Современная американская повесть - Джеймс Болдуин

Маст не подтверждал и не опровергал этих слухов, а только загадочно улыбался, хотя внутри у него все кипело. Он до сих пор не придумал, как ему вернуть пистолет; разве что силой, но при свидетелях нельзя, за это отдадут под суд. Да хоть под суд — он был готов и на это, если бы мог остаться с Винстоком один на один, ибо уже не считал себя обязанным уважать его как старшего по званию. В этом Маст был совершенно тверд. Винсток сам себя лишил этого уважения, с праведным гневом рассуждал Маст, когда врал, обманывал и использовал свой чин, чтобы получить пистолет жульническим путем. Маст был оскорблен и возмущался тем, что это сделал капрал; человек, которого поставили старшим над солдатами, должен быть образцом честности и неподкупности, ему должны доверять. Маст знал, что, если бы он сам был капралом, он никогда бы не пошел на такую подлость. Он бы всерьез относился к своему долгу и своим обязанностям. Поэтому морально Маст считал себя вправе ударить такого капрала. А кроме того, Винсток был меньше Маста.

В этот вечер после ужина Маст подошел к норе номер два, где собралась компания вокруг двух гитаристов. Он заметил там и Винстока, и другого своего врага, О’Брайена. Не считая болтовни, игра на гитаре и песни (при условии, конечно, что гитаристы были расположены играть) остались, пожалуй, единственным развлечением для тех, кто по причине финансовой немощи не годился для покера.

Маст еще за ужином заметил, что между Винстоком и О’Брайеном пробежала черная кошка. Эта парочка спелась давно, наверное, за неделю до того, как Винсток провернул свою подлую аферу. А сейчас, если один что-нибудь говорил другому, тот немедленно поворачивался к нему спиной или просто смотрел в другую сторону.

Нетрудно было догадаться, что их размолвка как-то связана с пистолетом. Все эти дни они беспрерывно шушукались, и Маст подозревал, что О’Брайен участвовал в заговоре против него. Возможно, О’Брайен собирался купить пистолет у Винстока, когда тот его отберет, но, скорее, поскольку известно было, что О’Брайен на мели, Винсток обещал ему пистолет в обмен на какую-то услугу, А теперь, добыв пистолет, Винсток решил оставить его у себя. Примерно так, надо полагать, обстояло дело.

Вскоре гитаристы перестали играть, потому что с наступлением темноты курить на открытом месте запрещалось. Этого Маст и дожидался. Когда Винсток, смеясь и разговаривая, с пистолетом Маста, спокойно подрагивавшим на боку, отошел от компании и направился вверх по склону к своей норе, норе номер пять, Маст выждал несколько секунд, потом встал и двинулся за ним следом, чувствуя, как его самого провожают зеленоватые глаза О’Брайена. Против О’Брайена он, может, и слаб, но с Винстоком-то как-нибудь сладит.

— Винсток! — окликнул он, карабкаясь вслед за капралом.

Остальные тоже расходились: кто спал в норе — по норам, кто спал на воздухе — за одеялами; одни шли вниз, другие поднимались в красных сумерках вслед за Мастом. И хотя услышать Маста с Винстоком было нельзя, наедине они тоже не могли остаться — их видели. Маст учел это. Для драки здесь не место — найдутся для суда свидетели.

— А-а! Здорово, Маст — приветливо сказал капрал Винсток. Он стоял чуть выше по склону, на каменном выступе. — Давно тебя не видел. Считай, с тех пор как распустили наш отрядик.

Маст стоял, глядел на него и изумлялся. Прямо не верилось, что у человека может быть столько бесстыдства.

— Ну, ты чего-то хотел от меня? — весело спросил Винсток. — Тебе чего-то надо, Маст?

— Чего мне надо? Пистолет отдай. Вот чего мне надо.

— Чего тебе надо? — переспросил Винсток, вздернув брови.

— Пистолет мой, говорю, надо — прямо сейчас надо.

— Не пойму, чего ты говоришь, — весело сказал Винсток. В густых кроваво-красных сумерках, почти в темноте, он внимательно смотрел на Маста, повернув к нему узкую мордочку.

— Ага, не поймешь? — угрюмо сказал Маст. — Будешь отказываться, что отобрал у меня пистолет, как старший по званию, и хотел сдать его в каптерку?

— Чего? — весело сказал Винсток. — А-а, это? Ну, да. Ну, взял. Я же тебе говорю, мне самому не хотелось. О чем тут еще толковать-то? И с какой стати я буду отказываться?

— А что вот этот вот пистолет на тебе мой, тоже будешь отказываться?

— А как же, черт возьми! Черт возьми, конечно, буду! — с удивленным и негодующим видом сказал Винсток. — А-а, я понял, чего ты волнуешься. Ты думаешь, этот вот пистолет — я у тебя его отобрал и не сдал, а себе оставил? — Он укоризненно покачал головой. — Ну, знаешь, Маст, обвинить в таком человека…

— Я, между прочим, знаю номер моего пистолета, — угрюмо напирал Маст. — Я его запомнил. Может, дашь мне свой, проверю номер?

