причина развода в основном в бесплодии?

— Нет. Если женщина не может иметь детей, то её мужчина находит себе младшую жену, которая рожает ему наследников, — пояснил Рэйнер.

Вера прикусила губу, было всё так необычно, что она боялась задавать следующий вопрос. Его задал Целитель:

— А что такое аборт?

— Это когда женщина забеременела, и решила избавиться на ранних стадиях беременности от плода.

Тишина наступила такая, что Вера боялась даже кашлянуть.

— Что же за твари у вас женщины?! — прохрипел Целитель.

Вера перепугано взглянула на Рэйнера, тот задыхался от гнева, потеряв способность говорить.

— Ничего не твари! — возмутилась девушка. — А если её изнасиловали, или она узнала, что ребёнок болен неизлечимой болезнью? Что вы на меня вылупились?! В моем мире такое бывало.

— У нас нет психопатов, и нормально работает медицина! — рявкнул Целитель.

— Неужели? А как тогда быть с тем, что сделал Рамсей?

— Ну, он же провёл анализы, и потом это же было внекорпоральное оплодотворение, — побледнел дорим.

— Неужели? А то, что он хотел меня «осчастливить» насильно?

— Знаешь, у меня до сих пор это в голове не укладывается, — Рэйнер с мукой посмотрел на неё. — Он же готовился стать доримом!

В голове Веры пронеслась мысль, что, судя по Рамсею, всё это воспитание несовершенно и зависит от личности, как впрочем, и на Земле. Не зря же есть поговорка, что в семье не без урода.

Пока она размышляла, забыв, что Рэйнер читает её мысли, то не видела, как тот хмурился.

Дорим был ошеломлён — то, что он переживал, с трудом поддавалось анализу. Хотелось, взять её на руки и объявить всем, что она его, и убить любого, кто посягнёт на его собственность. Боль от того, что сделал брат. Возмущение, что его соплячка ничего не знает, а уже судит об их системе воспитания доримов, потом вспомнил, как экспериментировал, пытаясь разобраться в себе, и смутился. Впервые в жизни он, дорим, с трудом справлялся со своим организмом. Что же с ним происходит? Уставился на неё. (Марф, она опять что-то хочет спросить. Держись, дорим, держись!)

— Рэйнер, ты говорил, что Лилдах любила твои ласки, как далеко вы могли зайти?

Вообще-то Вера не хотела так спрашивать. Юность, проведённая наедине с книгами и семейное воспитание, надели на неё некие очки-фильтры, которые пропускали в сознание только возвышенные или деловые отношения между мужчинами и женщинами. Действительность Рентана содрала с неё очки, а только что пережитое буквально снесло все барьеры. Она больше не могла пропадать в неизвестности — ей была нужна определённость.

Рэйнер, услышав вопрос, осатанел. Мысли бурлили. Как она смеет?!