Имперская Окраина - Василий Сахаров

Впрочем, хандра вождя продолжалось недолго. Воины развернули лагерь, и наступила ночь. Ойкерен прогнал прочь гнетущие мысли, и вместе с Сантрэ Обером спустился с холма вниз. В лагере вожди покинули седла сохатых, передали своих верных боевых лосей воинам и, петляя между кострами и палатками, вышли к командирскому шатру, который был раскинут для них на небольшой возвышенности в центре стоянки. Здесь вождей уже ожидал сытный ужин, каша с вяленым мясом. И после того как они насытились, а затем удостоверились, что лишних ушей рядом нет, они расположились у большого костра, который был окружен лучшими воинами рода, и начали разговор.

— Знаешь, Сантрэ, — оглядывая лагерь, произнес Ойкерен, — а ведь ламия предсказывала мне скорую гибель, если я лично отправлюсь в поход на имперцев.

— Тебе это старый Катур говорил? — спросил военный вождь.

— Он самый.

— И что, ты боишься смерти?

— Нет, — Ойкерен скинул с бритой головы отороченный мехом круглый шлем. — Я боюсь того, что, представ перед духами предков не смогу сказать им, что вывел наш род из-под удара.

— Мы всего лишь люди, и делаем, что можем.

— Это так, мой старый друг. Однако я виноват. Слишком верил в честность соплеменников. Сам дал клятву подчиняться Манчего и теперь нарушаю ее. Я был неосмотрителен, посылая в прошлый зимний поход наших лучших воинов. И это я, а не кто-то другой, не сберег продовольственные склады.

— Да ладно тебе! Во всем происходящем есть и моя вина, да и другие уважаемые люди нашего рода тоже виновны. Так что оставь печаль, и давай еще раз подумаем, как нам самим уцелеть и наших сородичей от влияния враждебного культа уберечь.

— Подожди. Дючина дождемся, тогда и поговорим. Я к другому разговор веду.

— К чему?

— К тому, Сантрэ, что если я погибну, ответственность за род ляжет на тебя. Другого кандидата в вожди я не вижу.

Над костром повисла гнетущая тишина, и первым ее прервал военный вождь. Поиграв желваками, Обер посмотрел прямо в глаза Ойкерена, кивнул и сказал:

— Я приму пост вождя, но видят духи, что мне это не нужно.

— Врешь, дружище, — Ойкерен слегка усмехнулся. — Ты всегда мечтал занять мое место.

— Да, это так, не отрицаю. Но быть вождем в такой переломный для рода момент и врагу не пожелаешь.

— А вот с этим соглашусь.

Одновременно с этими словами вождя к палатке вышел Ратэрэ Дючин, гибкий русоволосый мужчина. Молча, он присел между Обером и Ойкереном. Трое заговорщиков переглянулись, и глава Океанских Ястребов хотел начать обсуждение планов. Но тут рядом с палаткой резко остановился боевой лось и с него соскочил племянник Ойкерена и один из лучших разведчиков рода Йоххе Пянт. Он бросил поводья своего сохатого телохранителям вождя и подбежал к дяде. И Ойкерен, который впервые видел своего родственника в таком возбужденном состоянии, спросил его:

— Что случилось, Йоххе, ты обнаружил армию остверов, которая вышла нам навстречу?

Пянт отрицательно покачал головой и кинул быстрые опасливые взгляды на сидящих рядом вождей. После чего он упал на колени рядом с вождем, прижался к его уху и быстро-быстро зашептал:

— Дядя, в лесу я встретил Отири. Она с остверами. Сколько имперцев, я не знаю. Но если бы не ламия они бы нас перебили.

Не ожидавший услышать подобное известие Ойкерен на краткий миг потерял дар речи и коротко кивнул, а сотник продолжил:

— Она желает тебя видеть. Сегодня ночью после полуночи в ближайшем лесу. Невзирая ни на что. Говорит, что есть важный разговор.

— Что-то еще? — еле слышно спросил Ойкерен.

Разведчик помедлил, помялся и сказал:

— Рядом с ней был остверский аристократ, по описаниям и гербам твой кровник граф Ройхо.

Сами собой, ладони вождя опустились на оружие, левая на атмин, а правая на кинжал. Несколько секунд он боролся с бешенством, которое захлестнуло его, но Ойкерен смог перебороть себя, вспомнил о том, что отвечает за тысячи людей, и полуприкрыв глаза, задал племяннику следующий вопрос:

— Кто еще кроме тебя видел ламию?

— Никто. Со мной было десять воинов, которых остверы держали на прицеле, а меня позвали вглубь леса.

— Шпионы Черных Соколов тебя видели?

— Кажется, да.

— Тогда оставайся возле моего шатра и никуда не отлучайся. Ни под каким предлогом. Отдыхай, через два часа поведешь меня на встречу с Отири. Выдвигаемся тайно. Никому ни слова. Ты меня понял?

— Да, вождь.

