Вера - Анна Цой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его поцелуй в мой висок и мой вопрос:
– Ты…?
– Завтра, Вера. Я буду ждать тебя завтра.
Я прижалась лбом к его мерно вздымающейся груди и вдохнула его личный запах, ставший для меня родным.
Я хотела сказать ему, что люблю. Что даже самая лучшая в мире страна не заменит мне его тепла. И то, что никто никогда не заменит его самого. Однако смогла прошептать лишь короткое:
– А я буду ждать тебя.
Меня вновь прижали крепче, прошлись рукой по копне волос на затылке и ответили:
– Мне пора, Вера, – он усмехнулся, – за мной тоже следят. Я сейчас должен дышать свежим воздухом в парке, – взгляд на поднявшую голову меня, – не хочу опорочить своим присутствием собственную невесту.
У меня на губах появилась грустная улыбка, полностью скопировавшая его.
Его высочество поднялся на ноги, поцеловал меня в лоб и, предварительно сняв купол барьера, вышел за дверь. Я же, казалось, потухла вместе с той защитой, что ушла с ним.
Без него я чувствовала себя беззащитной и слабой. Со мной оставалось гадкое чувство серости и пустоты в душе, будто остальные эмоции он забирал с собой. Я же оставалась в одиночестве толпы вокруг. Словно мне необходим был только он, и никто не стал бы ему заменой.
Уснуть я смогла только в тот момент, когда мысленно смогла убедить себя в том, что мне нужно быстрее заснуть и быстрее проснуться. Чтобы каждый последующий день моей жизни был таким же ласковым и морально стойким, как сам принц и как чувство, что он нёс с собой.
Глава 16
Свадьба. То самое действо, которого я ждала, наверное, несколько лет. Не терпящее отлагательств чувство полёта. Я сделала несколько поспешных шагов вслед за служанкой к лестнице главного холла и стретилась там с мамой, которая должна помочь мне пройти к «алтарю». Она в кои-то веки улыбнулась мне, помогла сделать первый шаг на ступени и сжала мою руку в своей, в то время как длинный тяжёлый подол моего тёмно-синего Акифровского плаща несли сразу две служанки позади.
Платье не было церемониальным – так поступали в Эдинаке, по традициям этого места же муж должен будет просто накрыть меня своим плащом поверх моего, символизируя этим взятие под защиту своего рода. Красивая традиция, но некрасивое простое платье невесты на мне было сшито из грубой простой ткани, как ещё один символ моей покорности и того, что в дом мужа я не принесу ровным счетом ничего, кроме собственного тела и того, что я умею делать. Ложь, конечно же – в семью мужа я принесу целое королевство, не желающее подчиняться им без особых условий.
Взгляд Оса на мне был невероятным. Именно его я запомнила сильнее всего. Синие лучистые глаза с яркими отблесками солнца Акифра. Он был роднее тысячи людей моего родного государства. Роднее меня самой.
Первое прикосновение рук, когда мама передает ему мою. Мне казалось, что в этот момент должно было произойти что-то, что разлучит нас двоих. Ураган, буря, его отец, ворвавшийся со своей армией или же моя мать, со своими хитрыми злыми планами. Что-нибудь, что разлучит нас ещё на несколько месяцев или даже лет.
Однако, шаг и мы двое, всё так же смотря друг на друга, подходим к трону у постамента и замираем, ожидая, когда туда поднимется королева. Дальше шел её монолог о стране, долге и семье, который никто из нас не слушал даже краем уха – каждый мечтательно думал о будущем. И вот перед нами возник тёмный балахон столичного священника, от вида которого Оскар сделал гримасу, а я возмущенно поджала губы. Мама как всегда решила всё сама, пойдя против всех. Но даже так сейчас не было времени скандалу, а церковная церемония в свою очередь успокоит местных жителей.
Оставшуюся церемонию принц, а точнее – почти король сверлил маму взглядом ненависти, обещая ей муки вселенского масштаба. Пока над головой не затрубили трубы, а наш брак не признали законным по всем традициям Акифра и Эдинака. Документы были подписаны, и мы стали мужем и женой.
Дальше шло типовое заверение мужа, что меня будут холить и лелеять всю жизнь, после на плечи опустился его плащ, в то время как мой был отстегнут и упал на пол – я перешла из одной семьи в другую. И конечно же поцелуй. Первый в нашей брачной жизни.
На этом моменте я должна была казаться всем той, кого поцеловали в первый раз, однако я была взволнованна и это действие стало для меня чем-то вроде спасения, потому я прижалась к его губам в равной степени сильно, желая спрятаться в нём полностью. Оскар только улыбнулся, даже не разорвав прикосновение, и коснулся моей щеки, когда я вскоре смутилась, вспомнив, что поступила несколько неосмотрительно.
Но на этом только начались «пытки», потому что впереди была коронация, процессия по столице и фуршет, и только после нас оставят вдвоём.
Коронация продлилась не больше часа, весомую часть которого заняло не наше «посвящение» с церковной атрибутикой, и даже не клятвы, а нудное зачитывание монахом писания и правил, которые мы с мужем нарушать не могли ни при каких условиях. Что-то вроде заповедей, которые никогда не будут и не были соблюдены ни одним монархом в известном нам историческом промежутке. Очередная блажь, заставляющая людей верить во что-то несущественное.
И, наконец, водружение двух тяжёлых корон на головы, аплодисменты и поздравления аристократии, и долгая красивая речь Оса о благополучии, важном союзе и о том, что для всех нас наступили прекрасные времена.
Я верила ему, потому внимала словам ровно так же, как и остальные придворные. Осознавала, что долгая война между нашими странами окончена, и что никто больше не умрет от меча или огня на поле боя. Наступило спокойствие и счастье.
Сейчас он выглядел другим – не тем мальчишкой, каким иногда представал передо мной, а истинным королем, правителем земли, сильной страны и множества людей. Теперь мы зависели от его воли, силы и разума.
– Не переживай, – одна из немногих коротких фраз, которые он произнёс мне за весь день.
Я в ответ на неё только нерешительно
