Реванш императора - Уильям Форсчен

Диспетчер космопорта определил им место для посадки рядом с полудюжиной транспортов, нагруженных импортными деликатесами. Элдину казалось, что мерзостный запах содержимого их трюмов проникает в его ноздри даже сквозь вакуум околопланетного пространства. Он с облегчением передал управление кораблем Ксарну-Первому, а сам отошел в сторонку. Возбужденно клацнув челюстями, ксарн занял место пилота и уверенно провел яхту по заданному диспетчером коридору. Миновав атмосферу, он так же уверенно и ловко посадил корабль в указанном месте — прямо в центр терминала, являвшегося частной собственностью его родного Улья.

Открылся бортовой люк, и Ксарн-Первый торжественно спустился по трапу, приветственно помахивая усиками-антеннами. Все поле вокруг совершившей посадку яхты было заполнено сотнями похожих друг на друга, как близнецы, ксарнов. Следуя по пятам за Ксарном-Первым, Элдин по неосторожности сделал глубокий вдох и чуть не упал от головокружительной вони, на порядок ядреней и круче той, что господствовала на борту.

— Снова дома, — счастливо вздохнул Ксарн-Первый,

— Вот уж где бы я не согласился жить ни за какие коврижки, — сердито буркнул Ярослав и ступил на трап, прижимая к носу пропитанный благовониями платок. Прочие пассажиры, не мудрствуя лукаво, одели газовые маски, чьи фильтры содержали различные ароматические вещества и нейтрализаторы, призванные заглушить зловоние. Только Элдину и Букхе Тагу предстояло в полной мере вкусить всю «прелесть» здешней гаммы запахов. Им маски надевать было не положено из дипломатических соображений.

Сойдя с трапа, Элдин последовал за ксарном, буквально оглушенный устроенным им приемом. Собравшиеся на посадочной площадке инсектоиды встречали своего правителя барабанным боем, только вместо барабанов использовались хитиновые панцири, а лупили в них ксарны всеми шестью конечностями. Неумолчный грохот раскатывался по всему полю, напоминая сопровождаемый грозой шторм. Затем, как по мановению волшебной палочки, грохот стих. Церемония встречи перешла в следующую фазу, которая не шла ни в какое сравнение с первой. У Элдина заныло сердце и тошнота подкатила к горлу. Этот ритуал носил название Совокупного Причастия.

Пять тысяч ксарнов одновременно извергли в атмосферу содержимое своих пищеварительных органов, превратив ее в плотное темное облако из мельчайших частиц жидкой взвеси. Собравшаяся толпа встретила извержение восторженным ревом. Тысячи ксарнов приветствовали посыпавшуюся с неба манну, танцуя под съедобным дождем, ловя драгоценные капли и размазывая полные пригоршни пищи по своим телам и телам соседей. Ксарн-Первый, к примеру, уже через несколько мгновений был вымазан целиком: от кончиков усов-антенн до клешневидных отростков на конечностях.

Но этим дело не ограничилось. Восторженная толпа ксарнов окружила остальных гостей и, не дав им опомниться, подвергла той же процедуре. До ушей Элдина долетел пронзительный издевательский смех Мари, не пожелавшей покинуть корабль и теперь с упоением взирающей на унижение, которому подвергается ее супруг. Смех резко оборвался и сменился истошным воплем негодования — какой-то ксарн пробрался на борт и устроил ей «питательный душ», что очень не понравилось сервороботам, которым теперь предстояло чистить ковры, загаженные галлонами полупереваренного дерьма.

Элдин был не в силах больше сдерживаться. Он наклонился и добавил к залившему поле космодрома «изобилию» свой собственный завтрак. Его спутники один за другим судорожно срывали маски и проделывали то же самое. Ксарны восприняли это как комплимент и удвоили усилия, в стремлении ублаготворить столь редкостных гостей. Несколько гаварниан-берсеркеров, однако, восприняли такой прием как необыкновенно увлекательное шоу. Не обращая внимания на дождь из экскрементов, они пустились в пляс, воинственно завывая и вращая над головами свои огромные боевые топоры. Ксарны, тронутые до глубины души проявлением такого энтузиазма и хороших манер, устроили гаварнианам овацию, окружили всей толпой, подняли их на плечи и понесли, чтобы те, кто не сумел к ним протиснуться, могли направить струю поверх голов почетного эскорта.

— Твои охранники произвели самое благоприятное впечатление! — обратился к Элдину Ксарн-Первый, стараясь перекричать невообразимый шум на поле, складывавшийся из рева, барабанного боя, скрежета и звуков неудержимой рвоты.

Элдин, чей желудок давно опустел, но которого по-прежнему выворачивало наизнанку, был так обессилен, что не смог ничего ответить на комплимент, тем более что в этот момент нахлынувшая толпа подхватила его и унесла в сторону.

