Истинная мама (СИ) - Шугар Мия

Только успели устроить беженцев, как с поста новый звонок — молодая пара, чей переезд запланировали на конец августа, прибыла почти на месяц раньше.

— Мы с родителями поругались, — пробубнил юноша в ответ на резонное Строжинское "какого, собственно, вы приехали не в назначенное время?".

Ну не выгонять же молодёжь? Пришлось устраивать "торопыжек" в одном доме с приехавшей чуть раньше семьёй. Ничего, в тесноте, да не в обиде.

Люди ехали, дома строились, оборудование в медкабинет закупалось, охрана обучалась, с областной администрацией велись переговоры о необходимости открытия в поселении школы. И все эти дела требовали постоянного внимания альфы. В последнее время он почти не бывал днём дома, а когда приходил, первым делом глубоко вдыхал воздух, и тут же с некоторым разочарованием выдыхал, не найдя полюбившегося аромата. Умом понимал, что на его территории больше нет ни Еси, ни Ивэна, но в душе жила неосознанная надежда почуять знакомый запах.

Звонок Еси застал Марка во время выездного совещания с бетами и представителями разных служб и ведомств. Серьёзные дяди в белых рубашках и галстуках бродили по деревенским улицам и размышляли, где лучше разместить школу и стадион, когда Строжин извинился и отошёл в сторону.

Выслушав Есю, Марк сразу предложил свою помощь и, уловив вспыхнувшую радость в голосе девушки, так обрадовался сам, что заработал несколько удивлённых взглядов от Сержа и Гора.

Через несколько дней Марк, как и обещал, отправился в стаю отца, чтобы обговорить с ним некоторые общие вопросы и, заодно, навестить семью брата и проведать Ивэна. Дорога до знакомых с детства земель заняла большую часть длинного летнего дня, и у шлагбаума Марк припарковался в 7 часов вечера.

В родной стае его встретили тепло — многим Марк был более симпатичен, чем Дан, и большинство оборотней с огорчением восприняли новость об отъезде именно этого брата.

Поздоровавшись и немного пообщавшись с друзьями и знакомыми, Марк узнал, что отец ещё не вернулся из города, куда поехал с мамой и одним из бет утром.

— Я звонил Вольфу минут десять назад, они будут через час-полтора. — второй бета отца, Грас, отреагировал на вопросительный взгляд Марка.

— Значит, у меня есть время прогуляться к Дану. Он живёт всё в том же доме?

Несколько лет назад Дан облюбовал себе небольшой дом, освободившийся после переезда беты в другой, новый и просторный. Бревенчатое логово на три комнаты — кухню и две спальни, не вмещало разросшуюся семью беты, но вполне подходило одинокому волку, коим тогда являлся Дан. Дом находился на восточном краю поселения и располагался очень уединённо, — то, что нужно молодому повесе, желающему проводить время так, как ему вздумается.

— Да, они там. — Грас отвёл глаза, но Марк успел заметить в них тень осуждения или недовольства.

— Пройдёмся? Заодно расскажешь мне, что тут у вас происходит.

— К Дану не пойду, — упрямо мотнул головой Грас. — И ты будь осторожен. Он словно с ума сошёл с этой парностью, упаси Луна от такой участи.

Бета отца замолчал, а Марк терпеливо ждал, не подгонял его и не выпытывал подробности. Сам всё расскажет, только с мыслями соберётся.

— Дан как привёз Стеллу, так и не отпускает никуда от себя. Мы тут праздник организовали, с поздравлениями сунулись было, а он слово озверел, кидаться начал. Только альфа и смог его утихомирить, но всё равно Дан успел пару ребят помять. Теперь в ту сторону ходят одни женщины, Вольф велел обходить их логово стороной и сам общается с Даном по телефону. Старожилы говорят, что такое поведение нормально для вновь обретённых пар. Когда волчица забеременеет, его отпустит, а пока нужно терпеть. Деда Мишу помнишь?

— Конечно помню. Что с ним? Жив-здоров?

— Да что ему сделается, жив, старый пень. Это он рассказывал про истинных. Говорит, когда ещё волчонком был, только в разум вступал, видел такую пару. Так там был заведён такой порядок — пара сразу после встречи уходила в лес, в специальную хижину и миловалась там, пока не достигался результат. А после уж, когда волчица беременела, они возвращались и жили спокойно, но волк всё равно первое время не успокаивался и отгонял других самцов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Марк вспомнил поведение брата в своём доме и согласился с разумностью отделения истинной пары от основной стаи.

