Побеги любви - Мэри Стюарт

Она почувствовала, как дрожь пробежала по его телу, и он быстро спустил ее с колен. Когда Ровена выпрямилась, то заметила, что он покраснел; затем она встретилась с ним глазами и увидел вспыхнувший в нем огонь.

— Иди наверх и поешь, потом приходи в мою комнату.

— Вы желаете ванну, милорд?

— Я желаю найти тебя в своей постели, где мы проверим, говорила ли ты правду.

29

Ровене казалось, что она никогда такого не переживет. Она была уверена, что сплетни об этой ужасной сцене будут преследовать ее до могилы, куда бы она ни попыталась убежать — если он! даже сможет покинуть Фулкхест. Но какое до того дело лорду Отмщение? Никто не будет шептаться о нем. Это ничего не значит дли знатного мужчины, развлечься так в своем замке. Кто посмеет осуждать его?

Она отгоняла от себя мысли о той сцене. Это было ужасно, что из кухни никак нельзя пройти в покои Уоррика, не перейдя опять из конца в конец весь этот длинный зал. Но когда Ровена возвращалась, то не слышала никакого шепота вокруг. По правде говоря, мужчины вообще не смотрели на нее, а те женщины, кто случайно бросил на нее взгляд, быстро отводили глаза в сторону.

Значит, она зря так смертельно боялась? — думала Ровена в смущении. Или никто и не заметил, как она сидела у Уоррика на коленях, кроме тех, кто находился рядом за столом? Но на нее не обращали внимания и эти, кроме Уоррика. Он взглянул на нее, но как-то рассеянно, поскольку был занят разговором с Шелдоном.

Ровена сконфузилась, ей все это не нравилось. Он должен был быть сконфуженным, а не она. Однако есть один простой способ дознаться правды, если что-то необычное случилось, пока она находилась наверху. Что-нибудь, отчего даже женщины из ткацкой, которые еще утром смотрели на нее с презрением, похоже, здорово испугались теперь, увидев ее.

Она увидела молодую девушку, Эмму, которая позвала ее, когда приехал Шелдон, и остановилась подле нее.

— Эмма, не будешь ли ты так добра, расскажи мне, что случилось здесь, пока я была наверху.

— Ничего не было, кроме того развлечения, которое вы нам доставили.

— Я вижу, — резко ответила Ровена и отвернулась, разочарованная, потому что девушка показалась перед этим расположенной к ней.

Но Эмма поймала Ровену за руку, чтобы скорее разубедить ее.

— Нет, леди, я не думала оскорблять вас. Просто странно видеть, как внушающий ужас дракон превращается на твоих глазах в нормального человека.

Внушающий ужас дракон? Как точно сказано. Однако теперь уже Ровена была обеспокоена тем, как Эмма к ней обращается, ей больнее испытывать на себе жестокое обращение Уоррика, когда остальные знали о ее происхождении.

— Почему ты называешь меня леди?

Эмма пожала плечами.

— Вы не можете скрыть этого под одеждой служанки. Ваши манеры говорят, что вы знатны по рождению.

— Ты говоришь очень чисто.

— Я просто подражаю, — усмехнулась Эмма. — Хотя, надеюсь, лучше, чем Селия.

Ровена не могла удержаться от смеха.

— Да, гораздо лучше, чем она, но скажи мне, если ничего не случилось, почему женщины выглядят почти испуганно?

— Когда они смотрят на вас?

Ровена кивнула, а Эмма в ответ широко улыбнулась.

— Они прослышали, что случилось с Селией, и думают, что это вы.

— Но я никогда…

— Я не думаю так, но они думают. К тому же они потрясены тем, что вы не боитесь дракона даже в самых мрачных его настроениях.

— Конечно, я боюсь его. Он держит мою жизнь в своих лапах.

— Нет, он не убивает женщин. Но даже Селия пряталась от него, когда он в гневе, и любой из нас мог здесь видеть, насколько зол он был — и затем вы заставили его смеяться. Это такая редкая вещь — видеть его смеющимся.

По какой-то неосознанной причине, Ровена почувствовала печаль, услышав это, но быстро изгнала ее. Ничего не значит, если у кого-то мало радости в жизни. У нее тоже было ее немного за последние годы.

Она бы с удовольствием поболтала еще с Эммой, чувствуя, что может с ней даже сдружиться, но надо было спешить в покои Уоррика, нет — в его постель. И теперь, когда ее смущение растворилось, она поняла, что придется сейчас делать, и ее охватила нервная дрожь.

Конечно, она настроила его так, что Уоррик готов соблазнить, ее, вернее, он сам себя так настроил своими возмутительными приставаниями за столом. Об этом сейчас можно не волноваться. Единственное, что может расстроить ее план, если он решит — что она движима страхом, а не желанием. Однако, одно дело — думать, что она соблазнит его, и совсем другое — осуществить это, и ее нервозность так похожа на страх, что трудно было сказать, боится она или просто нервничает.

Вдруг все это ни к чему, и ее подвиг не заставит его изменить, свое обращение с ней. Милдред уверена, что заставит, но Ровена не очень-то в это верила. Хотя… даже несколько простых слов явно подействовали на него возбуждающе, и у него сразу сменилось настроение, что не изменило его обращения с ней, но безусловно повлияло на его чувство юмора. Нужно просто подождать и посмотреть, что из всего этого получится.

Ровена вошла в покои, бросив на ходу взгляд на кровать и вовсе не собираясь увидеть там Уоррика, и в этот момент Уоррик закрыл дверь за ее спиной. Она удивленно обернулась. Так он последовал за ней сразу, как только она прошла, хотя он и казался столь глубоко занятым разговором. Тут она заметила, как горят возбуждением его глаза, и поняла: Уоррик хотел ее прямо сейчас, жутко хотел.

Он не желал ждать ни минуты. Эта мысль придала ей силы. Но с другой стороны, она, к своему огорчению, ощущала, что и в ней поднимаются те же призывные чувства.

Он стоял в дверях, смотря на нее не отрываясь, и медленно расстегивая застежку плаща. Уоррик был одет в нарядную коричневую тунику, украшенную снизу и у воротника золотым шитьем. Этот цвет очень подходил к его темно-золотистым волосам. Они были сейчас длиннее, чем тогда, в Киркбурге, и доставали ему до плеч. Он не хмурился. Он не хмурился, и красота его черт виделась ясно и приводила ее в смятение.

Ровене было трудно наблюдать его такого, когда он выглядел нормальным человеком, а не жестоким монстром, который ей известен слишком хорошо.

— Подойди сюда, Ровена.

Она немедля приблизилась к нему, но не решалась встретиться с ним взглядом. Его выразительные глаза действовали на нее так, ни она могла потерять контроль над собой.

— Так ты хочешь спать со мной?

— Да.

— Почему?

Боже милостивый, он что, не может поверить ей на слово? Почему? Она не думала, что ее желание может вызывать вопросы, и пинас не могла думать об этом, стоя так близко от него.