Истинная мама (СИ) - Шугар Мия

Глава 26

— Вот, Есенька, я всё принесла, — бабушка поставила дорожную сумку на пол в прихожей, мягко улыбнулась, обняла внучку и утешающе похлопала натруженной ладонью по плечу. — Точно решила ехать?

— Да, бабуль, точно. — Еся прикрыла глаза, прижимаясь к теплой груди и вдыхая родной запах. Постояла немного и спохватилась: — Что мы в проходе стоим? Проходи, чаю попьём, я королевскую ватрушку испекла.

Людмила Степановна послушно устроилась за столом, взяла в руки чашку с чаем и покосилась на красную машинку, ярким пятном выделяющуюся на светлом деревянном подоконнике кухни.

Есения проследила за взглядом бабушки и отвернулась, нарезая творожный пирог на аккуратные ломтики.

— Забыли машинку… Я ватрушкой занималась и нашла… В угол закатилась, под штору.

Есения выбрала бабушке лучший кусок, положила на тарелку и подвинула вместе с десертной вилкой.

Сама Еся без настроения размешивала чай и наблюдала за лёгким вихрем ароматного бергамотового пара, поднимающегося над кружкой.

Стелла и Дан уехали сегодня утром. И, конечно, Ивэн вместе с ними.

Еся сама разбудила мальчика, умыла, покормила и собрала. Сама донесла до машины Дана, усадила и пристегнула ремнями.

Ивэн оживлённо болтал, размахивал руками и находился в радостном предвкушении путешествия с мамой, и даже присутствие Дана его не сильно расстраивало. Он лишь хмурился, когда в поле его зрения мелькал Дан, но скандалов больше не закатывал и быстро отвлекался на более интересные вещи — барабан, подаренный заботливым Гором и пистолет-трещотку от Марка.

Машина Дана скрылась за поворотом, и Еся на непослушных ногах зашла в дом, тяжело поднялась по лестнице, достала и кинула на кровать рюкзак и принялась укладывать в него свои немногочисленные вещи.

— Что ты делаешь? — Марк уже успел переодеться и подготовиться к запланированной поездке в город, и теперь стоял в коридоре напротив распахнутой двери и смотрел на Есины сборы.

— Вещи складываю, — бесцветным голосом ответила девушка, сворачивая домашний сарафан.

— Сегодня ты никуда не поедешь. — Тон Марка не предполагал дискуссии, но Еся и не собиралась спорить. Сегодня или завтра — разница не большая, а ей как раз с бабулей нормально попрощаться нужно, собраться и машину посмотреть перед дорогой.

— Хорошо, — просто ответила Еся, но Марк всё равно забрал у неё ключи от машины и велел сидеть дома и ждать его.

— Мы с Гором должны встретиться с поставщиком медицинского оборудования. Если всё пройдёт, как мы задумали, то у нас будет лучший в районе стерилизатор, какие-то хитрые бактерицидные то ли лампы, то ли кондиционеры и несколько ящиков мелочевки — лотки, инструменты, штативы для капельниц. Гор долго мне лекции читал, но я запомнил только это. — Марк перехватил кожаный портфель другой рукой и посмотрел на часы.

— Езжайте, — Еся правильно поняла его жест. — Со мной всё в порядке, правда. Я как раз соберусь спокойно. От бабушки вещи ещё забрать нужно.

К бабушке Еся идти не решилась, позвонила и договорилась о встрече.

И вот они сидят на кухне Марка и пьют чай.

— Когда на работу выходить? — Людмила Степановна пыталась отвлечь внучку от грустных мыслей и Еся была ей за это благодарна.

— Да уже в понедельник. Отпуск, считай, кончился.

— А ты так на море и не съездила…

— Не съездила. — согласилась Еся. — Но на что оно мне? Зато тебя навестила, помогла, чем смогла. Кстати, тебе деньги нужны? У меня осталось немного отпускных.

— Не говори ерунды, — обиделась бабушка. — Купи себе лучше что-нибудь к осени.

— Хорошо, — не стала спорить Еся.

