Реванш императора - Уильям Форсчен

— Что ж, примерно так я и предполагал, — сказал Верховный, незаметно потирая руки.

Мупа осмелился поднять голову и осторожно взглянуть в лицо Владыке, ничуть не сомневаясь, что сообщенные им сведения о грядущей катастрофе вкупе с его личной виной послужат веским основанием для пожизненной ссылки на какую-нибудь голую планету, где, кроме скал и песка, ничего нет. К его несказанному удивлению, Арх лишь смерил его равнодушным взглядом и удалился, не произнеся больше ни слова. А Мупа долго еще пребывал в полной растерянности, причем вызвана она была отнюдь не безразличием Арха к его персоне, а тем, что Верховный, покидая каюту, — Мупа был уверен, что это ему не приснилось, — Верховный улыбался!

— Так ты утверждаешь, что это будет продолжаться до тех пор, пока проклятая штука не нажрется до отказа и не лопнет, уничтожив половину обитаемых планет в Облаке?

Элдин откинулся на спинку кресла и машинально надул щеки, как всегда делал в критических обстоятельствах. В кают-компании было тесновато, так как собрались все: уцелевшие самураи и гаварниане-берсеркеры, Оиси, Зергх, Тия, Хоббс со своими девицами, Букха Таг, Ксарн-Первый, Ярослав и даже Мари, которую ксарн доставил по ее настоятельной просьбе на своей личной яхте, что было сопряжено со значительными трудностями и риском.

Вуш закивал в ответ. Он уже почти освоился в обществе дикарей и даже начинал находить удовольствие в их жестикуляции. Одновременно он отхлебнул изрядный глоток подогретого грога из бокала, который Хоббс предусмотрительно сунул ему в руку перед началом собрания. Это был уже второй «стаканчик горячительного», и Вушу с каждым новым глотком все больше нравились вызываемые спиртным ощущения: легкое жжение в горле, приятная теплота в желудке и беззаботная расслабленность, охватывающая мозг.

— Как мы и предполагали, — задумчиво протянул Ярослав и бросил быстрый взгляд на Элдина — Что, по-твоему, станут предпринимать все остальные?

— Корбин-то позабавится всласть, как никогда в жизни, — вставил Хоббс — Когда все накроется, он будет хапать без разбора, выгрызая куски пожирней из тела умирающего. Развязав войну, он сам себя сделал изгоем. Он не дурак и прекрасно понимает, что в случае своей победы, даже если все на первый взгляд будут относиться к нему по-прежнему, он никогда уже не станет вновь одним из нас. Мне кажется, это его больше всего бесит, и теперь, когда руки у него развязаны, он станет крушить все направо и налево.

— А как поведут себя другие кохи? — спросил Элдин, обводя собравшихся взглядом, словно в надежде услышать от них хоть что-то ободряющее.

— Они будут выжидать, чтобы потом всем скопом перекинуться на сторону сильнейшего, — ответил ксарн, щелкая нижней хитиновой челюстью, что у существ этой расы означало проявление сильнейшей ярости. — Надзиратели сами выставили себя на посмешище, и теперь большинство наших братьев-кохов начинает задумываться, в самом ли деле они способны контролировать положение в Облаке. Мы тряслись перед их могуществом со времен первых поселенцев в этой галактике, даже не подозревая, что оно и яйца выеденного не стоит. Габлона и его сторонники больше ни за что не позволят им вернуться к власти.

— Проще говоря, это означает гражданскую войну в Облаке, — подытожил сказанное холодный голос Оиси.

— Вот интересно, чем сейчас занимаются Надзиратели? — задал вопрос Элдин, непроизвольно сложив вместе ладони, как будто собирался вознести молитву. Поскольку никто не ответил, он обратился к одному Вушу: — Ты действительно веришь, что это всего лишь досадная случайность?

Проникнуть в мысли Надзирателя было намного труднее, чем, скажем, разгадать тайные намерения человека, гаварнианина или даже ксарна. Несмотря на недюжинный жизненный опыт и редкую проницательность, Элдин пока так и не сумел найти подход к этим загадочным существам, о чем очень сожалел, так как тончайшие нюансы в выражении лица, повороте головы, прищуре глаз способны порой сказать больше, чем многочасовой допрос.

— Если они пошли на поводу у Мупы, это, безусловно, случайность, — твердо ответил Вуш.

— Это еще почему? — поинтересовался Хоббс.

— Потому что он молод, глуп и самонадеян. Это всем известно, а в особенности нашему Арху.

— Но ты же сам говорил, что Мупа — твой лучший друг; в той степени, разумеется, в какой вообще возможна дружба между Надзирателями.

— Вот поэтому я и имею право сказать о нем то, что сказал, — парировал Вуш и замолчал.

— Ты говори, говори, — подбодрил его Хоббс.

— Мы были вместе, когда Мупа нашел аппарат, создающий разрыв в пространстве, который вы называете червоточиной, — с большой неохотой признался Вуш.

