Как отравили Булгакова. Яд для гения - Геннадий Смолин

Главный герой булгаковского романа, как мы уже отмечали, в своей судьбе повторяет обряд посвящения в масонскую степень Мастера. Бездомный из учеников ложного мастера – председателя МАССОЛИТа превратился в ученика истинного мастера – творца романа о Понтии Пилате. Булгаковский Мастер наделен многими чертами обладателя масонской «Теоретической степени». Этой степенью он удостоился за свое гениальное произведение. Причем «прием, посвящение в эту важную степень предрешался без ведома намеченного к принятию брата». Теоретические братья посещали собрания нижестоящих, иоанновских лож, чтобы узнать, «как воспитательное училище к общему благу работает и дабы из среды их могли они извлекать лучших членов». Для обретения степени теоретических философов «избирались достойнейшие питомцы масонского приготовительного училища, иоанновские мастера; однако им предоставлялось еще время пройти одну или две… степени шотландского масонства», чтобы, как говорилось в масонских уставах, «к философским работам способными соделать». В русских архивах сохранились многочисленные списки предметов занятий в степени теоретических братьев, в том числе «подробнейшие описания «создания гомункула в хрустальных ретортах из майской росы и человеческой крови».

У Булгакова Воланд среди мастерской ложи с председателем Берлиозом не находил достойных теоретической степени и посвящал в нее только гениального, но отвергнутого литературным миром Мастера. Последний полет Маргариты с Мастером и Воланда со свитой происходил в темноте весенней ночи как бы в декорациях теоретической ложи, помещение которой было покрыто черным сукном и шелком. В вечном приюте сатана предложил булгаковскому герою занятие, вполне типичное для обладателей теоретической степени: «Неужели вы не хотите, подобно Фаусту, сидеть над ретортой в надежде, что вам удастся вылепить нового гомункула?» Интересно, что связь с гетевским «Фаустом» здесь отнюдь не противоречила масонской интерпретации. Иоганн Вольфганг Гете, как известно, был масоном и в своей главной поэме во многом воплотил масонские реалии, относящиеся к степени теоретической философии (эта степень и возникла в Германии в 1766 году в ложе «Трех Глобусов»).

Три низшие степени, относящиеся к так называемому голубому иоанновскому масонству: ученика, товарища (или подмастерья) и мастера, – символизировали нравственное самосовершенствование и служение человечеству. В главной масонской легенде о гибели Великого Мастера Хирама (Адонирама) от рук трех неверных подмастерий как нельзя лучше выражен характер иоанновского масонства: Адонирам «не противится злу силой, но, не избегнув его, покоряется ему, жертвует собой. Иоанновские масоны распространяли свои идеи с горячностью, но держались категорического принципа непротивления злу… Были, однако, системы и степени в Ордене Вольных каменщиков, которые привлекали внимание страстною проповедью борьбы со злом силою. Подобная проповедь была характерна для высших степеней, относящихся к так называемому красному андреевскому или шотландскому масонству.

В булгаковском романе непротивлению злу и другим принципам иоанновского масонства следовал Мастер и Иешуа Га-Ноцри. Воланд же со свитой выступал в качестве зла, творящего добро, и силой боролся с людскими пороками, то есть утверждал принципы андреевского масонства. Сатана и его первый помощник Коровьев-Фагот явно принадлежали к высшим степеням масонства.

Последней ступенью масонской лестницы степеней в «Старом принятом шотландском обряде» была 30-я. Она носила название «Рыцарь белого и черного Орла, Великий Избранник, Кадош». Под наименованием «Кадош» масоны разумели «едино избранных сверхчеловеков, очистившихся от скверны предрассудков». Нет сочинения, написанного «для разоблачения страшных тайн Вольно-Каменщического Ордена», в котором бы не приводилась в пример степень «Кадош». Эта степень потому обращала на себя внимание, что готовила посвящаемых в мстители за попранные права человечества и была далека от миролюбивого масонства голубых лож…

По обрядникам десятых годов XIX века, цвет тканей и символических украшений ложи был цветом печали, крови и смерти. Ложу убирали пурпурными тканями и по ним вышивали «золотые языки огневого пламени и серебряные слезы». Кресло Великого Командора, трижды могучего Властодержца, почти совершенно скрывалось за тяжелым, черным бархатом балдахина, взор к себе приковывали «кроваво-красные» «тевтонические» кресты; ими усеян был мрачный балдахин. Ни сверкающий золотом и лазорью священный треугольник с оком Провидения, ни пламенеющая звезда с многозначащей буквой G (от латинского Gnosis – «сокровенное знание») – не венчали балдахин; над ним царил венчанный золотою короною двуглавый орел с распростертыми крыльями. Это был грозный орел непреклонной борьбы; в его сжатых когтях был меч…

Одеяние Великого Командора было царственное, пурпурное, но его прикрывала черная мантия, украшенная на стороне сердца красным крестом. На голове Командора сияла корона, венец мудрости, которую он возлагал на голову во время торжественных испытаний. Все рыцари одеты были в короткие далматики черного цвета, опоясанные красными поясами с золотой бахромой; в иных ложах далматики бывали белые с черной каймою, а пояса черные с серебряной бахромой, на груди и на спине белых далматиков нашивался красный восьмиугольный крест. В наиболее строгих ложах рыцари белого и черного Орла носили одежды Средневековых Рыцарей Храма и все вооружение – от шлема до шпор – было красивым повторением рыцарских доспехов. Большинство лож, однако, предпочитало далматики, и в таких ложах Рыцари одевали черные шляпы с опущенными полями.

