Ничто не вечно - Сидни Шелдон

– Джейсон… мне надо увидеть тебя! – Она всхлипывала.

– Что случилось?

– Ты можешь приехать ко мне?

– Конечно. Сейчас буду. – Он поднялся. – Совещание закончено. Продолжим завтра утром.

Через полчаса Джейсон был уже у Пейдж. Она открыла дверь и бросилась ему на шею. Ее глаза покраснели от слез.

– Что случилось? – спросил Джейсон.

– Это ужасно! Доктор Баркер сказал… что я убила пациента, но если честно, то… это не моя вина! – Голос Пейдж дрогнул. – Я не могу больше…

– Пейдж, – спокойно начал Джейсон, – ты же рассказывала мне, какой он всегда несносный. Просто у человека такой характер.

Она покачала головой.

– Тут нечто большее. Он пытается выжить меня из больницы с самого первого дня, когда я начала с ним работать. Джейсон, если бы он был заурядным врачом и обвинял бы меня в некомпетентности, я бы не стала обращать внимания. Но он чудесный врач. Я очень уважаю его мнение. А значит, я действительно некомпетентна.

– Чушь, – сердитым тоном заявил Джейсон. – Ты отличный врач. Так считают все, с кем я говорил.

– Но не Лоуренс Баркер.

– Забудь о Баркере.

– Я так и сделаю. Потому что увольняюсь из больницы.

Джейсон обнял ее.

– Пейдж, я же знаю, как сильно ты любишь свою работу, ты не сможешь ее бросить.

– А я и не собираюсь бросать. Просто больше не желаю работать в этой больнице.

Джейсон достал носовой платок и вытер ей слезы.

– Мне очень неудобно беспокоить тебя своими проблемами.

– Но ведь для этого и существуют будущие мужья, не так ли?

Пейдж улыбнулась через силу.

– Мне так приятно это слышать. – Она глубоко вдохнула. – Я уже чувствую себя лучше. Спасибо, что успокоил меня. Я позвонила доктору Уоллису и сообщила ему, что увольняюсь. Сейчас собираюсь поехать в больницу и поговорить с ним.

– Увидимся вечером за ужином.

Пейдж шла по больничным коридорам, понимая, что видит их в последний раз. Знакомые звуки, спешащие по делам люди. Больница стала для нее домом. Пейдж вспомнила Джимми, Чанга и всех тех замечательных докторов, с которыми ей довелось работать. Вспомнила милого Джейсона, который ходил с ней на обход в белом халате. Прошла мимо кафетерия, где вместе с Кэт и Хони сотни раз завтракала, мимо комнаты отдыха, где они пытались устроить вечеринку. Коридоры и палаты были полны воспоминаний. «Я буду скучать без всего этого, – подумала она, – но все равно не желаю работать под одной крышей с этим монстром».

Она вошла в кабинет доктора Уоллиса. Он ожидал ее.

– Должен сказать вам, Пейдж, что ваш телефонный звонок удивил меня! Это ваше окончательное решение?

– Да.

Бенджамин Уоллис вздохнул.

– Ладно. Но доктор Баркер хотел бы поговорить с вами до того, как вы уйдете из больницы.

– Я тоже хочу поговорить с ним. – Гнев, который Пейдж старалась сдерживать, вырвался наружу.

– Он в лаборатории. Что ж… желаю удачи.

– Спасибо. – Пейдж направилась в лабораторию. Когда она вошла туда, доктор Баркер рассматривал под микроскопом какие-то снимки. Он поднял голову и взглянул на Пейдж.

– Мне сказали, что вы решили уйти из больницы.

– Совершенно верно. Наконец-то ваше желание исполнилось.

– Какое желание?

– С первого же момента, как только увидели меня, вы желали, чтобы я уволилась. Что ж, вы победили. Я больше не могу бороться с вами. Когда вы сказали мне, что я убила вашего пациента… – Голос Пейдж дрогнул. – Я… считаю вас садистом, бессердечным сукиным сыном, и я вас ненавижу.

– Сядьте, – предложил доктор Баркер.

– Нет. Мне нечего вам больше сказать.

– А у меня есть что вам сказать. Какого черта вы думаете?..

Внезапно он замолчал и начал хватать ртом воздух.

Пейдж в ужасе смотрела, как он схватился за сердце и повалился на бок в кресле; его рот перекосило.

Пейдж моментально подскочила к нему.

– Доктор Баркер! – Она схватила телефонную трубку и закричала в нее: – Код «Красный»! Код «Красный»!

– У него обширный паралич, – сообщил доктор Петерсон. – Пока еще рано говорить, выкарабкается он или нет.

«Это моя вина, – подумала Пейдж. – Ведь я желала ему смерти». Она чувствовала себя ужасно.

Пейдж вернулась в кабинет доктора Уоллиса.

– Мне очень жаль, что это случилось, – сказала она. – Он был прекрасным врачом.

– Да, очень жаль. Очень… – Уоллис внимательно посмотрел на нее. – Пейдж, но если доктор Баркер не сможет больше работать у нас, то, может быть, вы останетесь?

