Первый контакт - А.Я. Живой

Чуть ниже, на втором уровне, медленно передвигались платформы с музыкантами. Похоже, сюда собрались любители музыки со всей планеты. Звуки, разносившиеся по окрестностям со второго уровня, представляли собой скорее жуткую какофонию, чем услаждали слух, поскольку группы, ансамбли и оркестры, приехавшие на карнавал в Буэнос-Айресе, прославляли совершенно разные музыкальные стили, и в этом состояла суть карнавала. Оттуда доносились вперемешку «Третья Героическая» симфония и «Аппассионата» Людвига Ван Бетховена, французская гордость «Марсельеза» (советник президента при этом прослезился), «Гори, гори, моя звезда…», национальный гимн Замбези, «Токката и фуга ре минор» Иоганна Себестьяна Баха, шаманская песня Авгуро Каньячеса, мексиканская народная песня «Лошади мои, быстроногие», кантата «Александр Невский» Прокофьева, жалостливая песня «Каждый китаец желает знать…», русская народная «Барин, барин, добрый барин», бравая песня «Правь, Британия, морями!», колыбельная «Дорогой ты мой Кунь-Лунь», дорожная «Гордый и храбрый Диего Родригес», песня ритуального жертвоприношения племени Брухунди с берегов реки Кубанго (Турпхе Бурундар Гхо при этом немного пританцовывал и постукивал о платформу ритуальным копьем предков) и так далее. Все это многозвучие грохотало одновременно и, благодаря системе трансляции звука, разносилось по всем отдаленным уголкам Буэнос-Айреса, так что любой житель столицы Земли или ее гость не остался неохваченным музыкой.

На третьем, самом близком к головам людей уровне, плыли платформы, на которых разыгрывались сценки из истории землян. Со своего места Красс мог видеть только то, что показывали, снабжая титрами, на боковых экранах, вмонтированных в стены домов. А транслировали там «Охоту на динозавров», «Возвышение и падение Римской Империи», «Захват Испании маврами», «Крестовый поход ко Гробу Господню в Иерусалим», «Осаду Ла-Рошели войсками Людовика XIII», «Изобретение парового котла и электрической лампочки», «Ленин и дети в Горках», «Красная Армия берет Берлин», «Белка и Стрелка», «Полет Гагарина в космос», «Ритуальный футбольный матч американских астронавтов после высадки на Луну и посещения местного туалета». «Первый турист на орбите Земли». Дальнейший ход истории был Крассу более-менее известен.

Алекс стоял у края платформы, держась за ограждение, и смотрел, не отрываясь, на мелькавшие картинки, когда кто-то неожиданно приблизился к нему сбоку.

— Ну, вы только взгляните на это, капитан, — Пьер де Сан-Треморвзял его под локоть, жестом дав понять, что их разговор не передается в общую сеть, — сколько веков прошло, а человек все тот же. Хочет хлеба и зрелищ. Ничего не меняется, и, я вам скажу больше, капитан, ничего в природе гомо-сапиенса не изменится никогда. Иногда я чувствую себя словно на родине своих предков, в древней Франции, когда люди предавались празднествам и убийству с одинаковым желанием. К счастью, в наш век мы почти победили вторую страсть.

— Вы уверены, советник? — переспросил Красс, скептически улыбнувшись. — Зачем же мы дрались с гарварийцами? И зачем тогда нам в принципе армия и космический флот?

— Вы интересный человек, капитан, — ответил советник, — больше философ, чем военный. Я думаю, мы с вами еще побеседуем на вселенские темы… попозже.

Пьер де Сан-Тремор вернулся на свой край платформы в компанию мэра Буэнос-Айреса Бурундар Гхо, с которым они распили по бокалу шампанского за процветание Земли и особенно её столицы, блестящего Буэнос-Айреса, в котором проводятся такие роскошные карнавалы.

Алекс снова увлекся зрелищем. Головная платформа уже покинула столицу. Весь праздничный трехъярусный кортеж представлялся со стороны сверкающим мифическим драконом, вокруг которого сгущалась загадочная тьма. Теперь по краям основной трассы тянулись небольшие сельские строения, в паре километров за которыми уже начинались самые настоящие джунгли. Добрая половина из них была искусственного происхождения, выращенная на месте древних пампасов, для создания более правдоподобного ощущения нахождения туристов на дикой природе, звери там водились самые настоящие, выпущенные детенышами по программе «Возрождение фауны планеты» и прижившиеся. Это Красс точно знал, когда изучал данные по Южной Америке, готовясь к визиту одного из генералов разведки. Он рекомендовал генералу без необходимости не прогуливаться в местных лесах и пользоваться только турбоглиссером. Генерал так и сделал, поэтому визит прошел без проблем.

Взглянув вперед, Красс увидел, что головная платформа приближается к огромному мосту монорельсовой дороги через полноводную реку Рио-Саладо. Мост был разукрашен многочисленными гирляндами и сверкал, как новогодняя елка. В сгущавшейся темноте он выглядел особенно эффектно. Собравшиеся внизу тысячи зевак, запрудивших трассу, которая упиралась в этот мост вместе с монорельсовыми путями, не могли оторвать глаз от карнавального шествия.

У верхнего яруса моста через Рио-Саладо, как заметил зоркий глаз Красса, праздничное шествие поджидали пять военных турбоглиссеров. «Видимо, здесь запланировано еще какое-то мероприятие», — подумал Красс. Его мысли неожиданно подтвердила Натали Партез, которая, обменявшись парой слов с боссом, подплыла своей завораживающей походкой к Алексу.

— Капитан, — ангельским голоском прошептала Натали, — как вы смотрите на то, чтобы принять непосредственное участие в празднике? Дело в том, что у моста запланирован праздничный салют, который дадут специальными торпедами пять штурмовиков, которые пришвартованы вон там…

Она слегка обернулась, показав рукой в направлении моста.

— Так вот, неожиданно один из пилотов повредил себе руку и не сможет сейчас управлять кораблем. А вы, я знаю, классный пилот…

— Ну, не такой уж и классный, — поскромничал Алекс. — А что я должен делать?

— Ничего особенного, — сообщила Натали Партез, — просто пройти в общем строю над карнавальным шествием и, пролетая мимо моста, дать залп карнавальными торпедами вверх. И все. Мы будем вести вас.

— Вы тоже полетите? — уточнил Красс.

— Да, — ответила Натали, — я люблю летать.

— Отлично, — согласился Красс, — тогда я просто обязан принять участие в карнавале.

— Идите за мной.

Натали спустилась с платформы в пришвартованный к ней двухместный челнок и, сев за штурвал, направила машину в сторону сверкающего всеми огнями грандиозного сооружения. Красс сидел рядом. Из иллюминатора челнока зрелище казалось еще более ошеломляющим.

— Как вы находите праздник? — спросила Натали, закладывая крутой вираж и быстро приближаясь к мосту.

— Великолепно! Я думаю, что организация такого карнавала добавит очков советнику, — ответил Красс, с надеждой посмотрев на блондинку.