В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю - Том Холланд

Немало христиан прибывало на Святую землю не как паломники, а как поселенцы. Даже Иероним, несмотря на свое презрительное отношение к местной туристической индустрии, радовался разным культурам и этническим группам, появлявшимся на Святой земле, видя в этом выполнение первоначального обещания Бога: «Какими были Его первые слова к Аврааму? Он сказал: Пойди из земли твоей, от родства твоего, и от дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе»23. В то время как Константинополь, «второй Иерусалим»24, считался христианами столицей мира, Иерусалим называли центром мира. Идя по извилистым улицам Святого города, можно было увидеть людей со всех концов империи и даже из-за ее пределов. В далеком Синае монахи должны были знать латынь, греческий, сирийский, египетский и персидский языки25, но в Иерусалиме галлы, армяне и индусы тоже нуждались в переводчиках. Среди них могли быть прокаженные, аристократы, ученые. Даже императрица Евдоксия, супруга Феодосия II, в середине Y в. прибыла в Святой город. В империи не было больше ни одного (за исключением Константинополя) такого многонационального города. Но если Иерусалим действительно являлся городом иммигрантов, в нем было не так уж много разных религий и верований. Немногие люди, из числа живущих в нем, могли устоять против гипнотической власти места, бывшего свидетелем страстей Христовых. Общественных чтений Евангелия оказывалось достаточно, чтобы вызвать у них внезапные слезы, искреннее горе струилось по людным улицам, заполняя все вокруг причитаниями и рыданиями. Определенно и те, кто жили в Иерусалиме всю жизнь, и те, кто приехали туда недавно, не сомневались, что они – лучшие христиане. И доказательство тому – исключительность городских девственниц – они словно прекрасные цветы или бесценные жемчужины26. Многие шли дальше. К VI в. монахи Иерусалима, да и всей Святой земли вообще, пришли к выводу, что все остальные верующие должны испытывать к ним благодарность. Они, обитатели Святой земли, – особые стражи Христа, самые сильные и нерушимые27.

Иерусалим действительно был центром мира и предметом всеобщей преданности христиан, а также уже в течение пяти столетий и даже больше он являлся владением цезарей, городом в провинции Палестина. Поэтому вряд ли можно было ожидать, что его христианские правители станут пренебрегать обороной столь несравненной драгоценности. И через сто лет или около того после обращения Константина вокруг Святого города построили кольцо стен. Само собой разумеется, что надежная защита воздвигалась не против смертных противников, а против сверхъестественных врагов. Иерусалим, некогда бывший языческим, как Эфес или Афины, загрязненный идолами и дымом жертвенных костров, систематически очищался от демонов. На месте их храмов воздвигались церкви. Процесс обновления шел постоянно. Жители Иерусалима непрерывно слышали стук молотков, ставший привычным аккомпанементом звона колоколов и пения гимнов. Юстиниан приказал, чтобы новая церковь, начатая Анастасием, была завершена в особенно грандиозном и пышном стиле. Сооружение оказалось настолько массивным, что пришлось уничтожить несколько улиц, чтобы на стройплощадку можно было доставлять стеновые блоки.

Даже Юстиниан не надеялся соперничать с самым святым и драгоценным памятником, воздвигнутым в Иерусалиме христианским императором. Елена, помимо нахождения гроба Христа, отыскала Голгофу («место черепа»), где Он принял смерть. Хотя гробница и все место раскопок веками были скрыты под святилищем очень вредного демона, в точности идентификации сомнений не было, потому что Елене в возникшем перед ней видении место раскопок указал ангел. (То, что сегодня известно как церковь Гроба Господня, было перестроено в XI в. после разрушения первоначальной церкви мессианским египетским халифом и включает и Голгофу, и гробницу Христа; является ли все это действительно тем, что предполагает христианская традиция, вопрос спорный; по иронии судьбы, вполне возможно, что раскопки Елены и последующие строительные работы ее сына уничтожили древние реликвии.) В 326 г. ее сын приказал возвести над местом гробницы Христа большую сводчатую церковь, девятью годами позже она была освящена и получила название – церковь Воскресения. Рядом с ней над местом распятия была построена вторая церковь. Эти два сооружения, образовав пару, как и места, где Христос умер и восстал из мертвых, стали абсолютным центром мира. Вокруг этого клочка земли вращались весь космический порядок и даже время. Под трещиной в камне Голгофы – христиане в это искренне верили – находилась могила Адама – первого человека на земле, принявшего смерть. Авраам тоже, подчиняясь Господу, приказавшему ему принести в жертву своего возлюбленного сына Исаака, пришел на то же место. Но все это оказалось испытанием, и рука Авраама, которую он занес с ножом, готовясь ударить Исаака, лежавшего на каменном алтаре, была остановлена ангелом, который дал ему взамен пойманного в зарослях барана. Безошибочное предзнаменование будущего: спустя вечность на Голгофе был убит не баран, а Сын Бога. Кто тогда может усомниться, что в этой ужасной параллели видна направляющая рука Всевышнего? Стоять перед Голгофой и видеть не только место смерти Христа, но и могилу первого человека на земле, принявшего смерть, и алтарь, на который Авраам положил Исаака, – это знать, как много тайн сокрыто во мраке времен, и надеяться на лучшее будущее. Христианский Иерусалим, расположенный в сердце христианской империи, – явное свидетельство порядка, который будет существовать до конца времен.