Пейдж замялась.

– Да. Разумеется.

Глава 28

В его медицинской карте было записано: «Джон Кронин, белый, мужчина, семьдесят лет. Диагноз: опухоль на сердце».

Ему предстояла операция. Пейдж еще не видела пациента. Она вошла в его палату в сопровождении медсестры и лечащего врача, тепло улыбнулась и сказала:

– Доброе утро, мистер Кронин.

После ингаляции вокруг рта пациента остались следы липкой ленты, к левой руке тянулась трубка капельницы.

Кронин посмотрел на Пейдж.

– Кто вы, черт побери?

– Я доктор Тэйлор. Сейчас я осмотрю вас и…

– Черта с два! Держите подальше от меня ваши поганые руки! Почему мне не прислали настоящего врача?

Улыбка исчезла с лица Пейдж.

– Я кардиохирург. Сделаю все возможное, чтобы вы поправились.

– Вы собираетесь оперировать мое сердце?

– Совершенно верно. Я…

Джон Кронин посмотрел на ординатора и спросил:

– Господи, неужели в этой больнице не нашлось никого получше?

– Уверяю вас, доктор Тэйлор очень квалифицированный врач, – ответил ординатор.

– Квалифицированный, как моя задница.

– Может быть, вы предпочтете своего хирурга? – резким тоном осведомилась Пейдж.

– У меня его нет. Я не могу позволить себе оплачивать этих дорогостоящих шарлатанов. Вы, врачи, все одинаковые! Интересуетесь только деньгами. А на людей вам наплевать. Мы для вас просто куски мяса, разве не так?

Пейдж с трудом сдерживала себя.

– Я понимаю, вы сейчас расстроены, но…

– Расстроен? Из-за того, что вы собираетесь вырезать мне сердце? – Кронин сорвался на крик. – Я знаю, что умру на операционном столе. Вы меня убьете, но надеюсь, что ответите за это убийство!

– Ну хватит! – заявила Пейдж.

Он посмотрел на нее и злобно усмехнулся.

– Если я умру, то это плохо отразится на вашей репутации, не так ли, доктор? А может быть, я и позволю вам оперировать меня.

Пейдж почувствовала, что ее терпение вот-вот лопнет. Она повернулась к медсестре:

– Сделайте ЭКГ и анализы. – Она последний раз взглянула на Джона Кронина, повернулась и вышла из палаты.

Когда через час Пейдж вернулась с результатами анализов, Джон Кронин поднял на нее глаза и проворчал:

– Опять явилась эта сучка.

Пейдж оперировала Джона Кронина на следующее утро, в шесть часов.

Едва вскрыв грудную клетку, она поняла, что нет никакой надежды. И дело было не в сердце: все органы оказались пораженными злокачественной опухолью.

– Боже мой! – воскликнул присутствовавший на операции ординатор. – Что же мы будем делать?

– Будем молиться, чтобы его страдания поскорее закончились.

Когда Пейдж вышла из операционной в коридор, ее там поджидали женщина и двое мужчин. Женщине было около сорока. Ярко-рыжие волосы, чрезмерный макияж. От нее исходил тяжелый запах дешевых духов. Одета в платье, обтягивавшее фигуру с пышными формами. Мужчинам было за сорок, оба рыжеволосые. Вся группа напомнила Пейдж цирковых клоунов.

Женщина обратилась к Пейдж:

– Вы доктор Тэйлор?

– Да.

– Я миссис Кронин. А это мои братья. Как мой муж?

Пейдж замялась, потом уклончиво ответила:

– Операция прошла без каких-либо неожиданностей.

– Ох, слава Богу! – драматично воскликнула миссис Кронин, прижимая к глазам кружевной носовой платок. – Я умру, если с Джоном что-нибудь случится!

У Пейдж сложилось впечатление, что она наблюдает за игрой актрисы в плохой пьесе.

– Могу я увидеть моего дорогого мужа?

– Пока нет, миссис Кронин. Он в реанимации. Советую вам прийти завтра.

– Мы так и сделаем. – Она повернулась к мужчинам: – Пошли, ребята.

Пейдж проводила их взглядом. «Бедный Джон Кронин», – подумала она.

На следующее утро Пейдж доложили о состоянии пациента. Метастазы распространились по всему телу больного. Применять радиотерапию было уже поздно.

Онколог сказал Пейдж:

– Ему ничем нельзя помочь, надо только постараться облегчить его страдания. Его ждут страшные мучения.

– Сколько ему осталось?

– Неделя, максимум две.

Пейдж зашла в реанимацию навестить Джона Кронина. Он спал. Для нее он уже не был грубым и злобным мужчиной, а стал человеческим существом, отчаянно борющимся за свою жизнь. Лицо его закрывала кислородная маска, к руке тянулась трубка капельницы. Пейдж села рядом с кроватью и посмотрела на своего пациента. Он выглядел усталым и сломленным. «Несчастный, – подумала она. – Мы не можем помочь ему. Его уже не спасут никакие чудодейственные препараты». Она ласково погладила его по руке и через некоторое время ушла.