Грязная буйная штучка (СИ) - Калитина София

Если Лера и удивлена, виду она не подает. Думаю невозмутимость – это её суперсила. Я всегда знала, что у этой ботанки она должна быть, и, глядя на её невозмутимое лицо, даже Святой Троице пришлось бы гадать, о чем она думает. Как жаль, что Тасю не особо интересует, что она могла бы ей предложить. Похоже, что они до конца своих дней будут похоже на героев «Остатка дня».

– Хочешь зайти? – спрашивает она.

Покачав головой, я скрещиваю руки на груди. На улице 20 градусов тепла, а я мерзну. Так и бывает, когда тебе разбивают сердце? Словно в грудь вонзили горячий кол, но при этом холодно, невозможно свободно вдохнуть и хочется расплакаться на так некстати голом плече Леры.

Расставание – это отстой. Так хочется врезать кое-кому по лицу.

– Послушай, Полина, – притягивая меня в объятия, начинает она. – Ой, зверушка, ты вся дрожишь.

– Меня все бесит, – прижимаясь к ней, признаюсь я. Как Настя могла уехать из города? – Лер… ну какого хрена, а?

Она немного отстраняется и смотрит на меня. Сверху вниз. Матерь божья, а Лера, оказывается, высокая.

– Я знаю Настю уже очень давно, – медленно начинает она. – Должно пройти немало времени, чтобы она расстроилась, и еще больше – чтобы она показала это. – подмигнув, она продолжает: – Знаю, что ты тоже расстроена, но она едва проворчала пару слов. Сказала, что мы поговорим позже, и ушла к грузовику. Я не знаю, что с ней происходит, или почему она уехала… Вообще ничего, если это, конечно, тебе поможет. Ты точно не хочешь зайти?

Я снова качаю головой.

– Она тебе не рассказала, что произошло?

Лера посмеивается.

– Настя у нас не очень разговорчивая. Обычно она все рассказывает, после того как сама решит проблему. Если с ней что-то происходит, и она призналась тебе, тогда она не врала о том, что сказала первой.

– Сказала, что… О-о. – говорю я. Она говорила ей о наших признаниях в любви. Ух. Это удар под дых.

Она наклоняется, ловя мой взгляд.

– Позвони ей, ладно?

========== Настя ==========

В Сан-Диего я делала много вещей, не свойственных Анастасии Ипатко: высыпалась, смотрела телевизор, покупала кофе в Старбаксе и не работала привычные 15 часов в день. Но сейчас – когда я уезжаю, глядя на закат над океаном – это первое знакомое чувство за это долгое время.

Пока я собирала вещи, домой пришла Лера и с опаской наблюдала за мной из-за двери.

– Хочешь немного кофе в дорогу? – спросила она.

– Да, было бы неплохо.

Между нами ощущалось напряжение, и я знала, что у неё накопилась сотня вопросов, и она их задаст, если дать ей такую возможность. В свою очередь она понимала, что у меня найдется сотня причин не отвечать на них, поэтому, как только я застегнула чемодан, мы прошли на кухню и встали возле кофеварки, наблюдая, как капали последние капли в кружку.

– Ты не можешь взять эту кружку, – сказала она, отворачиваясь, чтобы положить столько сахара, сколько ни одному нормальному человеку не стоит съедать за один раз.

– Конечно, не хочу, это же твоя кружка с Аква-мэном, думаешь, я хочу лишиться глаза?

Она посмотрела на меня и немного улыбнулась.

– Нет, не поэтому. Доставая твою кружку, у меня будет пара минут, чтобы мы поговорили до твоего отъезда.

– А-а.

– Я знаю, у тебя что-то происходит, – она не закончила предложение, и оно повисло в воздухе, пока она подошла к холодильнику, доставая упаковку сливок.

Я почувствовала вспышку паники и забеспокоилась, что Полина после всего произошедшего разозлилась и все ей рассказала. Но она этого не сделала, это я знала точно, даже еще не слыша, о чем она скажет дальше. Полина может быть во все вмешивающейся, наивной и импульсивной, но предательство не в ее духе.

Лера вернулась к столу и открыла упаковку, проверяя срок годности, перед тем как налить. Казалось, что мы просто ведем ежедневную беседу после работы, и словно она еще раз дает мне шанс все ей рассказать. Которым я, конечно же, не воспользовалась.