Это признание вызвало оживление среди присутствующих. Посыпались вопросы. Один раз проговорившись, Вуш уже не считал нужным скрывать все остальное и слово за слово рассказал им и о Священной Сфере, и о найденном устройстве, которое охраняла машина Древних, и о своих сомнениях относительно его исправности. Все слушали молча, раскрыв от удивления рты. Закончив рассказ, Вуш опасливо обвел лица слушателей взглядом, подозревая, что сказал им слишком много, и одновременно чувствуя облегчение, наконец-то выговорившись. В конце концов, проклятая штука уже послужила причиной гибели около десяти тысяч разумных существ, не говоря уже о десятках погибших кораблей. А в ближайшем будущем та же участь грозила уже миллиардам, населяющим сотни цветущих миров. Нет, как хотите, а Вуш был уже по горло сыт этим бессмысленным уничтожением.

Голова его склонилась на грудь, спина конвульсивно задергалась. Надзиратели не умеют плакать, но в эти минуты Вуш был гораздо ближе к тому, чтобы по-настоящему разрыдаться, чем любой из его собратьев за всю историю существования этой расы.

— Какая она, Сфера? — жадно спросил Ярослав, в глазах которого загорелся огонек неуемного любопытства, присущего каждому истинному исследователю. — Я слышал о ней, но очень мало. Так — фрагменты, обрывки древних легенд… Это действительно искусственная планета величиной со звезду, представляющая собой полый шар диаметром в миллионы миль?

— Кольцо Колбарда — детская погремушка в сравнении со Сферой, — прошептал Вуш, мечтательно смежив веки. — Самое грандиозное и великолепное творение Исчезнувших. Только длани Первотворца было доступно большее.

— Где же она находится? — задал историк главный вопрос; в ожидании ответа он ерзал в кресле, как маленький ребенок, которому не терпится поскорее взглянуть на долгожданный подарок.

Не веря своим ушам, Вуш в изумлении посмотрел на остальных, но на всех лицах было написано лишь жадное внимание и нескрываемое любопытство.

— Я не имею права, — прошептал Вуш умирающим голосом и начал сворачиваться в клубок, но Хоббс, щелкнув пальцами, подозвал серворобота и велел подать еще стаканчик грога. Автомат подкатил к Вушу и протянул ему бокал. Но на этот раз испытанное средство не сработало. Надзиратель упорно не желал замечать предложенной ему выпивки, и серворобот покорно замер в ожидании, держа ее наготове.

— Хочешь, чтобы я тебе развязал язык другими средствами? — угрожающе зарычал Басак; он медленно поднялся во весь рост, потянулся и навис над Вушем, играя мускулами, перекатывавшимися под покрытой густой шерстью шкурой.

Вуш широко раскрытыми глазами уставился на гаварнианина и еще сильнее сжался в комок. Оиси, выругавшись по-японски сквозь зубы, подскочил к берсеркеру и вытолкал его в коридор.

— Пойми, там мы можем найти ответ на решение этой проблемы, — сказал Элдин самым дружелюбным и убедительным тоном, какой только смог изобразить. При этом он не кривил душой — разве что самую малость. До сих пор он считал величайшим созданием Древних Кольцо, чьи масштабы приводили его в благоговейный трепет. До него тоже доходили слухи о Сфере, но он привык считать их не более чем досужими домыслами. Да и возможно ли вообще возвести сооружение, по размерам превышающее Колбард в тысячи раз? И вот теперь слухи, кажется, обрели реальность. Элдин готов был отдать свою бессмертную душу, лишь бы воочию увидеть это чудо. На всякий случай он отвел глаза — не дай Бог Вуш заметит в них алчный блеск.

— Скажи пожалуйста, разве отрицание насилия как средство убеждения не является основным постулатом вашей веры? — вкрадчиво спросил Оиси, вернувшийся из коридора; дышал он тяжело и прерывисто, но других признаков короткой схватки с оскорбленным Басаком ни по его лицу, ни по его одежде заметно не было; как обычно, он встал так, чтобы находиться перед Элдином, закрывая хозяина собственным телом.

Вуш осторожно высунул голову и посмотрел на самурая. Раньше он видел его только с мечами, но сегодня узкоглазый варвар почему-то был без оружия. Он вызывал у Вуша странное чувство симпатии, гораздо более сильное, чем все прочие дикари, с которыми ему доводилось общаться. Фигура его дышала спокойной силой и уверенностью. На сегодняшний совет японец явился в церемониальных одеждах своей древней родины: кимоно белого шелка с единственным украшением в виде стилизованного голубого цветка. Чем-то оно напоминало Вушу парадные одежды Надзирателей. Он сильно подозревал, что Оиси вырядился так неспроста, а ради того, чтобы поразить его, Вуша, и заставить разговориться, но все равно испытывал к нему благодарность и растущее доверие.