Можно ли обижать мальчиков? - "Yelis"

— Ну, подруга, этого я тебе точно не скажу. — развела руками немного смущённая министр.

— Я тебе скажу — 27 января. — сообщила снова начавшая расхаживать по комнате государыня. — Год тут не важен.

— И что?

— Именины библейских Адама и Евы — 27 января и 25 апреля, соответственно. Правда, по католическим канонам. — просветила собеседницу государыня.

— Очередное совпадение. — иронично хмыкнула Надежда, наблюдая за вышагивающей перед ней подругой.

— А ты не интересовалась, кто его нашёл? — проигнорировав иронию, снова спросила хозяйка кабинета.

— Экипаж местной патрульной полиции. — пожала плечами министр.

— Понятно! — кивнула головой Антонина. — А вот мои люди это выяснили. Этих женщин звали Голубева Вия Богдановна и Жибелева Таквина Муратовна. Интересные у них имена, не правда ли?

— Спорить не буду, имена — необычные. — согласилась подруга. — Только что это даёт?

— Вия — старинное латышское имя, означающее «ветерок». Таквина — не менее старинное татарское имя, в дословном переводе — «создание, творение». — не отвечая, продолжила государыня. — Одна — православная, другая — мусульманка. Представительницы двух основных религий не только страны, но и всего мира вместе спасают жизнь человека. Это, как мне кажется, очень символично!

— Это всё, конечно, очень познавательно. — ничего не понимая, произнесла Надежда. — Но, причём тут Библия?

— Авель и Каин — первые дети Адама и Евы. Авель в переводе с древнееврейского — «лёгкое дуновение». Каин с него же — «создавать». Сравни с именами полицейских. Снова скажешь совпадение?

Озадаченная подруга ничего на этот раз не ответила.

— А отчества эти женщины выбрали себе тоже непростые. — продолжила между тем государыня. — Ну, Богдан — расшифровывать не надо, тут и так всё ясно. А вот, переведя с арабского имя Мурат, мы получим «цель» или «замысел».

Ошарашенная Надежда и теперь ничего не смогла сказать.

— А опиши-ка мне эмблему Департамента алиментации мужчин. — снова попросила государыня. — Её-то ты помнишь?

— В белом круге, на фоне синего контура нашей страны находится красный мужской силуэт. — недолго вспоминала глава МВД эмблему одного из своих департаментов.

— Верно. Так вот, Адам в переводе с того же древнееврейского означает «созданный из красной глины». Ну, и, чтобы закончить уже с именами, Ева — «дающая жизнь». Не кажется ли тебе, что слишком много тут совпадений? — спросила Антонина, и, не дожидаясь ответа от вновь задумавшейся подруги, заключила. — Как по мне, тут не совпадения, а прямые указания. Понять бы только на что. Но в любом случае это как-то связано с Вячеславом. Поэтому твоё прошение я удовлетворяю. А в дополнение вот тебе ещё мой приказ.

— Да сиди ты! — махнула рукой государыня вскочившей главе МВД. — Режим секретности не снимай и обязательно подчисть его карточку в больнице. Чем меньше информации о Вячеславе просочится наружу, тем будет лучше.

— Далее, — продолжила глава государства, — в сентябре мальчику идти в школу — кровь из носу, но в ней должен быть человек из Департамента безопасности!

— Где же я найду безопасницу с высшим педагогическим образованием, да ещё со специализацией средней школы? — недоумённо воскликнула министр.

— Не найдёшь — рожай! — категорично заявила государыня.

— Я б родила, но, ты же знаешь, сколько мне лет и какие там очереди. — попыталась пошутить Надежда.

— Значит, найди ту, кто это сделает без очереди! — не приняла шутки Антонина. — Пусть не девять, но почти три месяца у тебя для этого есть. А о моём возрасте напоминать не надо!

— Но я не о тебе, а о …

— Ничего не знаю! — резко оборвала государыня. — Делай, что хочешь, но твои люди постоянно должны быть около мальчика. За его жизнь и здоровье отвечаешь лично! Если хочешь, в помощь тебе откомандирую специалисток из моей охраны.

— Нет, не нужно! — нахмурилась глава МВД. — Мои девочки не хуже твоих.

