Стервец - Орис Хант

Зато теперь понятно, почему байкеры на неё злы.

Корд быстро пролистал другие тексты Фламинги из этого номера. Прочёл продолжение эротической истории – как ни странно, в ней оказался неплохой сюжет.

Теперь пришло время «Женских секретов» № 19 от 20 сентября 1993 года.

Смертельный маскарад?

Здравствуйте, дорогие мои читатели!

Помните, мы говорили про Стервеца и о том, что милиция никак не может его поймать? Прошло две недели, а воз и ныне там. Проверили ли они мою версию, как вы думаете?

Сегодня я хочу поговорить с вами о театре. Но не современном – античном. Как известно, актёрская игра в нём была отлична от сегодняшних методов. Все роли, даже женские, исполнялись мужчинами. Зрелищность представления достигалась яркими, цветными костюмами и массовкой, а эмоции передавались не мимикой, а маской, надетой на актёра.

Маска… Какие у вас с ней ассоциации? Наверное, весёлый, феерический карнавал. Античный театр вот. А некоторые, наверное, вспомнят маски посмертные. Но вы думаете не о том. Неважно, для какой цели применялась маска, важно, что она создавалась для сокрытия личности.

А кому это полезно, как не убийце?

«Верно подмечено, – скажете вы, – но есть ведь более простые способы скрыть лицо. Например, балаклава».

Вы не ошибаетесь! Но поправлю вас: я говорила не о лице, а о личности. Вы знаете, что современные силиконовые маски очень, даже, сказала бы, крайне реалистичны? Такие способны повторить не только детали лица, вроде мимических морщин или веснушек, но даже текстуру кожи! Да, вблизи можно распознать искусственность, но издалека или в суматохе…

Понимаете, к чему я клоню? Что, если убийца скопировал чью-то личность и спровоцировала милицию на охоту за невиновным человеком? Вот уж действительно Стервец, иначе и не скажешь!

Всегда ваша,

погрузившаяся в раздумья о доппельгангерах

Розовая Фламинга

Хм. Хм. Хм.

Столько мыслей – и все о разном.

Фламинга-то, оказывается, отнюдь не глупа. Если после прочтения первых текстов Корд думал, что она очередная экзальтированная дура, то теперь он стал иного мнения. Мало того, что тексты становятся значительно умней и содержательней, так к ним ещё и не придраться с точки зрения работы с источником. Корд так до конца и не понял, контактирует ли она с Форсом или анализирует происходящее сама. А может, она и есть убийца?

Да не, бред. Впрочем, о нём так мало известно, что им можно представлять вообще кого угодно – хоть женщину, хоть мужчину. Разве что Форса не представишь из-за его комплекции.

Второй момент – информация о масках правдива? Действительно существуют способные детально копировать лицо человека? Нужно заняться этим вопросом.

Третье, и это озадачило Корда больше всего, – причём здесь доппельгангеры? Они ведь имеют отношение не к маскам, а к тёмной стороне личности. И вопрос: знает ли на самом деле журналистка, что убийца взял себе личину Корда? Может, она намекает конкретно ему: убийца – твой доппельгангер, твоя злая копия…

Фух. Голова кругом идёт.

Возможно, он ищет смысл там, где его нет?

Глава 23. Из темноты

Прекрасный, прекрасный вечер! Сегодня с девочками так славно посидели! И они были счастливы, что им подарили целых три ночи отдыха, и она, что удалось так хорошо отпраздновать!

Повара сегодня превзошли сами себя – таких вкусных блюд она ещё не едала, такое великолепное вино не пивала. Они с девчатами болтали без умолку – не как начальник с подчинёнными, не как мать со своими детьми, а как настоящие подруги.

Ве-ли-ко-леп-но.

Сегодня она решила изменить своим привычкам. Обычно из «Голубых глазок» она возвращалась домой на такси, хоть и жила совсем недалеко, – после рабочей ночи гулять не тянет совсем. Но сейчас, находясь в лёгком подпитии и авантюрном оттого настроении, она решила прогуляться. Всего три квартала ночного города – самое то для завершения столь замечательного вечера!

Но был у неё ещё один повод для прогулки – подарок Неба. Уж очень не терпелось его испробовать!

Музыкальный плеер. У неё никогда не было такой приблуды, да и не сказать, чтоб она о ней мечтала, но когда сегодня туда с щелчком вставилась кассета любимой эстрадной певицы, а из небольших наушников послышался знакомый мотив… Она не ожидала, что ей это так понравится.

Потому она шла и улыбалась. Никому конкретно, просто миру.

Маршрут всегда одинаков – неважно, на такси или пешком. Идёшь прямо, проходишь три квартала, заворачиваешь в арку – и вот нужный двор. Первый подъезд слева – её. Район очень дорогой, хоть и не элитный. Зато расположен в центре города, в нескольких минутах ходьбы от работы.

Главная улица всегда хорошо освещена – очевидно, ведь это кварталы для праздных и счастливых. А от агрессивного сброда гуляк охраняли милицейские патрули, время от времени проезжавшие по дороге. Потому улица эта была одним из самых безопасных мест города, и бояться было нечего. Разве что в арке полумрак – фонари освещают начало и конец пути, в самом проходе темновато. Не так, чтоб ни зги не видать, но на контрасте с иллюминацией главной улицы и тёплым светом во дворе пространство арки выглядело мрачно. Впрочем, пятнадцать метров темноты – явно не то, чего следует бояться.

Ведь темней всего под фонарём.

Она уже почти дошла до арки. Гуляки на другой стороне дороги помахали ей, она в ответ тоже. Настроение прекрасное. Музыка прекрасная. Что ещё нужно?

Быть внимательней.

Она резко остановилась перед входом в арку. Там, на асфальте, лежал человек.

– Эй, кто там? – негромко спросила она.

Ответа не последовало. Может, не услышали?

– С вами всё в порядке?

Она шагнула в проход и подошла к лежащему. Не человек, а куча тряпья. Бомж. Молодой. Лежит на правой руке, а в левой сжимает недопитую бутылку дешёвой водки. Бухой, конечно.

– Эй, мужчина, вставайте, застудитесь. – Она попыталась его растолкать, но тот лишь что-то буркнул и продолжил спать.

Настроение было хорошим, потому возиться с бомжом, а тем более ругаться с ним, не хотелось. Лежит тут, никому не мешает, не блюёт, не воняет. Вполне приличный бомж.

К тому же заиграла её любимая песня. Классно!

И вот арка, а с ней и темнота, закончилась, и она вошла в хорошо освещённый двор.

Обернулась бы…

Она подняла голову и посмотрела на ночное небо. Ни облачка, звёзды ярко светят, и