Нет Бога, кроме одного

В Святой город со всего мира шло столько паломников, что временами он, в полном смысле, начинал трещать по швам. В 516 г., когда большая армия аскетов вошла в Иерусалим – вульгарная демонстрация поддержки решений Халкедонского собора, 10 тысяч человек ворвались в одну церковь. Спустя несколько лет Юстиниан, желавший воздвигнуть памятник, пропорциональный своему самоуважению, был вынужден продлить хребет, на котором строилась его новая церковь, и ее фундамент частично опирался на скалу и частично на воздух28. Места катастрофически не хватало. Иерусалим, в котором даже в межсезонье жили около 80 тысяч жителей, был полон, что называется, под завязку.

Но одна часть города – самая известная – оставалась неразвитой. К югу от церкви Воскресения, за множеством золотых крестов, триумфально возвышавшихся над запруженными народом улицами, виднелось большое пространство, заполненное камнями и мусором. Возможно, оно было не важным? Как раз наоборот. Скала являлась тем самым местом, которое древние пророки называли «горой дома». Иероним в латинской версии Библии назвал ее Mons Templi – Храмовой горой29. Сделав это, он почтил самое известное сооружение, когда-либо воздвигнутое в городе: храм, построенный на заре времен Соломоном, мудрым и сказочно богатым сыном царя Давида, чтобы служить земным домом Всевышнему. Здесь был отличный пример для любого человека, склонного к постройке церквей. Говорят, что Юстиниан, войдя в собор Айя-Со-фия, торжествующе вскричал: «Соломон, я тебя превзошел!» Сам храм уже давно был уничтожен: в 586 г. до н. э. после четырех сотен лет существования, позолота облезла, а кедровое дерево погибло в пламени вместе с остальным Иерусалимом, когда вавилонский царь штурмовал город. После возвращения евреев из изгнания был отстроен новый храм, но и он в 70 г. сгорел после того, как евреи, решив сбросить римское правление, взбунтовались и были подавлены. Примерно через шестьдесят лет еще одно восстание привело к еще более явному поражению. Земля обетованная превратилась в склеп. Римские власти пожелали раз и навсегда расправиться с мятежниками и обнародовали новый набор правовых титулов. По имперскому декрету родина евреев стала именоваться «Палестиной» – под этим названием ее знали и в эпоху Юстиниана. Более того, евреям было запрещено появляться в своей древней столице. Они не имели права даже смотреть на Иерусалим из-за гребня далекого холма – это считалось преступлением. Дымящиеся руины были переименованы в Aelia Capitolina – Аэлия (Элия) Капитолина и перестроены как языческий город.

Его новый имидж оказался «удачным» – ко времени Константина, когда на Святой земле стали появляться христианские паломники и спрашивать дорогу к Иерусалиму, многие местные чиновники даже не знали, о чем идет речь, и указывали им направление на Персию.

Разумеется, такое невежество оставалось недолгим, но даже когда церковь начала очищать город от идолопоклонничества, она не испытывала желания повернуть время вспять. Как Христос заменил закон Моисея, так и Святой город засиял ярче, поднявшись среди руин первой иудейской столицы. Недостаточно стать преемником – другие должны быть унижены. Этот тезис нигде не проявлялся лучше, чем на Храмовой горе. Здесь после неоднократных еврейских мятежей языческий император воздвиг храм – Капитолион (Капитолий), посвященный Юпитеру – царю римских богов. Пока Капитолион медленно разрушался, Храмовая гора была превращена в sterquilinum – свалку отходов. Какое свидетельство лучше, чем зловоние нечистот и свиные кости, доказывает, что евреи больше не богоизбранный народ? Для того чтобы они это не забывали, римские власти, любители всяческих процессий, позволяли евреям раз в год, в годовщину разрушения храма, поучаствовать в унизительном уличном представлении. Группа еврейских паломников – бледных, стенающих, оборванных – поднималась по ступенькам Храмовой горы, доходила до продырявленной скалы на вершине и начинала дуть в рога, рыдать и рвать на себе волосы. Для любого христианина зрелище было в высшей степени поучительным. Пока толпа отверженных собирается и стенает на руинах храма, с явным удовольствием писал Иероним, ясли Христа сверкают, церковь его воскресения сияет, а знамя его креста светит с горы Елеон31.