Аромагия. Книга 1 - Анна Орлова

Пришлось покорно нюхать.

Обонять ношеную одежду, причем ношенную долго и без всяких глупостей вроде стирок, – удовольствие ниже среднего.

От мужской рубахи тянуло чем-то знакомым: как будто нежный пряно-цветочный аромат испортился, как прокисает молоко на жаре. Впрочем, как раз в этом не было ничего странного, ведь даже самые изысканные духи, смешиваясь с запахом немытого тела, будут отвратительно вонять! Вот и роза – влюбленная женщина – в объятиях мужлана-пота изрядно помялась и поизносилась…

– Это не имеет отношения к болезни, – отодвинув тряпку, негромко произнесла я, – это скорее мансег[13].

Альг-исса охнула и зажала рот ладонью. По хельским законам и приворот, и проклятие карались изгнанием.

Но мне было не до нее: от женской одежды веяло чем-то трудноуловимым… Как степь в летнюю жару: душно, пьяняще, горько-сладко. А перед глазами словно колышутся травы под властными ладонями ветра.

Полынь! Трава весьма и весьма непростая, она умеет отвадить нежеланных гостей, смутить врага, отвести глаза, опутать мысли…

– В море эту мерзость! – велела я брезгливо. Лучше бы сжечь, однако хель с огнем не в ладах.

– Можно заключить, это именно то, что мы искали? – Слова Исмира прозвучали скорее утвердительно.

В этот момент он походил на собаку, взявшую след, поэтому мое короткое «нет» его озадачило. Как будто хозяин вдруг натянул поводок, остановив пса уже в рывке.

– Во-первых, это направлено на одну Хар-иссу. А во-вторых, ничего страшнее приступа мигрени не вызовет, – исчерпывающе объяснила я, разводя руками.

– Зачем тогда? – Альг-исса двумя пальцами подняла злополучную одежку и взирала на нее с явной гадливостью.

– Откуда мне знать? Быть может, мелкая месть? Впрочем, это в любом случае не то, что мы искали…

– Но… – начала было Альг-исса.

– Как вы полагаете, что стало причиной болезни? – вмешался дракон, отвлекая подругу от расспросов. Надо сказать, весьма своевременно; не зря ведь говорят: «Вцепится, как хель!»

– Поначалу я думала, это медвежья болезнь… – начала я рассеянно.

– Хм? – пробормотал Исмир, приподнимая бровь.

– Я имела в виду «медвежий» грипп – раз уж первым издох медведь рыжей хель, – объяснила я, силясь совладать с неуместным смущением. Ничего не поделаешь – отчаянно боюсь показаться смешной, хоть и прячу этот страх в самой глубине души.

– Вот как…

Мне показалось или в голосе дракона действительно промелькнуло сочувствие? Как ложка сахара, подсластившая горький чай.

Нужно держаться как ни в чем не бывало.

– Теперь мне кажется, что болезнь совсем не походит на инфлюэнцу. Иначе вирус давно бы распространился. Скорее это походит на магию.

– Полагаете, магия? – В голосе Исмира как будто слышался шум надвигающейся лавины. Он резко повернулся к Альг-иссе и спросил: – Что необычного случилось в окрестностях за последнюю неделю?

Она добросовестно отрапортовала, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Всех событий: примирение наших фигурантов да воздушный шар, виденный в небе…

– Воздушный шар? – переспросил дракон резко. – Часто ли они летают в окрестностях? И где именно?

– Ай, иногда. Рядом видели, возле моря! – охотно ответила Альг-исса. – Геологоразведка!

Последнее слово далось ей нелегко, пришлось по слогам выговаривать.

Боюсь, следующую реплику Исмира не стоит воспроизводить.

Резкий, как удар кнута, взгляд, жгучий запах лимонной травы, стремительные шаги, хлопнувшее полотнище двери… Спустя несколько мгновений мы с Альг-иссой остались вдвоем, разумеется, не считая бесчувственных хозяев.

Ни полслова, ни извинения… Воистину, умом драконов не понять!

Я принялась проверять состояние пациентов – неизменное, – а Альг-исса отправилась выполнять мое поручение, то есть топить в море одежду, носящую следы заклятий.

Когда появился Исмир, она еще не вернулась. Я бесцельно бродила вокруг дома – разминала ноги, затекшие от долгой неподвижности, а заодно пыталась согреться. Куда легче переносить сильный, но недолгий холод, чем постоянное пребывание на небольшом морозце, который жадно выпивает последние крохи тепла… Поутру мне придется вернуться на почтовую станцию. Раз предположение об эпидемии не подтвердилось, вполне можно уезжать. Все равно я ничем не могу помочь больным, разве что наблюдать за их угасанием…

Дракон словно соткался из метели. Только что бесчисленные снежинки падали бесцельно и бессистемно, но стоило на мгновение смежить ресницы, и вот уже седые пряди вьюги кто-то заплел умелыми руками, вылепив Исмира.

Он был страшен: оскаленные в жуткой улыбке зубы, взъерошенные светлые волосы, скрюченные в пароксизме ярости пальцы – казалось, вот-вот их кончики прорвут когти. И аромат – острый, колкий запах лимонной травы, который почти совсем скрыл деликатное благоухание сандала. Как будто на благородный шелк плеснуло кровью…

– Что случилось? – опасливо спросила я, невольно попятившись.

В этот момент он вовсе не походил на того джентльмена, каким выглядел раньше.

Исмир, с его удивительно мягкой улыбкой, ровными приветливыми манерами и безмятежным запахом сандала, всегда казался воплощением спокойствия. Обманчиво мягкий, как снег – такой пушистый, такой легкий…

Глаза прищурились, подбородок отвердел, и вот уже передо мной олицетворение не снега, но другой ипостаси воды – безжалостного льда.

– Пойдем! – резко приказал дракон. Как будто рявкнул на непослушного пса!

– Куда?

Я отступила еще на шаг, непроизвольно скрестила руки на груди.

Исмир ощерился, потом мир словно крутанулся вокруг меня… Ледяной ветер хлестал плетью, метель зло хохотала в лицо, когда дракон тащил меня, как куль с мукой.

Крикнуть? Но никто не услышит! К тому же хель никогда не станут ссориться с детьми стихии, тем более из-за человеческой женщины. В чужие дрязги хель предпочитали не вмешиваться, да и не слишком интересовались «теплокровками», как презрительно называли другие расы. А те, в свою очередь, не претендовали на укрытые ледниками пустыни, где могли выжить лишь сами хель.

В конце концов, не убьет же он меня!

Откровенно говоря, мне не было страшно. Безрассудство это или банальная глупость, но отчего-то казалось, что Исмир ничего плохого не сделает, хотя его обращение с дамой оказалось явно неподобающим для джентльмена. Впрочем, драконы вовсе не являются джентльменами…

Невольно вспомнились романтические книжонки – из тех, что обожает почитывать на досуге Уннер, роняя обильные слезы над перипетиями любви нежной человеческой девушки и мужественного дракона с обнаженным торсом. Разумеется, героиня падала в обморок от одного вида мужской груди и «возносилась к небесам от прикосновения его губ». Что за чушь!

Я охотно заимствовала у горничной подобную литературу, чтобы всласть посмеяться над тоннами розового варенья, изливающегося со страниц.

Надо думать, авторы были бы в восторге, увидев эту сцену: дракон волочет добычу в логово (несомненно, чтобы надругаться!). Героине подобало возмущаться и одновременно дрожать от еле сдерживаемых чувств. Меня же обуревало исключительно желание прочитать ему лекцию о правилах поведения в обществе. Несомненно,