Дело Джен, или Эйра немилосердия - Джаспер Ффорде

Вахтер засмеялся.

— Хороший подбор слов. Саймондз Йат тогда не охранялся так, как сейчас, — мы приняли меры. Весь колледж тогда освятили, точно церковь.[13]

Свет фонарика выхватил большое распятие на стене.

— Мы не хотим, чтобы это повторилось снова. Вот ваша аудитория.

Он распахнул дверь, и мы вошли в большую комнату. Ворчи обвел фонариком обшитые дубовыми панелями стены. Кола нигде не было.

— Вы уверены, что он говорил о четвертой аудитории?

— Да, — ответила я, — он…

Вдалеке послышался звон разбитого стекла и приглушенное ругательство.

— Что такое?

— Может, крысы, — ответил Ворчи.

— Выругались?

— Невоспитанные крысы. Идемте…

Но я выскочила из аудитории, захватив фонарик Ворчи, и бросилась к соседней аудитории. Распахнула дверь, и мне в нос ударил отвратительный запах формальдегида. Это была анатомическая лаборатория, совершенно темная, если не считать лунного света, льющегося из окна. Вдоль стен стояли стеллажи с образцами — по большей части органы животных, несколько человеческих, — такими мальчики пугают девочек на уроках биологии в шестом классе. Послышался звон стекла, я перевела луч на другой угол комнаты, и сердце застыло у меня в груди. Кол, потерявший контроль над собой, только что разбил банку и теперь рылся на полу среди осколков. У его ног валялись осколки других банок: он явно успел попировать.

— Вы что делаете? — спросила я, подавляя приступ отвращения.

Кол обернулся. Глаза его были широко раскрыты, рот изранен осколками стекла, в глазах плескался ужас.

— Я был голодный! — провыл он. — И не смог поймать ни одной мышки!

Он на миг закрыл глаза, с титаническими усилиями взял себя в руки, собрался с мыслями и, заикаясь, пробормотал:

— Мое лекарство…

Я подавила злобный смешок, открыла аптечку и достала похожий на шариковую ручку шприц. Отвинтила крышку и шагнула к Колу, который, свернувшись, лежал на полу и молча рыдал. Тут я ощутила на плече чужую руку и резко обернулась — Ворчи. На лице вахтера играла неприятная улыбочка.

— Оставьте его. Ему так лучше, поверьте мне.

Стряхивая его руку, я на мгновение коснулась кожи. Она была холодной, как лед, и по моей спине прошла ледяная дрожь. Я быстро попятилась, налетела на стул, упала и выронила шприц. Выхватила пистолет. Направила на Ворчи. Тот словно скользил по направлению ко мне. Я не стала предупреждать его — просто сняла предохранитель, и лабораторию озарила яркая вспышка. Ворчи отбросило к противоположной стене, он ударился о доску и сполз на пол. Я пошарила в поисках шприца, нащупала его и бросилась к Стокеру, который подбирался к большой банке с очень узнаваемым и неудобосказуемым мерзким образцом.

Я посветила фонариком в испуганные глаза, и Кол прошептал:

— Помоги мне!

Сняв колпачок шприца, я всадила иглу в его ногу и два раза щелкнула. Отобрала у него банку. Он со смущенным видом сел.

— Кол, скажите что-нибудь!

— И правда больно.

Но говорил не Кол. Говорил Ворчи. Поднявшись с пола, он повязывал на шею что-то вроде салфетки.

— Пора обедать, мисс Нонетот. Не стану утомлять вас перечислением блюд, потому что это вы!

Дверь лаборатории с грохотом закрылась. Посмотрев на пистолет, я поняла, что он для него не опаснее водяной пулялки.

Я встала и попятилась. Ворчи снова поплыл ко мне. Я выстрелила, но на сей раз Ворчи был начеку. Он просто поморщился и продолжал приближаться.

— А как же крест? — воскликнула я, прижимаясь спиной к стене. — И колледж… это же церковь!

— Дурочка! — ответил Ворчи. — Ты думаешь, что христианство имеет власть над такими, как я?

Я отчаянно озиралась в поисках какого-нибудь оружия, но, кроме стула, который выскользнул из моих рук, едва я схватилась за спинку, ничего не попадалось.

— Шкоро вше кончитшя, — ухмыльнулся Ворчи.

У него вдруг выросли длинные клыки, перекрывшие нижнюю губу, отчего он и шепелявил.

— Шкоро ты поужинаешь вмеште ш Колом. Когда я законшу!

Он расплылся в улыбке и разинул пасть — невозможно, но мне показалось, что во всю комнату. И вдруг растерянно остановился, завращал глазами, посерел, почернел и рассыпался, как сгоревшая страница. Растекся запах плесени и разложения, перебивший вонь формалина, и вскоре не осталось никого, кроме Кола, продолжавшего сжимать заостренный кол, так быстро уничтоживший дрянь, которой был Ворчи.

— Ты в порядке? — спросил он меня с торжествующим видом.

— Ды-да, — проикала я. — Да, в порядке. Да, теперь в порядке.

Он опустил кол и пододвинул мне стул. Лампы, моргнув, зажглись снова.

— Спасибо, — сказала я. — Моя кровь осталась при мне, и я бы хотела, чтобы так было и впредь. Думаю, за мной должок.

— Нет, Четверг, это я перед тобой в долгу. Еще никто не откликался на мой вызов. Симптомы проявились, когда я вынюхивал здесь своего клиента. А до шприца добраться уже не успел…

Голос его дрогнул, и Стокер с жалким видом покосился на битое стекло и лужи формалина.

— Нашему отчету никто не поверит, — пробормотала я.

— Да их никто и не читает, Четверг. Последний, кто читал, сейчас лежит в реанимации. Их просто подшивают и забывают о них. И обо мне тоже. Одинокая у меня жизнь.

Я порывисто обняла его. Мне показалось, что это будет правильно. Он с благодарностью обнял меня в ответ. Думаю, он давно не прикасался ни к одному человеку. От него пахло плесенью — но неприятным запах не был, скорее так пахнет сырая земля после весеннего дождя. Он был сильным и почти на фут выше меня, и пока мы вот так стояли, обнявшись, я вдруг подумала, что не буду возражать, если он приударит за мной. Возможно, возникла близость из-за того, что мы пережили вместе, не знаю… Обычно я так не поступаю. Я провела рукой по его спине и шее.

Оказалось, я поняла неправильно. Он медленно выпустил меня и улыбнулся, тихо качая головой. Мгновение ушло.

Я секунду постояла, затем аккуратно убрала пистолет.

— А как насчет Ворчи?

— Он был хорошим человеком, — ответил Кол. — Правда, хорошим. Никогда не кормился на своей территории и не жадничал — только чтобы жажду утолить.

Мы вышли из лаборатории в коридор.

— Тогда как вы его вычислили? — спросила я.

— Повезло. Он ехал за мной в своей машине на свету. Глянул я в зеркало заднего обзора — в машине никого. Поехал за ним — и вот вам. Как только он заговорил, я сразу понял, что он сосунок. Я бы и раньше его заколол, если бы со мной этой неожиданности не приключилось.

Мы остановились у его машины.

— А вы? Вас можно вылечить?

— Над этим работают ведущие вирусологи, но пока остается только держать шприц наготове и не вылезать на прямой солнечный свет.