— Теперь я понимаю, почему это место так низко котируется в туристических справочниках, — простонал Ярослав, безуспешно пытаясь избавиться от попавшего в уши жидкого дерьма.

Элдин подозрительно принюхался к одежде, хотя отлично знал, что та была сложена в герметично закрывавшемся гардеробе и не могла подвергнуться воздействию со стороны ксарнов во время памятного приема. Ему с огромным трудом удалось уговорить Ксарна-Первого, посчитавшего такую просьбу персональным оскорблением, позволить им покинуть планету вместе с Вушем, Ярославом, Зергхом, Басаком, Оиси и его женой тайно, дабы избежать еще более пышной и продолжительной церемонии проводов. В последний момент к ним присоединился еще и Хоббс, аргументы которого сводились к тому, что Корбин и Надзиратели прикончат его сразу, как только найдут, и спастись он сможет, лишь присоединившись к Элдину и его друзьям, по крайней мере до тех пор, пока не закончится война. Поскольку невозможно было отрицать основательность доводов толстяка, Элдин скрепя сердце дал согласие включить его в состав экипажа.

— Не хотел бы я встретиться с ними на поле битвы, — поделился своими впечатлениями заметно побледневший самурай, сидя рядом с хозяином. — Стрелами их не взять — против стрел у них естественная броня. А в ближнем бою один ксарн способен орудовать сразу шестью мечами. — Он слегка содрогнулся, представив, вероятно, поединок с ксарном, а пробегавший мимо серворобот посмотрел на него с тревогой.

— Надеюсь, вам понравилось пребывание на моей планете? — с легкой иронией в голосе осведомился Ксарн-Первый с экрана комлинка; за его спиной бесновалась Мари, изрыгая в эфир страшные проклятия.

— Все было великолепно, — ответил Элдин. — В свою очередь, надеюсь, мой друг, что вы достойно позаботитесь об оставленных на ваше попечение гостях.

Произнеся эту церемонную фразу, он не смог удержаться от смешка, что вызвало немедленную ответную реакцию.

— Ты подлая скотина, Элдин Ларис! — завопила Мари. — Когда я с тобой разведусь, ты за это заплатишь! Всего твоего состояния не хватит, чтобы компенсировать мне прозябание на этой дерьмовой планете!

По глазам ксарнов невозможно определить их истинные эмоции, но поникшие усики-антенны над головой Ксарна-Первого свидетельствовали о том, что он отнюдь не в восторге от решения Элдина оставить Мари под его опекой. Тот едва убедил ксарна, что на корабле просто нет места. При этом Элдин говорил чистую правду, лишь чуть-чуть покривив душой. Кроме ближайших друзей и Вуша, с которым он делил капитанскую каюту, Элдин смог взять на борт всего двух сервороботов, да и то второй покоился в трюме в дезактивированном состоянии, а первый так забегался, что едва волочил ноги. Всех остальных пришлось оставить на Первородном Улье. Букхе и Ксарну-Первому предстояло в скором времени совершить вояж с целью наладить контакты и склонить на свою сторону группу пока нейтральных кохов. Самураи-ронины не были в восторге от такого решения, но подчинились дисциплине. Зато гаварниане-берсеркеры открыто ликовали. Элдин подозревал, что в глубине души они не так уж сильно радуются, но после горячего приема, оказанного на церемонии встречи тем из них, кто не страдал особой брезгливостью, остальные из кожи вон лезли, чтобы перещеголять товарищей и доказать всем, что у них желудки тоже луженые и им все нипочем. Признаться в ином означало покрыть себя позором. Те, кто не удостоился чести прокатиться на плечах ксарнов, наперебой хвастались друг перед другом, как покажут свою удаль на проводах. А кое-кто зашел еще дальше, предложив шокированным ксарнам принять участие в их брачных играх. Что поделаешь — грубое бесстыдство всегда считалось в клане берсеркеров одним из главных отличительных признаков настоящего воина.

— Мы вернемся через двадцать дней, — пообещал Элдин, кивая на прощание изображению на экране комлинка.

— Если будет куда возвращаться, — не совсем тактично добавил Ярослав.

Набрав крейсерскую скорость, маленький кораблик взял курс на ближайший гиперколодец, откуда должен был начаться его долгий путь в другую галактику, много веков назад покинутую предками тех, кто находился на борту. С экрана все еще слышался визгливый голос Мари, продолжавшей ругаться самыми черными словами. Усмехнувшись, Элдин повернул выключатель, откинулся на спинку кресла первого пилота и принялся размышлять о предстоящем путешествии к неприметному желтому карлику на задворках Млечного Пути, ярко сиявшего на обзорных экранах правого борта.