— Как знаешь. — не стала настаивать хозяйка кабинета. — Это всё. Выполняй!

— Есть! — вскочив и развернувшись по-уставному через левое плечо, посетительница направилась к выходу.

— Да и ещё … — окликнула государыня, когда министр уже взялась за ручку двери.

Оглянувшись, Надежда увидела, что Антонина держит в одной руке тот самый смятый и разглаженный тетрадный лист бумаги и напряжённо о чём-то размышляет, глядя на него, другой рукой теребя серёжку в правом ухе. Надежда замерла у двери, стараясь ничем не помешать своей подруге. Этот рефлекторный жест она тоже знала — он появлялся у Антонины, когда та думала действительно о чём-то важном.

Наконец, приняв какое-то решение, государыня подняла глаза на застывшую у двери министра и тихо, словно, не веря самой себе, произнесла:

— Обязательно раздобудь образец его почерка.

Получив новую информацию к размышлению, Надежда, кивнув, покинула приёмную.

Глава 7

Пензенская областная клиническая больница, палата терапевтического отделения. 21 мая, 09:30.

Сегодня я ждал Марию Степановну с большим нетерпением. Вчера вечером она принесла очередную продовольственную помощь голодающим тридцать первой палаты, представленным моим единственным лицом, от братского, а, точнее, сестринского народа местной медицинской общественности. Снова были фрукты, печенье, шоколад, конфеты и вода. Я уже не отказываюсь от этих передач, так как знаю, что это бесполезно. Всё равно никто меня слушать не будет, и весь продуктовый набор окажется в моей тумбочке. В этом Мария Степановна похожа на мою маму. Её так же, если она что-то решила, переубедить практически невозможно. Поэтому просто благодарю и саму Марию Степановну, так как подозреваю, что большая часть этих передач куплена именно нею, и других сердобольных женщин за заботу обо мне любимом.

Кстати, об аппетите. Сколько себя помню, никогда раньше столько не ел. Даже занятия бегом не вызывали такого голода. А здесь ем, как не в себя. Только пройдёт завтрак, обед или ужин, как через час-полтора желудок снова подаёт сигнал наверх, типа: «Командир, а не заглянуть ли нам в одну тумбочку?» Только она, родимая, и спасает. И утренние отжимания с приседаниями, качанием пресса и другими упражнениями тут не при чём. На них тратится, конечно, какая-то часть поглощённых калорий. Но сколько там тех занятий? Вот чуть восстановлю физическую форму, добавлю ещё вечернюю тренировку. Жаль, что не получается бегать — не в шлёпанцах же это делать?

И, несмотря на возросший аппетит, продукты остаются. Сколько не угощал в столовой, своих соседок или медсестёр и санитарок, никто не захотел разделить со мной угощение. И не потому, что брезговали. Оказалось, что в больнице я был самым маленьким по возрасту пациентом, да ещё и мальчиком (об этом чуть позже). Поэтому никто не хотел меня объедать. А если и соглашались, то в ответ одаривали в несколько раз больше, чем брали. Поэтому стараюсь, чтобы ничего скоропортящегося в тумбочке не залёживалось.

Вчера же моя будущая приёмная мама пообещала ещё один сюрприз, но уже лично от неё. И вот — дождался. Вошедшая женщина вручила мне кусок стекла. Я оглядел тонкий прямоугольник со скруглёнными углами, аналогичный виденному у полицейских, и такого же размера. На одной стороне в левом нижнем углу видна надпись: «ЁТА». Хм! Может тут букву «П» после «Ё» пропустили? Я вертел в руках непонятную штуковину, не зная, что с ней делать. «А тяжёлая, однако!» — взвесив её в руке, посмотрел я на женщину.

Видимо не такой реакции ожидала Мария Степановна, поскольку растерянно смотрела на мои манипуляции с её сюрпризом.

— Извини, Слава, я думала тебе знаком ЁТА-комп. — произнесла она, заметив мой взгляд. — Тебе было скучно, вот я и решила его принести. Это мо…й, старый в общем. Лежал дома. Я им и не пользовалась совсем.

— А что это? — спросил я, не поняв заминку в речи целительницы.

— Ну, пока это просто персональный мобильный компьютер. Или комп по-простому. Молодёжь его ещё писюком обзывает, но мне такое название не нравится.