Йоххе Пянт вскочил на ноги и удалился, а Ойкерен всмотрелся в лица своих товарищей, которые не понимали, что происходит, и прикинул о чем будет вести разговор с ведьмой. После чего он в очередной раз прогнал прочь навязчивые мысли о Ройхо, и сказал:

— Друзья, наши шансы на то чтобы уцелеть и спасти наших людей повышаются. Садитесь поближе. Произошло кое-что, о чем вы должны знать…

Глава 17

Северные Пустоши. Мертвая Пересыпь. 04–05.12.1406.

— Хрусь! — прогоревшая толстая палка, которая лежала в центре костра, переломилась пополам, и я, окинув взглядом сидящих напротив меня крепких мужчин в ламеллярных доспехах, главу Океанских Ястребов Ферри Ойкерена и его зама по боевой части Сантрэ Обера, спросил их:

— Итак, вожди, мы договорились?

Ойкерен, который с трудом сдерживался от того, чтобы не вцепиться в мое горло, еле заметно, оскалился, После чего переглянулся с Обером, обменялся с ним быстрыми знаками и снова посмотрел на меня. Видимо, он хотел померяться взглядами, но эта игра мне знакома очень хорошо, и хозяином положения являлся я, а не он. Поэтому Ойкерен не выдержал, резко отвернулся и произнес:

— Да, граф Ройхо, мы договорились.

— И? — я продолжал смотреть на него.

— Отныне мы на вашей стороне, — не пытаясь вновь поднять на меня взгляд, ответил Ястреб. — Мы, остверы и нанхасы, являемся верными последователями богини. И если имеется общий враг, культ чужого бога, то нам необходимо выступить против него единым фронтом. Однако наши воины не поднимут оружие против своих соплеменников, по крайней мере, до тех пор, пока они сами не выступят против нас.

— А как же ваши погибшие шаманы? Неужели вы не хотите за них отомстить?

Вождя аж передернуло:

— За это ответит Итиши Манчего, а рядовые воины, которых оболванили, ни при чем.

— Кстати, насчет оболванивания. Кто или что является источником нависшей над вашим становищем магической пелены?

— Не знаю, — Ойкерен покачал своей бритой головой. — Но она появилась сразу после того как к нам прибыли шаманы Черных Соколов и тысячник Веска Форз. Так что если есть какой-то мощный артефакт, то он у них или у верховного шамана Галита Дазза.

— Дело не в артефактах и не в чародеях. Главный источник пелены иной, — вклинилась в разговор ламия, которая и провела основные переговоры с вождями Океанских Ястребов, а я подключился к ним только на заключительном этапе.

— И что же это? — я посмотрел на сидящую рядом со мной на большом бревне затянутую в полевой комбинезон имперского разведчика ведьму.

— Потом поговорим.

Молча, я кивнул и, опять обратился к Ойкерену:

— Раз мы достигли соглашения, перед тем как расстаться, я предлагаю еще раз обговорить условия нашей… — подбирая правильное обозначение, я запнулся, и произнес: — сделки.

— Давай, — согласился вождь рода и еще раз изложил мне свой нехитрый план: — Подчиненный мне авангард, пять тысяч воинов, продолжит свое движение к границе. Вы пропускаете нас и ядро войска, а затем наносите свой удар по арьергарду, который состоит исключительно из Черных Соколов. Разгромить его, как нам кажется, вы не сможете, но потрепать Соколов реально. После этого мы дождемся сбора основных сил перед границей Герцогства Куэхо-Кавейр и, не вступая в драку с вашими войсками, устраним своих надсмотрщиков и уйдем в сторону. Ну, а далее, после того как Орлы, Совы и уцелевшие Соколы вступят в бой с армией герцога, мы направимся к горе Юххо. Там поднимем людей, заберем с собой всех сторонников богини и двинемся на соединение с молодыми воинами нашего рода.

— Хорошо, — сказал я. — От нас вам что-то нужно?

— Нет!

Голос Ойкерена, который горделиво вскинул подбородок, прозвучал резко и разнесся по темной и лесной заснеженной поляне, словно выстрел.

— Тогда прощайте, вожди, и пусть наша договоренность будет крепкой, а клятва нерушимой. Ну, а того, кто ее нарушит, покарает богиня.

— Да будет так! — разом произнесли оба Ястреба.

— Да будет так! — вторила им Отири, которая в данном конкретном случае являлась свидетелем и гарантом наших договоренностей.

Давая знак, что переговоры окончены, я встал. Вожди Океанских Ястребов последовали моему примеру, а вот ламия осталась сидеть. Наши ночные гости простились с ней, а она с ними. Все как-то буднично, вежливо и спокойно, словно и не стоит рядом пятитысячный авангард вражеского войска, а мои оборотни и дружинники не готовы к тому, чтобы нанести по нему удар. Просто люди у ночного костра. Посидели в зимнем лесу, обсудили свои дела и теперь расходятся. Но это только иллюзия. И слова Ойкерена, с которыми он обратился ко мне напоследок, подтвердили это: