Атака по правилам - Вадим Панов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Согласен. – Барон помолчал. – Но ведь есть и еще одно соображение?
Он ласково провел ладонью по обнаженной руке королевы. Женщина с улыбкой покачала головой:
– Я понимаю, что ты имеешь в виду. В истории с Вестником Сантьяга пришел мне на помощь и ничего не потребовал взамен. Я намерена отдать комиссару долг. Немедленно займись подготовкой ультиматума.
Двери тронного зала приоткрылись, и внутрь заглянула молоденькая фрейлина:
– Ваше величество, Кувалда, великий фюрер Красных Шапок, ищет аудиенции.
Одноглазый Кувалда ожидал встречи с королевой со страхом. Он не сомневался, что срочный вызов в Зеленый Дом напрямую связан с развязанными его бестолковыми соплеменниками грабежами, и с ужасом готовился к самому худшему. За те томительные минуты, которые ему довелось провести в приемной, резервная фляжка виски почти опустела, и теперь одноглазый распространял вокруг крепкий сивушный запах. Впрочем, при дворе с пониманием относились к жизненно необходимому для Красных Шапок употреблению алкоголя.
– Вас ждут.
Великий фюрер поперхнулся очередным глотком виски, торопливо спрятал фляжку и на подгибающихся ногах вбрел в тронный зал.
– Можешь подойти поближе.
– Фа, моя королева.
Кувалда, у которого природная шепелявость семьи Шибзичей была выражена чрезвычайно ярко, стянул с лысой головы красную бандану и покорно приблизился к трону.
– Приветствую тебя, моя королева, желаю тебе многих лет жизни и муфрого правления. – Фюрер судорожно сглотнул. – Что именно я могу сфелать фля тебя?
– До нас дошли слухи, что Красные Шапки являются зачинщиками беспорядков в Тайном Городе, – грозно заявила Всеслава. – Твои бойцы грабят человских купцов.
– Мы не зачинщики, – испуганно пролепетал Кувалда. – Это получилось неожифанно, челы начали первыми! Вспомни, моя королева, именно человские фетеныши напали на Тайный Гороф!
– И вы решили, что можете позволить себе ответные действия? Кто дал вам право ставить под удар Тайный Город?
– Может, вывезем коротышек куда-нибудь на Чукотку? – предложил барон.
– Не, на Чукотку не нафо, – перетрусил Кувалда, – мы вефь там вымрем. Королева, мы никогфа себе ничего не позволяли! Все получилось случайно!
Страх великого фюрера был столь силен, что барон не удержался и, прикрывая улыбку, поднес ко рту руку.
– Банк-то зачем ограбили, идиоты? Зачем портал засветили?
– А банк мы вообще не грабили, – затараторил одноглазый, – это кто угофно пофтверфит! Кто угофно! В нашей семье отрофясь негров не было!
– Каких еще негров? – поморщился барон. – Не морочь мне голову, Кувалда, ваши красные тряпки отлично видны на камере наблюдения.
– Не было нас в банке!
– На ваше счастье, – холодно прервала объяснения одноглазого королева, – у меня нет времени разбираться с этим происшествием. У Красных Шапок есть замечательная возможность сгладить сложившееся негативное мнение.
– Сфелаем все, что ты прикажешь!
– Немедленно прекратить грабежи.
– Я уже префпринимаю все усилия, чтобы обузфать своих бойцов, – отчаянно закивал головой фюрер. – Мы сегофня же повесим пару-тройку зачинщиков.
– Правильно, – одобрила королева, – но этого недостаточно. Собирай своих бойцов, Кувалда. Зеленый Дом объявляет предвоенное положение, и Красные Шапки переходят под командование барона Мечеслава.
– Война?
– Еще нет, но возможно. Начиная с сегодняшнего дня все твои бойцы, пришедшие на службу, будут получать жалованье по расписанию предвоенного времени.
– Первые отряфы прибуфут в распоряжение барона в течение часа, – пролепетал не верящий своему счастью Кувалда. – Мы готовы сложить головы во славу великого фома Люфь!
* * *Коттеджный поселок «Страна чудес»
Ближнее Подмосковье,
30 сентября, суббота, 13.02
Удивление, которое вызвал этот неожиданный визит, не поддавалось описанию. Автандил то и дело ловил на себе ошарашенные взгляды охранников, но никак не реагировал на них. Его собственные телохранители, оставшиеся за воротами особняка, пребывали в точно такой же прострации – они не ожидали от своего босса подобной бесшабашной глупости. Да и никто не ожидал, что Автандил Гори, наследник Вахтанга Риони, в одиночестве, пешком придет в дом Чемберлена, спокойно представится охранникам и попросит доложить хозяину о своем визите.
Чемберлен принял конкурента в гостиной.
Он не подал Автандилу руки, не стал фальшиво улыбаться или выражать соболезнования по поводу трагической судьбы Валико Далеко. Он просто вошел в гостиную, молча кивнул на кресла у пылающего камина, уселся в одно из них, кутаясь в толстый, подбитый мехом восточный халат и, глядя на огонь, негромко заметил:
– Осенью всегда мерзну. Зимой никогда, весной никогда, а осенью – постоянно.
– Осенью влажно очень, – подумав, сообщил Гори.
– Нет, тут дело в другом. – Чемберлен поерзал, устраиваясь в кресле поудобнее. – Это у меня после каторги.
В свое время старый уголовник провел в имперских исправительных лагерях шестнадцать лет и знал, что говорил.
Гори вытянул к огню ноги, с удовольствием ощущая первобытное тепло горящих поленьев, и перешел к делу:
– Валико Далеко по твоему приказу убрали?
Чемберлен весело пожевал губами.
– Если ты реально так думаешь, то зачем пришел? Смерти ищешь?
На лице Гори заходили желваки, но он сдержался.
– «Качели» – твоя работа?
– Автандил, – вздохнул старик, – у тебя проблемы. Много проблем. Но твой тон – это не тон человека, который понимает свои проблемы. Это тон гордого воина. Сейчас он неуместен. Если хочешь договариваться, веди себя соответственно. Если нет, тебя проводят к выходу. Принимая во внимание твою смелость, я отпущу тебя с миром.
– Шесть лет назад, – медленно произнес Гори, – ты тогда предпочитал жить в Америке, двенадцать моих ребят поехали на стрелку к лобненским. У нас возникли разногласия. Все было как обычно: три машины, оружие, даже шутили перед отъездом. Я думаю, лобненские готовились так же.
– И что?
– О стрелке пронюхали в полиции и отправили туда Клима Важенина и его отряд. – Автандил вытащил из кармана носовой платок и высморкался. – Они покрошили в капусту и моих ребят, и лобненских. Там было два моих двоюродных брата.
– Зачем ты мне это рассказываешь? – буркнул Чемберлен.
– Я сегодня говорил с Корниловым, он сказал, что войны никто не потерпит. И напомнил о полковнике Важенине.
– Если твои абреки обвиняют меня во всех грехах, – скривился Чемберлен, – то это твоя забота. Им напоминай о Важенине. У тебя все?
– Я не знаю, в какую игру ты играешь, – хладнокровно ответил Гори, – но если мы столкнемся, то полицейские не будут разбираться, кто начал войну, а кто защищался. И в самом лучшем случае тебе опять придется переехать жить в Америку.
Старик молчал.
– А еще Корнилов сказал, что нас подставляют. И меня, и тебя. – Автандил снова высморкался. – Я ему верю. Потому и пришел. Проверь свои карты, Чемберлен, ты ведь знаешь Корнилова – он в наших делах разбирается не хуже нас самих.
Две или три минуты в гостиной раздавался только треск поленьев, затем старик поднялся и, стоя спиной к Автандилу, сказал:
– Я проверю свои карты. И если найду суку, дам тебе знать. – Он сделал шаг к дверям, но остановился и добавил: – Далеко и «Качели» не моя работа, но я догадываюсь, кто мог приложить к этому руку.
Глава 6
«Выступления профессора Серебрянца, транслирующиеся почти на всех общенациональных каналах, без преувеличения потрясли общество. Тем не менее совместное заявление мэра Москвы и генерала Шведова содержит весьма осторожную реакцию на изложенные профессором факты. Городские власти призывают жителей к спокойствию, особо подчеркивая, что научный мир более чем скептически относится к Серебрянцу…»
(«ОРТ»)«Пресс-служба Великого Дома Чудь официально опровергла утверждение Зеленого Дома о том, что в распоряжении Ордена находится браслет фаты Мары: „Мы расцениваем это как необдуманное и безответственное заявление и оставляем за собой право на ответную резкость…“»
(«Тиградком»)* * *Бар «Три педали»
Москва, улица Большая Дмитровка,
30 сентября, суббота, 13.33
Персоной недели в баре «Три педали» был провозглашен Копыто. Увеличенный фотопортрет героя последних событий украшал свободное место позади барной стойки, и многочисленные посетители периодически поднимали здравицы за доблестного воина. Правда, единственное фото, которое удалось раздобыть Гонцию в столь краткие сроки, ранее украшало полицейский архив, поэтому в вытаращенных глазах молодцеватого уйбуя сквозило мрачное недовольство, но праздника это не портило.
Прибывшие одновременно наемники расположились за самым дальним столиком и заказали кофе: Гонций был признанным мастером его приготовления.