— Нужно им палатку в лесу поставить, пусть наслаждаются уединением.

— Альфа предлагал, но куда там! Современным молодым нужен полный комфорт и горячая вода.

Марк усмехнулся, поблагодарил Граса и отправился в одиночестве к дому брата. Шёл быстро и шумно, не скрываясь и насвистывая незатейливую мелодию, чтобы предупредить о своём приближении.

Дан выскочил навстречу, когда до дома оставалось метров пятьдесят, и с самым недовольным видом скрестил руки на груди, перекрывая собой тропинку. Растрёпанный вид брата и наспех накинутая, криво застёгнутая рубаха, сообщили, что гостей, мягко говоря, он не ждал.

— Здравствуй, брат. — Марк остановился напротив и протянул руку.

Дан поморщился, но руку пожал.

— Здравствуй.

— Ты что такой недовольный? Не рад?

— Зачем пожаловал?

Марк удивлённо приподнял бровь. Он, конечно, не надеялся на душевный приём и красную дорожку в свою честь, но и на такую неприязнь не рассчитывал.

— Проведать вас заглянул. А что не так? Я не могу навестить родного брата?

— Можешь, конечно. — Дан продолжал стоять и явно не собирался приглашать Марка в дом. — У нас всё прекрасно, спасибо, что зашёл.

— Дорогой, кто там? О, Марк приехал?! — Из дома вышла улыбающаяся Стелла, и Дан угрожающе зарычал и сжал кулаки, отчего на смуглых руках проступили видимые жгуты вен.

— Тихо, брат. Я не претендую на твою пару, успокойся. — Марк смотрел открыто и доброжелательно, подняв в знак чистоты намерений раскрытые ладони. — Я пришёл по просьбе Есении, она волнуется за Ивэна и просит узнать, как у него дела.

Дан посмотрел исподлобья на Марка, рыкнул на Стеллу, заставив её скрыться в доме, развернулся и молча пошёл к лавке у северной стены дома. Марк воспринял это, как приглашение и направился следом.

Несколько минут Дан просто сидел, упираясь локтями в колени, сложив пальцы рук в замок и смотря прямо перед собой, потом вздохнул, откинулся спиной на тёплые брёвна дома и немного расслабился.

— Ты знаешь, а ведь парность — это сплошная мука.

Марк коротко посмотрел на брата, но промолчал, а Дан, получив молчаливую поддержку, продолжил:

— Я очень люблю Стеллу и не могу себе представить без неё и дня, но, в то же время, мучаюсь от этого. Она идёт в ванную, а я весь на взводе, думаю, что она там без меня получает удовольствие. Она разговаривает с кем-то по телефону, а у меня красная пелена перед глазами, всё кажется, — слишком ласково отвечает, да и зачем ей вообще с кем-то общаться? У неё же есть я! Ревную ко всем, абсолютно! Даже к собственному отцу! И к тебе! — голос Дана менял эмоциональную окраску, из спокойного превращаясь во взволнованный и агрессивный. — И к мелкому этому особенно! Чуть что — бежит к нему. То упал, то ударился, то зовёт книжку почитать, то штаны ему сменить.

— Он ребёнок. Естественно, что ему нужно больше заботы и внимания, чем взрослому.

— Я это понимаю, как и то, что хочу собственных детей! А Стелла постоянно на него отвлекается и у нас толком не получается побыть наедине, если только не упросить кого-нибудь присмотреть за мальцом. Ещё и лечить его нужно, операцию делать. Я что, должен отпустить свою пару в город, в больницу? Я её и по поселению ещё не водил гулять, а то в город!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Марк с трудом понимал Дана, но очень старался. Он вспоминал, как ему было неприятно видеть Гора возле Еси, как, пусть не ревность, но чувство, похожее на неё, отравляло холодом сердце и заставляла чуть ли не ненавидеть друга. Если ему было так мучительно наблюдать за смеющейся Есей возле другого мужчины, то что же тогда чувствует Дан, чьи инстинкты обострены до предела связью истинной пары?