Предатель - Эль Кеннеди

– Иногда оставляют, – перебиваю его я. – Иногда мне надоедает, что меня задирают и обзывают суицидальной психичкой, которая утопила машину в озере. Ты правда думаешь, что я неправа?

– Нет, но… – Не договорив, он переводит взгляд обратно на дорогу. – Посмотрим, что скажет доктор Энтони.

* * *

Полчаса спустя доктор Энтони приглашает меня в кабинет. Она принимает на третьем этаже кирпичного здания в Парсоне, втором по величине городе поблизости от Сэндовера. Ближайший к нам клочок цивилизации – это Калден, и там есть маленькая больница и ветеринарная клиника, но в вопросах психиатрии они немного отстают.

Нависнув надо мной, она приглашает меня сесть. В ней чуть меньше двух метров роста, и сложена она, как тростинка, ни одного изгиба. У нее короткие волосы, тронутые сединой. Но, несмотря на угловатое лицо, которое должно было придавать ей суровости, она вся излучает тепло.

– Рада вас видеть, – говорит она, когда мы устраиваемся в мягких креслах друг напротив друга. Она не из тех мозгоправов, что отправляют тебя лежать на диване. – Как вы?

– А что, папа вам не сказал, что у меня полнейший нервный срыв? – сухо спрашиваю я.

Ее губы трогает легкая улыбка.

– А что, он есть? – отбивает она.

– Мне так не казалось. Но судя по тому, как они со Слоан со мной обращаются, меня уже пора в психушку класть.

Откинувшись на спинку кресла, я подтягиваю колени к груди, поставив ноги в носках на край сиденья. Доктор Энтони всегда просит разуться в коридоре, прежде чем заходить к ней. Мне не сложно. Это уютно.

– Итак, последний раз мы виделись семь недель назад, – говорит она, глядя на меня хитрыми, но добрыми глазами. – Расскажите, что я пропустила. Вас все еще задирают в школе?

– Не-а. Прекратили, когда я начала отвечать им тем же.

– Ясно.

– Что? – вызывающе смотрю я на нее. – Не одобряете? Вас разве не должно радовать, что мне теперь плевать, что они обо мне думают?

Она отвечает мне мягкой улыбкой.

– Одобрение или неодобрение не входит в мою работу, Кейси. Я здесь не для того, чтобы вас осуждать. Но в наши прошлые встречи вас волновало то, что о вас думают. Что о вас говорят. Очень даже волновало.

– И больше не волнует.

– Ясно. – Она берет желтый планшет для бумаг со стола рядом и снимает колпачок с ручки. – И что же, по-вашему, изменилось?

– Я изменилась, – просто отвечаю.

Доктор Энтони смотрит на меня. Ждет продолжения. Это одна из ее тактик – ждать, пока человек напротив не сломается и не вывалит все свои секреты. Я один раз видела документалку о полицейских допросах, где один из опрашиваемых детективов сказал, что тишина – это его лучшее оружие. Люди не любят сидеть и вариться в тишине. Это слишком неловко, и наши инстинкты говорят нам ее нарушить. Чем-то заполнить. А чем больше люди говорят, тем чаще проговариваются.

Судя по всему, я от них мало отличаюсь, потому что я тоже продолжаю говорить:

– Я наращиваю броню. Новая, улучшенная Кейси. Сильная.

– Ясно.

– Можете перестать говорить это слово? – ворчу я. В ее голосе нет снисходительности, только искреннее понимание, но оно все равно действует мне на нервы. – Слушайте, вы хотите знать, что вы пропустили? Пожалуйста. Мне все еще снятся кошмары, но уже не так часто. Я все еще не помню, что случилось на выпускном. Ах да, отличные новости! – Сарказм обжигает мне язык. – Я узнала, кто вытащил меня из машины той ночью. Это был мой лучший друг, Фенн, с которым я как раз начала встречаться несколько недель назад. – Мрачно смеюсь. – Как вы понимаете, ничего не вышло.

Ее глаза распахиваются шире.

– Что же. Такую информацию сложно переварить.

Обнимаю колени сильнее, игнорируя волны боли в животе. Каждый раз, когда я произношу имя Фенна вслух, оно вызывает у меня отторжение. Становится физически больно.

– Может, стоит обсудить этот момент детальнее? – подсказывает она. – Что вы почувствовали, когда узнали, что ваш друг был замешан в том происшествии?

– Он не был «замешан». Он появился после аварии. – Горло перехватывает от досады, и я с силой сглатываю. Скинув ноги на пол, я сжимаю кулаки на коленях. – Знаете, что реально бы помогло, док? Если бы вы помогли мне вспомнить, что, мать его, случилось той гребанной ночью.

Она даже не бровью не ведет в ответ на мою лексику, но я все равно по привычке извиняюсь.

– Простите. Не надо было ругаться. – С нарастающим раздражением тру висок рукой. Я застряла. – Почему я не могу вспомнить?

– Вы получили травму головы, – говорит она мягко, и в ее голосе так и сквозит сочувствие. – И были в состоянии опьянения. И того и другого уже было бы достаточно, чтобы повлиять на вашу память. Вместе? Я совершенно не удивлена, что вы не можете вспомнить события того вечера. – Она кладет планшет на колени. – Вы медитировали? Когда мы разговаривали в прошлый раз, вы сказали, что снова попробуете.

– Нет. Каждый раз, когда я пытаюсь, мое внимание рассеивается. Единственный раз, когда я действительно что-то вспомнила, это на том сеансе управляемой медитации с вами, – признаюсь я. – Тогда я вспомнила голос.

– Голос, который сказал, что все будет в порядке, что вы в безопасности.

Киваю, и сердце снова колотится быстрее от осознания, что теперь я точно знаю, кому он принадлежал: – Это был Фенн. Он это сказал, когда вытаскивал меня из тонущей машины.

По телу пробегает холодная дрожь, остаточные фантомные ощущения, которые накатывают на меня иногда. Тело помнит, какой холодной была вода. Болезненное осознание того, что она доходит до моей шеи. Что через несколько минут я вся уйду под воду. Утону.

– У нас еще есть полчаса. – Доктор Энтони что-то ищет на моем лице. – Хотите попробовать еще сеанс медитации?

Сглатываю опять. А потом киваю.

Глава 27

Кейси

Вечером пятницы мне приходит сообщение от Жасмин, немедленно вызывающее у меня тревогу.

Жасмин: Вечеринка в Балларде на озере. Я за тобой заеду.

Первым делом мне хочется сказать «нет». Я туда не возвращалась с ночи выпускного, и один только вид этих слов – «на озере» – вызывает у меня физическую реакцию. Во рту пересыхает, пальцы немеют. Голова кружится, дыхание перехватывает. Вспышки мокрого холода ползут вверх по ногам, добираются до горла и душат меня.

Надо отказаться. Держаться как можно дальше от смертельного водоема.

Но тут подключается другой голос, и он говорит мне, что это реакция слабой Кейси. Увядающего цветочка. Хрупкой принцессы из воздуха