Воспевая рассвет - Мэрилайл Роджерс

Если бы он предпочел первое, она, наверное, не винила бы его. Поэтому, когда он выбрал второе, девушка вновь восхитилась его благородным сердцем.

Дети побежали впереди, карабкаясь вверх по склону, а Брина молча шла в сопровождении двух волков, серого и золотого. Вульф шел впереди, таща Глиндора, а Фрич трусил позади. «Сбывается мое видение», – подумала девушка. И эти мысли вселяли в нее покой и уверенность. Теперь она готова была сделать все, чтобы вылечить деда, а затем оправдать доверие Вульфа.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Брина устало положила последнее полено в огонь, который она поддерживала всю ночь. Сноп искр взметнулся вверх, огонь загудел.

С грустью и нежностью глядели голубые глаза на бедного старика. Глиндор лежал на подстилке из сухого мха и листьев, которую соорудили для него дети.

Уже прошли сутки, а старик все находился в забытьи. В отчаянии Брина понимала, что он постепенно уходит от них в мир, где живут тени предков. Смахнув слезы, девушка подошла к выходу из пещеры и выглянула наружу. Занималась заря. Верхушки деревьев стали розовыми. Приближался рассвет. Рассвет и ее последняя надежда.

Она оглянулась. Дети спали в глубине пещеры, раскинув руки и ноги. Вульф крепко спал около входа в пещеру. Его обнаженный меч лежал вдоль правого бока, поблескивая при свете костра. Вульф настоял на том, чтобы нести вахту, охраняя вход в пещеру, после того как произошла та ночная стычка с врагами. И теперь уже вторую ночь подряд сакс устраивался вечером у входа, сжимая в руке верный меч, но через некоторое время засыпал. Его молодое тело было не в силах бороться со сном каждую ночь.

Брина не сомневалась, что Вульф винит себя в происшедшем. Рана, полученная стариком, не давала саксу забыть о той непростительной беспечности, которую он, опытный воин, допустил в ночь внезапной атаки. Прошли уже пять дней с того момента, как Ивейн сообщил, что враги собираются заняться поисками в течение трех дней. Но сейчас они не чувствовали себя в безопасности. Кто знает, может быть после той схватки ночью планы преследователей изменились?

Размышления об этом и легкий ночной ветерок сделали веки Вульфа такими тяжелыми, что, не в силах больше бодрствовать, он сомкнул глаза и погрузился в глубокий сон.

Осторожно пробравшись мимо спящего сакса, Брина тихо выскользнула. Сейчас все ее мысли были заняты предстоящим ритуалом. Он был так важен для нее!

Девушка бесшумно ступала по предрассветному лесу, вслушиваясь в звуки пробуждавшейся природы.

Когда она покинула пещеру, две маленькие детские фигурки заняли ее место у огня рядом с раненым стариком.

– Тс-с-с! – гневный шепот был даже громче, чем причина этого негодования – полено, с треском упавшее в центр костра и взметнувшее кучу искр.

Вульф тут же проснулся и скользнул вокруг внимательным взглядом. Старик, неподвижно лежащий у огня в окружении детей, казалось, совершенно не реагировал на происходящее. Это был тревожный признак. Затем Вульф посмотрел на детей. Хоть они изо всех сил старались вести себя как взрослые, но, конечно, оставались детьми.

Без сомнения, это Ллис так неосторожно сунула полено в костер, и, без сомнения, это Ивейн так рассердился на неловкость сестры.

Но благодушная улыбка сползла с лица Вульфа, когда он понял, что близнецы сидят на месте, где спала Брина. Он вскочил и моментально оглядел все закоулки и углы пещеры. Девушки нигде не было.

Внезапная догадка острым мечом поразила Вульфа: она ушла одна, без защиты в лес, где, возможно, скрываются те, кто недавно пробудился, с еще большей яростью разыскивая тех, кто их поверг в ту ночь на зеленый мох.

Тревога и страх, что девушка может быть схвачена людьми Вортимера, вдруг рассыпалась в прах при нежных звуках голоса Брины, разливавшихся в прохладном утреннем воздухе. Он заслушался, невольно восхищаясь красотой незнакомой мелодии, а затем вдруг подумал, что любой, услышавший песню, легко может установить, где находится девушка, и напасть на нее. Вульф вскочил и изо всех сил бросился бежать в ту сторону, откуда доносились звуки нежного голоса, стараясь опередить тех, кто мог услышать эту песню среди лесной чащи.

Рассудив, что искать прекрасную колдунью следует на вершине холма, Вульф начал карабкаться вверх, пробираясь сквозь густой кустарник. Он достиг вершины в тот момент, когда последняя нота песни прозвучала и замерла в воздухе, словно звук серебряного колокольчика. Девушка стояла на небольшой поляне, и сверкающие лучи восходящего солнца искрились в ее волосах.

– Этой ночью не было полнолуния! – произнес Вульф. Раздражение сквозило в его голосе, и девушке нетрудно было понять причину этого недовольства.

Смех, такой же звонкий и музыкальный, как и песня, прозвучал в ответ:

– Сегодня я вовсе не просила разрешения собрать заветные цветы!

«Похоже, она научилась у деда внезапно менять настроение и шокировать собеседника непредсказуемостью своих реакций, – подумал Вульф, – иначе с чего она стала бы так веселиться, когда старик почти при смерти?»

Девушка, словно прочитав его мысли в магическом кристалле, тут же ответила:

– Я так радуюсь потому, что тайные силы сказали мне, что дедушка не умрет, – и затем добавила вполголоса: – Он еще не все свои знания передал мне, поэтому не может умереть.

Вульф чувствовал, как под маской бесстрастия в его душе все кричало, протестуя против этих слов.

– Тебе он передает свои знания?! – В его восклицании прозвучало горькое сожаление о несбывшихся мечтах.

Голубые глаза с нежностью взглянула ни золотоволосого сакса. Девушка, безусловно, поняла, что он имел в виду. Горечь его слов затронула те струны в ее сердце, которые Брина давно заставляла молчать. Она спустилась к кромке леса, где земля была скрыта колеблющимися клубами тумана, и легко дотронулась до его руки. Девушка взглянула снизу вверх в его зеленые глаза, и Вульф показался ей еще выше и мощнее, чем обычно.

«Никогда в жизни он не сможет понять, – подумала девушка, – почему я не могу рассказать ему всего. Это знание может быть передано только наследнику жреческого рода, который с детства готовился к этому великому предназначению».

– В давние времена, когда древние саксы были еще молодыми галлами, – сказала Брина, – были такие люди, которые познали язык тайных сил, что правят миром. Эти силы создают чудеса природы, но могут и разрушить их в один миг.

Она не была уверена, понимает ли ее Вульф, но продолжала говорить:

– Они знали слова, понятные только им, и им открывались сокровенные тайны магии.

Вульф понял, что она имеет в виду те загадочные волшебные песни, язык которых был ему неизвестен. Он кивнул, и лучи утреннего солнца сверкнули в золоте его волос, затмив блеском ожерелье из благородного металла, украшавшее его шею.