Но кому уподоблю род сей? - Евгений Поляков

Вернемся к вопросу установления внутреннего безмолвия, мира, как ключа к тому, чтобы «вы исполнились познанием воли Его.» (Кол 1:9), дабы «остальное во плоти время жить уже не по человеческим похотям, но по воле Божией.» (1 Пет 4:2), ибо «Бог производит в вас и хотение и действие» (Флп 2:13).

Вот что говорит о применении сего ключа Иисусом Апостол Павел: «Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу, но уничижил Себя Самого... смирил Себя, быв послушным... Посему и Бог превознес Его.» (Фил 2:6-9). Вот! Мы нашли, наконец, словарное соответствие изложенного выше понимания внутреннего безмолвия понятию современного христианства — смирение! Сразу вспоминаются и другое: «Возьмите иго Мое на себя, и научитесь от Меня; ибо Я кроток и смирен сердцем; и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф 11:29,30). «Сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа. Много высоких и славных; но тайны открываются смиренным. Ибо велико могущество Господа, и Он смиренными прославляется.» (Сир 3:18-20).

Заговорив о смирении, мы хотели бы сразу договориться с читателем о правильном понимании сего термина. Дело в том, что в современном употреблении «смирение» означает по сути непротивление, согласие, покорность. Мы же говорим не об этом — для нас в с слове «смирение» важен только корень «мир», и именно такое смирение представляется тем самым ключом, который открывает путь к высшему сознанию. Не все считают нужным делать сию оговорку, потому читатель должен понимать, что иные учителя, говоря об отрешенности (как Мейстер Экхарт) или успокоении (как Шри Ауробиндо), имеют в виду именно смирение в библейском, то есть в подразумеваемом нами, смысле.

Мы вообще рекомендуем читателю задумываться над смыслом слов, ибо мир сей до неузнаваемости исказил смысл некоторых из них, и уже никто не видит лжи в прелести (лесть — ложь на славянском), хищения в восхищении, вранья в превращении, осуждения в критике (krisis — кризис — суд), вести в совести.

Смирение как установление мира имеет преимущество перед смирением как покорностью и непротивлением, ибо можно иметь последнее и не иметь первого, но нельзя, имея первое, не иметь и второго. И мир в душе вместе с покорностью Божией воле лучше, нежели смирение перед злом со смятением в душе.

Тут уместно заметить, что греческие переводчики Ветхого Завета знали, что еврейское слово «анав» — нуждающийся, нищий, неимущий — не несет в себе смысла лишь материальной нужды, и они переводили сие слово не только вышеназванными словами, но и как «смиренный», «кроткий»: «Господи! Ты слышишь желания смиренных...» (Пс 9:38); «Кроткие наследуют

землю, и насладятся множеством мира.» (Пс 36:11). Это наблюдение позволяет, если не сказать заставляет, сделать предположение, что в несохранившемся арамейском оригинале Евангелия от Матфея, то есть в проповеди Иисуса, было использовано именно то слово, правильным переводом которого на еврейский было бы «анав».

Вот, оказывается, кто такие «нищие духом» из известнейшей формулы: «Блаженны нищие духом; ибо их есть Царство Небес ное.» (Мф 5:3; Лк 6:20). И все-таки мы никак не можем обвинить Матфея ни в сознательной ошибке при переводе, ни в плохом знании греческого, потому что этот перевод единственно возможен, ибо аллегорически он наилучшим образом связывает тему смирения с обещанным нами в предыдущей главе обнищанием!И именно о таком обнищании сказано: «Всякий из вас, кто не отрешится от всего, что имеет, не может быть Моим учеником.» (Лк 14:33). Это высказывание теряет содержащуюся в нем соль при владении тайнами раскрытой символики неверного богатства. И разве не иными глазами должны мы ныне смотреть на многие ветхозаветные речения, подобные такому: «Мудрость лучше силы, и однако же мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают.» (Ек 9:16).

«Близок Господь к сокрушенным сердцем, и смиренных [нищих] духом спасет.» (Пс 33:19); «Так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, — Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными [нищими] духом, чтобы оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных.» (Ис 57:15); «Сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже.» (Пс 50:19); «Высок Господь, и смиренного видит, и гордого узнает издали.» (Пс 137:6); «Вот на кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного [нищего] духом.» (Ис 66:2); «Молитва смиренного проникнет сквозь облака.» (Сир 35:17); «Смиритесь пред Господом, и вознесет вас.» (Иак 4:10); «Смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время.» (1 Пет 5:6). Подобным речениям нет числа.

«Взыщите Господа, все смиренные земли, исполняющие законы Его; взыщите правду, взыщите смиренномудрие...» (Соф 2:3). «Облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.» (1 Пет 5:5; Иак 4:6).

В двух последних из приведенных фрагментов, один из которых взят нами из Ветхого, другой — из Нового Заветов, нам встречается достойная внимания модификация слова, весьма близкого к смирению — смиренномудрие. Внимания сие слово заслуживает по двум важным причинам.

