Данте - Сэди Кинкейд

чистит зубы в ванной. Затем дверь закрывается, и я слышу, как он раздевается, прежде чем со вздохом забраться в кровать. Я лежу настолько неподвижно, насколько это возможно для человека, отвернувшись от него. Раньше он всегда перекатывался на бок и прижимался своим телом к моей спине, одновременно обнимая меня за талию.

Но я не чувствую его прикосновений. Я вообще не чувствую, как он двигается, и часть меня скучает по той близости, которую мы разделяли раньше. Вместо этого мы оба лежим по разные стороны в полной тишине. Понятия не имею, почему мне так грустно, когда это именно то, чего я хотела.

Прошло две недели с момента моего пребывания в больнице. Данте проверяет меня дважды в день после обеда и ужина, чтобы убедиться, что я поела и не употребляю алкоголь, что я и делаю, но в остальном я его почти не вижу и не разговариваю с ним. Он приходит в постель каждую ночь, когда думает, что я уже сплю, и мы лежим рядом, не прикасаясь друг к другу. Но по ночам, когда я просыпаюсь в холодном поту от кошмара, я чувствую, как его руки обнимают меня на несколько мгновений, пока он успокаивает меня, возвращая ко сну. Затем по утрам он снова уходит, заставляя меня задуматься, был ли комфорт его тела просто частью сна. Мы как два призрака — существуем в одном пространстве без какой — либо связи.

Я много разговариваю с Джоуи. Она помогает мне сейчас оставаться в здравом уме, потому что она единственный человек, с которым у меня действительно есть шанс поговорить. Я звоню своей кузине Мии раз в неделю под присмотром Максимо. Я еще не рассказала ей о ребенке. Еще так рано, и во многих отношениях это все еще кажется нереальным. У меня заказано сканирование через четыре недели, и, возможно, я скажу ей после этого.

Интересно, сколько еще я смогу продолжать жить этой полужизнью. Не зная, где я нахожусь в порядке вещей. Я чувствую себя тенью, дрейфующей по этому дому, на самом деле не находясь в нем. Потому что Данте — душа этого места, и без него для меня здесь ничего нет. Может быть, когда родится наш ребенок, я снова почувствую, что у меня есть какая — то цель? Но до этого еще почти семь месяцев, и я могу сойти с ума до этого. Мне нужно поговорить с ним, если только он даст мне шанс.

Я бреду по коридору, который ведет в его кабинет. Охранник вежливо кивает мне. Мы исполняем этот ритуал каждый день в течение последних двух с половиной недель.

— Могу я поговорить с ним? — спрашиваю я.

— Его нельзя беспокоить.

— Не могли бы вы передать ему, что я хотела бы поговорить с ним, когда у него будет минутка?

— Будет сделано, мэм.

Я прикусываю губу и размышляю о том, чтобы просто ворваться в эту дверь и все равно поговорить с ним. У него нет права держать меня здесь, если он даже не собирается со мной разговаривать. Но охранник огромный и зловещего вида, и я сомневаюсь, что он позволил бы мне пройти через эту дверь, даже если бы кабинет был в огне и у меня был пожарный шланг.

— Спасибо, — бормочу я и ухожу.

Зевая, я иду по коридору, чтобы направиться в постель. Мы с Джоуи только что посмотрели семь серий "Drag Race", и я едва могу держать глаза открытыми. Я знала, что усталость в первом триместре — это удар, но сейчас всего девять вечера.

Я слышу смех прежде, чем вижу их. На самом деле, это не смех. Это хихиканье. Высокое и писклявое. В поле зрения появляется Данте, сопровождающий высокую, красивую брюнетку с такими огромными сиськами, что кажется, будто она тайком проносит в дом двух лысых мужчин под своим платьем.

Он кладет руку ей на поясницу, ведя ее в большую столовую, которой он почти не пользуется. Когда дверь открывается, из комнаты доносится хор смеха и криков. Они устраивают вечеринку. Он ведет ее на вечеринку.

Ошеломляющий прилив гнева застает меня врасплох, как будто меня ударили в грудь кувалдой. Хотя это не просто гнев. У меня разбито сердце от его жестокости. Она проводит рукой по его груди и улыбается ему. Затем он поднимает глаза и ловит мой взгляд. Это его шанс уйти от нее и подбежать ко мне, сказать мне, что все это какое — то недоразумение и он не собирается заниматься сексом с этой женщиной сегодня вечером. Или одна из других женщин, чей смех доносится из той комнаты. Но он этого не делает.

Он ухмыляется мне.

Слезы затуманивают мое зрение, когда он исчезает в той комнате, положив руку на задницу другой женщины.

Данте Моретти может вернуться в ад, и если он думает, что я когда — нибудь снова буду делить с ним постель, он жестоко ошибается.

Глава 31

Данте

Полагаю, мне не следовало удивляться, когда, ложась спать, я обнаружил, что Кэт не было в нашей комнате. Думаю, я заслужил это после того, как она увидела меня с той женщиной внизу. Ничего не произошло, и этого никогда не должно было случиться, но я позволил ей думать, что это было.

Я стучу в дверь комнаты для гостей, где она обычно спала:

— Впусти меня, Кэт, или я выломаю эту чертову дверь, — кричу я.

— Иди к черту, — кричит она в ответ.

Трахните меня, эта женщина сведет меня в могилу раньше времени. Используя плечо, я наваливаюсь на дверь всем своим весом, и дерево вокруг замка разлетается в щепки, позволяя мне войти внутрь.

— Данте! Что за черт? — кричит она, вскакивая и свирепо глядя на меня.

— Какого хрена ты здесь делаешь? Я давал тебе разрешение спать где угодно, кроме моей кровати? — я надвигаюсь на нее.

— Разрешение? — она шипит, приподнимаясь на цыпочки, все ее тело вибрирует от ярости. — Ты думаешь, мне нужно твое разрешение, чтобы что — то сделать.

— Нет, тебе нужно мое разрешение, чтобы делать все, котенок. А теперь тащи свою задницу в постель, или я сам отнесу тебя туда.

— Черта с два ты это сделаешь, — парирует она, ее ноздри раздуваются, когда она смотрит на меня сверху вниз. Я не видел ее с этой стороны неделями, и это заставляет мой член болеть от воспоминаний обо всем, что я делал с