– Просто знай, что ты всегда можешь со мной поговорить.

– Я знаю, – ответила я, благодарная Лере, что она никогда не настаивала. – Спасибо.

Вот и все. Она вручила мне кофе, обняла меня покрепче, да так, что это смутило бы и Свету, и я уехала.

Я проехала мимо её соседей и направилась прямо к трассе I-5, ни разу не обернувшись назад.

***

Тридцать три часа дороги и одну ужасную бессонную ночь в отеле спустя я на месте. Я сворачиваю на подъездную дорожку – шум гравия под колесами звучит, как колыбельная – и впервые за последние несколько недель я вижу свой дом. Было странно вернуться домой и увидеть, что все знакомое выглядит таким маленьким и чужеродным, после того как я, казалось, провела целую вечность в большом мире.

Именно в этот момент я понимаю, насколько мой мир отличается от мира Полины. Насколько он тише. Вместо огромных небоскребов я вижу открытые поля, кристально голубую воду и небо с цветными полосами облаков, уходящих за горизонт. Я почти полностью окружена лесом, а воздух за домом наполнен острым ароматом гниющих деревьев и осенней листвы. Здесь нет пробок, шума, и, гуляя целые сутки, ты вряд ли встретишь хотя бы одного человека.

Воздух ощущается влажным – все вокруг влажно – и мои ботинки исчезают в траве, по которой хорошо бы пройтись газонокосилкой. После нескольких недель под калифорнийским солнцем эта погода застает меня врасплох. В следующем месяце должен начаться сезон штормов, за мое отсутствие начали опадать листья, и земля покрылась оранжевым, красным и бордовым. Я поднимаюсь на крыльцо и достаю ключи, смахивая листву в кучу. С легкостью открывшись, дверь широко распахивается, после чего со скрипом закрывается за моей спиной.

Мой дом небольшой, на две спальни, но чистый и удобный, и всего в паре шагов от воды. Я купила его в один удачный год и благодарна Благоразумной Насте, что все продумала заранее и купила дом, а не как придурок Кирилл, который купил неэкономичный Мустанг и квартиру по пути в Викторию.

В доме был немного спертый воздух, поэтому я отставляю чемодан и открываю везде окна, чтобы проветрить. Становится прохладно, и почти мгновенно дом заполняется запахами соли и сосны. Сквозь заднюю стеклянную дверь видны бескрайние краски голубого и зеленого, а в некоторых местах зелень была такой густой, что доходила до самого берега.

Я оставляю дверь открытой и иду на кухню перекусить, но вскоре понимаю свою ошибку – надо было купить что-нибудь по дороге. Мой холодильник практически пустой, поэтому я разогреваю немного супа из банки и беру консервированные персики, которые нашла в кладовке, а уже завтра пойду в магазин.

Часы в дороге, полная голова мыслей и недостаток сна берут свое, и я сразу же направляюсь в свою комнату. Не закрывая окон, я раздеваюсь, скидываю покрывало и, впервые за долгое время проживания здесь, я с удовольствием ложусь в собственную кровать.

***

Когда я проснулась, в доме было холодно. Но это и хорошо, моя жизнь – здесь, и прохладный резкий ветер – это именно то, что мне нужно, перед тем как вернуться на лодку и провести там остаток дня.

Полноценная ночь сна позволила моему мозгу отдохнуть после всех этих дорожных раздумий. Я встаю с постели и одеваюсь, ощущая уверенность, что я точно смогу наладить наш бизнес. Чувствую облегчение от принятого решения, несмотря на нервные спазмы в животе. Я верю в себя и в братьев достаточно, чтобы быть спокойной: мы сможем снова встать на ноги, не смотря ни на что.

Я только надеюсь, что этим мы не загубим свои жизни.

Еще нет и пяти утра, а я уже на пристани. Соленый воздух наполняет легкие, и я двигаюсь на автопилоте, тело прекрасно помнит, что и как нужно делать.

Парни уже заняты. Там, где была заменена проводка, лежит новый настил, а рулевое управление в машинном отделении работает, как надо. Оборудование настроено, сети отремонтированы, и я чувствую гордость за братьев.

– Настя? – слышу я, оборачиваюсь и вижу моего младшего брата, Дениса, поднимающегося на борт.