Винсток оскорбился до глубины души.

— Еще чего! Да кто ты такой есть? Чтобы проверять меня? Ты мне что, начальство? Пистолет этот не твой, Маст, хочешь — верь, не хочешь — не надо.

— Где же ты его взял? — не отставал Маст.

— А где я его взял — не твое дело, — опять весело и спокойно сказал Винсток. — Если хочешь знать, я его купил.

— Купил! — передразнил Маст. — Где это ты купил, когда нас с полиции не выпускают?

— Я его сегодня у саперов купил, у этих, за дорогой.

— Как же ты сегодня купил, когда я его на тебе чем свет сегодня видел?

— Я вчера купил, — не растерялся Винсток.

Маст замолчал. Он знал, что он прав, знал, что пистолет его, он знал это, и все же закрадывалось в душу сомнение: а вдруг Винсток не врет, вдруг он сдал его пистолет, а этот в самом деле купил у сапера. Больно правдиво глядел Винсток. И Маст уже не чувствовал за собой такой правоты. Зато неуверенность удвоила его отчаяние, и без того глубокое.

— Я мог бы дать тебе в морду, Винсток, — не утерпел он, — забрать его и посмотреть номер.

— Под суд пойдешь, — быстро нашелся Винсток. — Дураком будешь. — Он огляделся в быстро сгущавшейся тьме и кивнул: — Вон сколько народу увидит.

— Я тебя одного поймаю.

— Ха! — Винсток закинул голову и расхохотался. — Одного? На этой подлючей позиции? Да в ней кругом-то всего триста пятьдесят метров.

Спасение! Спасение! Спастись! Остаться в живых! Надежда на спасение! Слова эти гремели в голове у Маста, пока он смотрел на человека, который отнял у него спасение, — гремели голосом профессионального диктора, сопровождая его любительский кинофильм о том, как японский офицер рассекает его тело. От отчаяния он даже захотел признаться, как ему достался пистолет, что пистолет на самом деле за ним записан, но тут он вспомнил, что Муссо своим приездом подтвердил, удостоверил его право на пистолет, и вновь, свидетельствуя о том же, перед мысленным взором возникло лицо артиллериста, у которого он купил его. Маст не мог признаться. Это значило бы потерять пистолет навсегда.

— Слышишь, Винсток, — с вызовом сказал он. — Ты мне вот что объясни. Официально. Между нами. Как ты обоснуешь…

— Обосную? — переспросил Винсток.

— Оправдаешь. Как ты оправдаешь перед собой… ну, в голове у тебя как укладывается: ты отобрал у меня пистолет, потому что я его купил, и ты сдал его; а потом взял и сам купил пистолет? Как ты это объяснишь? Мне интересно.

— Ну, — спокойно сказал Винсток, — очень просто. Я просто породу мал и все. После того, как твой отобрал. Сам жалею, что сдал его, до того как передумал. Конечно, тебе обидно.

— Да уж, — сказал Маст. — Ничего себе, ответ, — с горечью добавил он, — хорош ответик.

— Слушай, Маст, — рассудительно начал Винсток и по-хозяйски положил ладонь на предмет, о котором шла дискуссия. — Я тебе кое-что объясню. Дело простое, сам бы мог понять. С твоим образованием. Но раз не понял, я тебе объясню.

Откуда у тебя может быть пистолет? Нигде не записано, что у тебя вообще был пистолет. Так откуда он у тебя может быть? Не было его у тебя. Не понял?

Этот вот, значит, пистолет, — не снимая с него руки, Винсток пошевелил пальцами, — он мой. Я купил его, и ты тут вообще ни при чем. Кроме того, мне он нужнее, чем тебе. И чем всем остальным. Я капрал. Я второй по старшинству в отделение. Я за людей отвечаю. Я о них заботиться должен. Вот для чего мне пистолет. Если со мной что случится, что будет с моими людьми?. Если бы у начальства была голова на плечах, оно бы само выдало мне пистолет. Теперь, пошли мы в бой: командир отделения, считай, все время неизвестно где — это если его еще не убило, — и все как есть отделение — на мне. Так?

Ты же понимаешь, что это значит, Маст. Когда ты командуешь отделением, ну, или заменяешь командира, ты — мишень. За кем первым охотятся ихние офицеры с ихними самурайскими саблями? За командиром отделения и за помощником командира отделения. Ты же знаешь.

Этот пистолет, — с удовольствием сказал Винсток и, не снимая ладони с кожаной кобуры, для наглядности побарабанил по ней пальцами, — этот пистолет, он ведь, может, мне жизнь спасет, меня спасет. Понимаешь ты? Пистолет — лучшая защита против этих подлючих сабель. По мне уж лучше пуля.