Гость - Гейман

— Лишь раз. — Буркнул я. — Второй раз стоял иной выбор. — Я бросил в магистра небольшой белый шар, покрытый непонятными рисунками и рунами на до сих пор неизвестном мне языке, который она рефлекторно подхватила. А затем глаза Гейр шокировано расширились. Целитель, подошедший к артефакту, тоже выпал из реальности. — А богом я не был и никогда не буду. Это даже хуже чем королём. И пусть Смерть заберёт того, кто мне такое предложит.

— Что за бездна…

— Познакомься- мой второй шанс стать богом. Наследие древних. Нарушение баланса. И многое многое другое. Но, как я уже сказал, тогда выбор иной стоял.

— Какой же? — Судя по глазам Гейр, она в этот момент как раз размышляла, хватит ли ей сил отсюда сбежать с артефактом.

— Спасти один мир или уничтожить кое-что ещё более древнее. Не советую этого делать, заполнить всё равно не сможете.

— Пожалуй, ты прав. — Магистр с ощутимым сожалением вернула мне накопитель. — И что же ты мог бы уничтожить?

— Башню.

— А, я поняла. — Рита хлопнула в ладоши. — Тот механизм, что пожирал миры.

— Ага. — В глазах магистра понимания не прибавилось. — Одну из своих жизней я прожил, будучи лишённым памяти. На то имелись свои причины, не будем вдаваться в подробности. В том мире уже множество сотен лет существовала Башня. Она- эксперимент по созданию мира. Очередные древние постарались, чтоб их Пустота пожрала. Терпеть древних не могу, вечно после них что-то опасное и непонятное остаётся. А разгребать мне.

— В том числе и артефакт, которым мы спрятали твою душу. — Улыбнулась Рита. — Но ты отошёл от темы.

— Основная загвоздка состояла в том, что для создания мира требуется огромное количество магии. Такого нет у людей и даже богам подобное не под силу. Мир невозможно создать искусственно. Если забыть о Механизме, конечно. И древние придумали Башню. Она путешествует по вселенной и пожирает миры, чтобы накопить достаточно энергии для зарождения нового. КПД там чрезвычайно маленький, так что соотношение даже не один к пятидесяти. Это как убить сотню человек и слепить из них одного. Кстати, первым делом Башня разрушила мир своих создателей. Но вот об этом я не то чтобы очень сожалею.

— И ты её не уничтожил?

— Силёнок маловато. При жизни я не был Хранителем, а после смерти даже вернуться назад стало бы проблемой. Мир не любит видеть тех, чью смерть уже наблюдал. Впрочем, даже всех моих сил не хватит на разрушение Башни. Так что я просто убрал проблему в долгий ящик. Тот мир стоял множество сотен лет и простоит ещё дольше, Башня напоролась на сильных защитников. Но рано или поздно с ней придётся что-то делать, я об этом никогда не забываю. Просто в тот раз проблема уничтоженного мира стояла острее. Ему оставалось очень мало. По меркам мира, конечно. Да и силу из окружающих он тянул, чтобы поддерживать своё существование. Я его восстановил, но магия на это ушла почти вся. А у меня по-прежнему ноль идей, как вновь наполнить эту штуку.

— Даже не знаю, что бы я выбрала. — Магистр погрузилась в задумчивую меланхолию. — Пожалуй, хорошо, что я не Хранитель.

— Да, довольно неплохо. — Фыркнул я в ответ на такое заявление. А затем поймал беснующихся от радости фей и запихал в карман. — Засиделись мы. Пора перестать зазря сотрясать воздух, это всё дела давно минувших дней. Старик, зайду через три оборота.

— Постарайся не сражаться. — Улыбнулся Целитель. — Ты, конечно, эту просьбу проигнорируешь, но я настаиваю.

— Попробую не найти себе новых проблем. — Рита и Гейр расхохотались. Даже Ливия улыбнулась. — Честно. Просто они, как правило, сами меня находят.

* * *

— Ты знал? — В дом Целителя ворвался Пророк. — Ты ведь знал, что Гость это он?

— Да. Прости, друг мой, но я не мог поступить иначе.

— Я уже понял и не обижаюсь. — Оскалился Пророк. — Видел. Его будущее. Это просто какое-то безумие. Ты же тоже добрался?

— Да. — Целитель был абсолютно спокоен, хотя возбуждение друга его радовало. Гость принёс в Город свежую струю, растормошив довольно многих. — И довольно далеко. А ты как узнал?

— К Кассандре сходил. — Пророк поёжился. Сумасшедшая девушка его пугала. — Она увидела смерть Хранителя ещё в корабле. Сумела сложить два и два. А я после её информации сразу домой пошёл. И увидел даже слишком многое. Ты рассказал ему? Про Дом Чёрной Орхидеи и Безымянный Орден?

— Нет. — Улыбнулся Целитель. — Поверь, он не нуждается в наших пророчествах. Кто угодно, но только не он. А что с его смертью? Как правило, Кассандра в этом отношении довольно точна.

— Не в этот раз. — Пророк прикусил нижнюю губу. — Три варианта и у всех примерно равная вероятность. Один хуже другого.

— Поделись откровением.

— Если в хронологическом порядке, тогда так. Первый- самоубийство. Он будет на несколько тысяч лет заперт в месте, где существует лишь песок и пепел. Сойдёт с ума и предпочтёт смерть пытке вечностью. Второй- Пустота. Она его сожрёт. Не знаю, за что, но факт. Он вызовет ярость одной из высших сущностей. И последний- душу Хранителя уничтожит его собственная дочь. Обратит в ничто.

— Действительно один хуже другого. — Поморщился Целитель. А затем улыбнулся. — Давай заключим пари, что он умрёт иначе и Кассандра ошиблась? В первый раз за текущую вечность.

— Почему нет. — Задорно рассмеялся Пророк. Он был весел, как никогда прежде. — Это будет интересно…

Глава 15. Право на вмешательство

— А теперь ты опоздала. — Смерть, присевшая за мой столик, улыбнулась. "Пьяная Семёрка" была почти пуста, а Арена шумела как никогда прежде. Начались битвы среди тысячи. — Я уже не собираюсь умирать.

Что удивительно, в этот раз моё видение явилось, пока я находился в сознании. Впрочем, больше меня выключать вообще не должно. Остался всего лишь оборот до срока, назначенного Целителем. Лишь оборот мне снова придётся стать Хранителем. Впрочем, значительно больше радовало избавление от боли, а не возвращение силы.

— Сегодня. — Девушка протянула руку и коснулась моего лица в том месте, где оно было обожжено. Хотя в данный момент это было скрыто иллюзией. Впрочем, смерти это помешать не могло. — Я рассчитываю на тебя. На своего Хранителя.

Моя галлюцинация исчезла, а на её месте появилась Гейр. Магистр практически неотступно следовала за мной, отлучаясь лишь на время сна и ради доклада главе ордена. Птицы играли открыто и не скрывали того факта, что пристально следят и оценивают все мои действия. Я это, безусловно, ценил. Так было проще.

— Сегодня идём на Арену. — На лице магистра играла улыбка. —