Посвящаемые вступали в ложу в серых или черных одеждах, босыми и с веревкой на шее – память о судьбе рыцарей-тамплиеров. Их встречали бряцанием мечей, а потом подвергали испытаниям, символизирующим пытки и казни, которые претерпели храмовники. В частности, зажженные факелы в руках рыцарей означали костры, на которых когда-то были сожжены тамплиеры. Вступивший в степень Рыцарей белого и черного орла должен был избегать семи пороков: гордости, скупости, неумеренности, похоти, корыстолюбия, праздности, гнева и следовать семи заповедям: повиновение, познание самого себя, отвержение гордыни, любовь к человечеству, щедротолюбие, скромность и любовь к смерти. Достигшие степени Кадош именовали себя «сынами света» и считали, что им открыто Великое знание (Gnosis).

В «Мастере и Маргарите» обряд посвящения в степень Рыцарей белого и черного орла спародирован в сцене визита буфетчика театра Варьете Андрея Фокича Сокова к Воланду. Потрясенный буфетчик увидел в «нехорошей квартире» «траурный плащ, подбитый огненной материей, на подзеркальнике лежала длинная шпага с поблескивающей золотой рукоятью. Три шпаги с рукоятями серебряными стояли в углу так же просто, как какие-нибудь зонтики или трости. А на оленьих рогах висели береты с орлиными перьями». Кроме того, стол в комнате покрывала церковная парча, причем в ранней редакции прямо указывалось, что она усеяна перевернутыми крестами.

Одеяние и вооружение Воланда, в котором он появился и на балу, соответствовало облачению Великого Командора, а убранство квартиры – обстановке ложи Кадош. Неслучайно во время визита Сокова Коровьева впервые назвали рыцарем. На степень Рыцарей белого и черного орла указывал и берет с орлиным пером. Становилось понятным, почему понес наказание Фагот за неудачный каламбур насчет света и тьмы – действительно предосудительный, если вспомнить, что рыцари степени Кадош (в переводе с древнееврейского – священный) – сыны света. Отметим, что в окончательном тексте рыцарь Фагот совершил последний полет в доспехах, а в одном из более ранних вариантов он был одет в костюм, характерный в XIX веке для большинства членов лож Рыцарей белого и черного орла – кафтан с золотыми застежками, берет с пером. Воланд и его свита беспощадно карала предателей, что Маргарита увидела на примере барона Майгеля. А вот Андрей Фокич Соков в число Великих Избранников не попал.

Буфетчику Варьете приходится в пародийной форме претерпеть те же испытания, что выпали на долю тамплиеров. Огонь в камине символизирует огонь былых костров, а скамейка, подломившаяся под Соковым, – ту скамью, что выбивали из-под ног храмовников, очутившихся на виселице. Воланд в ходе беседы экзаменовал буфетчика. И выяснилось, что тот, хотя и не страдал неумеренностью, похотью и гордыней, не пил вина, женщинами не интересовался, выдавал себя за скромного работника общепита, зато был подвержен скупости и корыстолюбию и испытывал страх смерти. Следовательно, Рыцарем белого и черного орла Соков стать никак не мог.

Многие другие детали обряда степени Кадош мы также находим в последнем булгаковском романе. Бриллиантовый треугольник на золотом портсигаре Воланда – это «сверкающий золотом и лазорью священный треугольник с оком Провидения» у Великого Командора. Титул же последнего, трижды могучего Властодержца, был переосмыслен в определении сути главного автобиографического героя, которого сатана именовал «трижды романтическим мастером». Булгаков охотно применял название высшей масонской степени для литературного творчества. Например, в письме к своему другу П. С. Попову 19 марта 1932 года он, комментируя внезапный отказ Большого Драматического Театра ставить «Мольера» из-за доносительской статьи его коллеги – драматурга Вс. Вишневского, с грустью констатировал: «Когда сто лет назад командора нашего русского ордена писателей пристрелили, на теле его нашли тяжелую пистолетную рану (имеется в виду Александр Пушкин, состоявший в масонской ложе). Когда через сто лет будут раздевать одного из потомков перед отправкой в далекий путь, найдут несколько шрамов от финских ножей. И все на спине. Меняется оружие».