Получить статус Бога - Алексей Большаков

— Конечно, бизнес, — Галчонок спокойно смотрела взглядом уверенного в своей правоте человека.

— Встаем. Прав Гришка, совсем, Галчонок, перестала быть русской.

— Я русская немка.

— Забудь. В России и немцы, и зулусы, и титульная нация — жизнь, работу, любовь и войну не разделяют.

— За сбычей мечт следует грусть о потерянной надежде. Мечты пусть сбываются… редко, — Галчонок через силу улыбнулась. — Могу считать себя арестованной?

— Постарайся ничего не предпринимать, — внимательно посмотрел в наполняющиеся слезами почти круглые глаза и пошел к двери. — Охранять будут братья по разуму, а ты знаешь, как они относятся к америкосам.

— Пристрелят?

— Их соплеменники и родня в плену у ваших, — разорвут на части.

ГЛАВА 29 ТРЕНИРОВКА НА МЕСТНОСТИ

Не получается быть загадкой:

все тайное крупными буквами «по морде лица»

Бесконечное пространство рождает философов.

В космосе можно думать, о чем угодно,

а в лесу у космонавта только одна мысль:

как не заблудиться?

До заката оставалось часов пять. Более чем достаточно для обдумывания и подготовки «партизанской вылазки» на американскую базу. От лишних ушей пригласил Федора прогуляться в ближайший лесок, расположившийся в пойме широкого почти идеально круглого озера:

— Посмотрю-послушаю каркающих глухарей.

На самом деле, собирался «прощупать» физическое состояние Федора. Работники фактории перед отлетом с Земли получили серьезную подготовку, но с тех пор прошло три года. Не разучились ли быть солдатами, не отрастили «пивные животы». Помнят ли, что в бою нет места демократии, а приказ командира — закон, не подлежащий обсуждению.

В полете «дееспособность», по выражению Гришки Отрепьева, поддерживали системой активных движений и пассивных нагрузок. Четыре часа интенсивных занятий на тренажерах; больше можно, меньше — нет. Плюс утяжеляющие, сдавливающие, возбуждающие электро разрядами группы мышц устройства. Отдельным пунктом в расписании выделялась спецподготовка: упражнения на реакцию, интуицию, телепатию, тренировка памяти и прочее… — бесконечный, часто пополняемый список.

— Да мы, — Федор в благородном негодовании в очередной раз едва не «рванул рубаху на груди», — да мы здоровый образ жизни каждый день ведем. Земные полцентнера даже при нашей силе тяжести в легкую, а с красивой девушкой на плече в эйфории да кураже — бегом — и не вопрос…. Про амбиции забыли начисто: иду рядовым и слепо выполняю приказы, за Николая ручаюсь, место в строю четко запомнил, когда мордой песок ровнял.

— Уже легче. Рассказывай диспозицию.

— Джуди на третьем этаже штабного модуля. Вы отвлекаете охрану….

— Федя, — я пощелкал пальцами перед красным носом над черными усами. — Любовь обманная непостоянная и уязвленные амбиции на втором плане. Начни рассказ с захваченных на опыты братьях по разуму.

— Бункер, метров двести вправо, — Федор возбужденно танцевал боксерский танец, с резкими уклонениями, неожиданными нырками и разворотами, и лупил кулаком по стволу толстого дерева, похожего на осину. — К Джуди по наружной лестнице….

— Лучше, на Сивке-Бурке Вещей Каурке до верхнего окошка в тереме, — внимательно посмотрел на Федора, и парень начал потихоньку успокаиваться. — Второй вопрос, как «Клондайк» повредить?

— Пусть уматывают от греха, — Федор уставил на меня злобный взгляд. — Там экипаж из бывших морпехов.

— В морпехи традиционно набирают цвет нации, избранных из лучших. Зорких соколов и стремительных орлов.

— Даже лучшим из мужиков имя не только Орел, но и Кобель, — совершенно разуверившийся в людях Федор подозрительно взглянул на меня и, снизив тон, закончил жалобно. — Так и крутят-метут похотливо хвостами около моей Джуди Нигерскиллер.

— Улетят и фелексин увезут.

— Нечего увозить. Накопать не успели. Если только у китайцев купят или отнимут.

— Правильно напомнил, надо весь оставшийся фелексин схоронить безвозвратно.

— Тупой, — Федор смотрел с усмешкой победителя, и я на мгновение почувствовал себя уязвленным: подобных характеристик в свой адрес давно не слышал.

— Объясняй.

— Мы в другом времени и в другом пространстве. Земля нас теперь просто не сможет найти и пересечься. Мы «отрезанный ломоть», «вещь в себе», «затерянный рай»; «летучий голландец», размером в целую планету. «Пойди туда, не знаю куда», и к нам нет дороги.

— Не поверишь, но я всегда подозревал в тебе недюжинное поэтическое начало, божественно красиво только что продемонстрированное, — наивный Федор засопел, краснея от неожиданной лести. — Дорога от Меларуса до Земли есть, и при некотором старании ее найдут и китаезы и америкосы. Сейчас подойдет Сашка Буратино, подумаем, как взорвать «Клондайк».

— Командир, — раздался в телефоне Сашкин голос, — двигатель в транспорте не разбить: реактор уцелеет даже от ядерного взрыва, а камера сгорания — толстостенная пустая бочка, в которой нечего ломать. Стрельнуть ракетой в боевую рубку или в машинный зал… — и превратить корабль в груду металлолома. Спасибо за совет. Саша, ты далеко.

— Командир, — Сашка заговорил шепотом, — тут какие-то крадутся. Пятеро в камуфляже, китаезы.

— Следи, мы идем.

Коротко пересказал ситуацию Федору и удивился мгновенно произошедшим в богатыре переменам. Федор чуть пригнулся, присел, нешироко расставил полусогнутые руки и двинулся вперед мягкой походкой крадущегося кота, даже усы зашевелились, видимо, выполняя осязательную функцию. Я сместился на расстояние видимости и шел, внимательно оглядывая потаенные местечки, параллельно. Федор приподнял руку, пальцем указал направление, и через три шага я увидел китайцев, суетливо упаковывающих в травяной мешок что-то живое.

Одновременно прыгнув вперед подмяли четверых, пятый обреченно вяло сопротивлялся в руках Сашки Буратино. Я «своих» прихватил неловко; один крепыш вырвался и тараном врезался в Федора, разом освободив еще двоих подельников.

Федору пришлось биться с тремя противниками. Мы с Сашкой, удерживая по китайцу, помочь не могли. Сыновья поднебесной демонстрировали неплохую боевую подготовку-выучку-сноровку: подпрыгивали, крутились в вертушках, застывали в позах тигра, кобры, пьяной обезьяны, — наносили сокрушительные удары руками и ногами. С окружающих полянку деревьев дождем осыпались срубленные ударами ветви и листва.

Федор поворачивался и двигался вроде бы неторопливо и неэффектно, зато конструктивно: перехватил бьющую руку и перенаправил летящее следом тело в ствол дерева; второго крутанул и на секунду прижал к груди, парень мешком сполз на влажную почву. Третьего Федор отправил к первому банальным пинком в зад. Оглянулся на меня и сплюнул.