Во-первых, такая производная корня «мир» естественным образом заставляет нас увидеть связь между миром, смирением и мудростью, которая сходит свыше. И не случайно, что такое словообразование, характерное только для новозаветного греческого языка, не встречается в эллинистической литературе. Естественно сделать предположение, что такой неологизм явился буквальным переводом, калькой соответствующего слова иврита (ср. Соф 2:3; Мих 6:8).

Во-вторых, такое словообразование еще более укрепляет нашу уверенность в правильности понимания связи обретения мудрости через смирение не как непротивление и покорность, но именно как мир, в коем сеется плод правды (ср. Иак 3:18).

Вместе с пониманием смысла смирения становится понятно, почему не убийство, не хищение, не прелюбодеяние, а именно упомянутая уже раз гордыня считается самым тяжким грехом: «Отвратительно для гордого смирение.» (Сир 13:24). Гордыня есть отражение устремлений прямо противоположных формуле «Не Моя воля, но Твоя да будет». «Начало гордости — удаление человека от Господа и отступление сердца его от Творца его; ибо начало греха — гордость.» (Сир 10:14,15). Она есть иллюзия принципа «Не Твоя воля, но моя да будет». При этом бывает забыто, что «Погибели предшествует гордость, и падению — надменность. Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми.» (Прит 16:18,19); «Придет гордость, придет и посрамление; но со смиренными — мудрость.» (Прит 11:2):; «Гордость человека унижает его, а смиренный [нищий] духом приобретает честь.» (Прит 29:23), — последнее на языке Иисуса звучало так: «всякий, возвышающий сам себя, унижен будет; а унижающий себя возвысится.» (Лк 14:11; Мф 23:12).

Одна из приведенных выдержек («смиритесь пред Господом») дает ответ на вопрос, какое именно смирение имеет в виду Иисус, и как взаимоотносятся смирение пред Богом со смирением перед человеками. И разве Иисус казался Сам всегда смирен пред людьми? Откроем Писание: «Вошел Иисус в храм Божий, и выгнал всех продающих и покупающих в храме.» (Мф 21:12), — попробуйте представить себе Иисуса смиренно выгоняющего торговцев из храма...

«Думаете ли вы, что Я пришел дать мир земле? Нет, говорю вам, но разделение.» (Лк 12:51); «порождения ехиднины!» (Мф 12:34); «пойдите, скажите этой лисице...» (Лк 13:32). Разве в сих отрывках есть хоть что-нибудь, указывающее на смирение пред людьми?! Приходится признать, что если Христос и призывал к смирению пред людьми, то лишь в той степени, в какой сие соответствовало воле Божией, смирению пред Господом.

Читаем далее: «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам.» (Деян 5:29); «Не подчиняйся человеку глупому, и не смотри на сильного.» (Сир 4:31). И даже более того: «Ни сыну, ни жене, ни брату, ни другу не давай власти над тобою при жизни твоей.» (Сир 33:19). Об этом же и слова Павла: «Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков.» (1 Кор 7:23). Именно смирение пред Господом и познаваемая сим воля Божия должна определять Христовым сонаследникам их отношения с другими людьми, и, конечно же, могут возникать ситуации, подобные той, когда Иисус говорит Петру: «Отойди от Меня, сатана!» (Мф 16:23). Где тот актер, который произнесет такое смиренно?!

Здесь нельзя упустить, что вопрос гордыни пред людьми должен рассматриваться чрез призму исполнения или неведения воли Божией. К нашей теме прямейшее отношение имеют слова Апостола: «Если мы выходим из себя, то для Бога; если же скромны, то для вас.» (2 Кор 5:13). Иначе говоря, если воля Божия состоит в том, человек, ее исполняющий, может повести себя так, что это может быть иными истолковано как гордыня. Дабы предвосхитить всевозможные недоразумения, мы должны тут же оговориться, что в решении вопроса проявления того, что может или не может быть истолковано как гордыня, надо решительно отделить себя от гнева, не говоря уже о насилии, ибо «гнев человека не творит правды Божией.» (Иак 1:20), — как пишет Иаков, а Павел призывает: «Гневаясь, не согрешайте: солнце да не зайдет во гневе вашем. И не давайте места диаволу. Всякое раздражение, и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас.» (Еф 4:26,27,31). Почитаем и Ветхий Завет: «Глупца убивает гневливость, и несмысленного губит раздражительность.» (Иов 5:2); «Не будь духом твоим поспешен на гнев; потому что гнев гнездится в сердце [!] глупых.» (Ек 7:9). Посему при всяком случае, связанном то ли с раздражением, то ли с яростью, то ли с гневом, то ли со злоречием и всякою злобою и речи быть не может об исполнении осознанной, познанной воли Божией. Вот вам и «гнев праведный» в отношении человека. Выделив в только что цитированном фрагменте слово «ярость», обратим внимание на слова из жития некоего почитаемого за святого человека, который умел соединить кротость с яростью. За сим чудотворцем числится целый ряд и других подвигов, однако величайшее чудо его состоит именно в этом — в умении соединить с кротостью ярость, ибо легче насытить толпу несколькими каменными сухарями, ходить по воде, отверзать очи слепым, оживлять мертвых, двигать горы, нежели сделать то, что невозможно сделать ни с какой точки зрения — ярость несовместима с миром, кротостью, смирением, смиренномудрием.