Попрощавшись с бабулей, выслушав множество советов и наставлений и пообещав звонить каждый день, Еся проводила её и вернулась в пустой дом Марка. Его домработница ещё не вернулась от сестры, и Еся, чтобы занять себя, приготовила побольше еды. Пусть Марк и Гор не думают о пропитании пару дней. Хотя… Зная этих проглотов, не стоило и надеяться, что приготовленные блюда долго простоят в холодильнике.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хлопоты на кухне отвлекли Есю от постоянных мыслей об Ивэне, зато появились другие, уже о Марке. Нарезая овощи и обжаривая мясо, девушка признавала — ей приятно заботиться о мужчине, кормить его, находиться в его доме. Да и сам Марк был, в общем-то, не противен. Не такой лёгкий в общении, как Гор, но было в нём что-то такое, привлекательное для Еси. Возможно, это спокойная аура надёжности и мужественности, без бьющего во все стороны фонтана тестостерона и агрессии? Или не по годам развитое чувство ответственности по отношению к окружающим?

Есении ещё не доводилось встречать на своём пути никого, похожего на Марка. Чтобы молодой мужчина без какой-либо выгоды для себя занимался строительством медкабинета в деревне? Терпеливо вникал в проблемы сельчан и решал их? Приютил у себя молодую маму с проблемным ребёнком и лечил её бабушку? Даже перечисленного уже хватит для вручения медали "Лучший мужчина в моей жизни".

У Еси даже поднялось настроение от мысленной картины, где Марк стоит на пьедестале и с растерянным лицом принимает заслуженную награду — медаль, алую ленту через плечо с надписью "Меценат" и букет цветов.

К вечеру Еся переделала все дела, какие смогла придумать, а мужчин всё не было. Тогда она созвонилась с Марго, получила приглашение в гости и отправилась переодеваться, с удовольствием предвкушая девичьи посиделки за чаем.

Еся спускалась по лестнице со второго этажа, когда услышала самый ненавистный голос на свете и испуганно вскинула голову.

— Добрый вечер, Есенька. — внизу, у первых ступеней лестницы, опираясь на резной деревянный столбик и ухмыляясь, стоял отчим.

****

Анатолий Лысенков появился в Есиной жизни 12 лет назад, через два года после ухода отца. Еся отчётливо помнила, как расцвела тогда мать, истосковавшаяся без мужчины, — похудела, повеселела и по-женски воспряла духом. Некоторым дамам, всё-таки, противопоказано жить без мужчины и мать оказалась из таких.

Еся отчима приняла хорошо. Первое время присматривалась, конечно, не без того, но постепенно привыкла и полностью освоилась в его обществе. Жили они втроём дружно и весело, как обычная семья, — взрослые работали, Еся училась в школе, вечерами вместе готовили и разбирались с уроками, на выходных могли сходить в кино, на каток или в парк — по сезону. В отпуск ездили к бабуле в деревню, "на воздух". В общем, всё, как у всех, до того злополучного дня, когда мать оставила Есю с выпившим отчимом наедине.

Тогда-то Еся и столкнулась впервые с одной из самых отвратительных сторон таинственной взрослой жизни. Про отношения за закрытыми дверями спальни она, конечно, знала, всё-таки возраст был уже такой, в котором некоторые скороспелые девушки и родить умудрялись. Но Еся для себя представляла ЭТО совсем по-другому, — нежно, мягко, романтично. Долгие прогулки под луной, трепетные прикосновения и робкие поцелуи. Сказывалось большое количество прочитанных книг о любви.

Реальность же оказалась столь мерзкой, что Есю до сих пор не отпустило чувство гадливости при воспоминании о произошедшем. И как поэты и писатели умудряются описывать ЭТО такими возвышенными словами и облекать примитивный инстинкт размножения в привлекательную форму?

Множество воспоминаний пронеслось у Еси в голове, пока она стояла, ухватившись побелевшей от напряжения рукой за перила, и смотрела на отчима. А он словно не замечал её состояния, продолжал улыбаться и бесцеремонно разглядывать падчерицу.

— Ну и что ты там стоишь? Даже чаю не предложишь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебе лучше уйти. Я не ждала гостей. — Еся старалась говорить ровно, но её голос подрагивал, выдавая волнение. Ещё не зная, зачем, но она нащупала в кармане телефон, наугад потыкала в нём кнопки и поводила пальцем по экрану.

— Еся, Еся, — отчим укоризненно покачал головой. — Я же поговорить пришёл, а ты так неласково встречаешь. Давай, спускайся уже. Или мне подняться?