Озноб - Анна Малышева

«Что и говорить, ты – крупная угроза!» – С трудом отделавшись от назойливого собеседника, Ирина выключила телефон. У нее остался неприятный осадок после разговора, как будто ее незаслуженно в чем-то обвинили, и вместе с тем она не могла не испытывать иронии в адрес этого многословного и малодеятельного Ромео. Она невольно задумалась о том, что могло привлечь в таком мужчине жену Сергея. Тот, по мнению Ирины, был куда более привлекателен во всех смыслах. «Хотя трудно судить со стороны, Сергей сам говорил, что женщины в нем часто разочаровываются. Интересно, он имел в виду только жену?»

Затем ее мысли приняли другое направление. Она задумалась, припоминая подробности, которые стали ей известны сегодня, и сопоставляя их с теми фактами, которыми уже располагала. «Этот вечно ноющий мачо и жена Сергея приехали в Москву одиннадцатого декабря. Тот самый день, когда я увязла в снегу и сняла дом! Случайное совпадение? Нет, Сергей уже знал о приезде жены, и когда я стала намекать, что дом мне очень нравится, мог уже придумать свой план… Тем более у нас даже имена оказались одинаковые. А что не было внешнего сходства, так это в конечном итоге оказалось неважно. Неужели он тогда же придумал и способ убийства?!»

Ирина вспоминала смеющийся взгляд Сергея, его спокойную, уверенную манеру говорить, дружелюбную улыбку, с которой он сперва предложил ей помощь, а потом – и свой дом со всем находящимся в нем имуществом… Ее передернуло, настолько этот образ не вязался с личностью жестокого, циничного убийцы. «Но придется в это поверить! Дом он сдал не случайно, наша встреча стала роковой для женщины, которой я даже никогда не видела… Кто знает, не застрянь я в том сугробе, сверни направо, а не налево, она могла бы остаться в живых… От каких случайностей зависит жизнь человека!»

«Все воскресенье он отказывал жене во встрече, вероятно, готовил план в деталях, в понедельник пригласил ее к себе… И ему было все равно, знает ли кто-то, куда она поехала. После он совершенно спокойно объяснялся с Давидом, говорил, что жена решила вернуться в семью. Но вечером в понедельник она уже была мертва. С виду никакого насилия, алкоголь и снотворное, две ее слабости… У алкоголиков в самом деле часто нарушен сон… Хотя, может, была и борьба, откуда-то же взялась кровь на карте! Карту надо обязательно забрать из дома, это важная улика, и Дима, и Давид за нее готовы были бы горло друг другу перегрызть».

«Во вторник, когда все было кончено, он в спешном порядке привез меня на дачу, и началась комедия с машинами. Если мой „жук“ не попадал в аварию, почему он не пригнал его, как обещал?» Догадка, давно крутившаяся где-то рядом, на краю сознания, никак не поддавалась окончательному осмыслению и вдруг проявилась с такой ослепительной ясностью, что женщина рассмеялась вслух. Ей было смешно, что она сразу же не поняла очевидного.

«Номер машины! Чужая машина! Как он мог привезти такую улику против себя?! Да кто угодно, тот же Валентин, продавщица в магазине, грузчики у палатки, случайные прохожие обратили бы внимание на моего красного „жучка“, могли запомнить номер. И если бы они обмолвились об этом милиции, стало бы ясно, что хозяйка машины вовсе не жена Сергея, а какая-то посторонняя особа. Нет, он пригнал мне именно „пежо“ жены, да еще с тем расчетом, чтобы после пожара и за него получить страховку!»

Сколько Ирина ни думала, для нее оставалась загадкой ночь, последовавшая за тем днем, когда ей «подарили» машину. Странные шумы на втором этаже, напугавшие ее чуть не до сердечного приступа, некая машина, стоявшая в переулке рядом с домом. «Сергей мог привезти откуда-то тело жены, пока я спала, и спрятать его где-то наверху, но с таким же успехом он мог хранить его там с понедельника. Это было бы куда проще для него, во всяком случае меньше риска. Стоит вспомнить его вранье, что этажи не соединяются, заколоченную дверь, завешенную гобеленом! Тело могло лежать на лестнице в какой-то герметичной упаковке, а когда пришло время, он поднялся и уложил его на постель! Зачем втаскивать тело в дом чуть не у меня на глазах, рисковать, что я вызову милицию, поднимусь наверх сама, чтобы посмотреть, кто шумит? И где оно хранилось, если не в доме, на заколоченной лестнице? Может, он наведался ночью, просто чтобы проверить, все ли с ним в порядке?»

Женщина вновь содрогнулась. Ирина сама не могла понять, что ее задним числом пугает больше – то, что она несколько дней провела в одном доме с трупом, или то, что могло с ней случиться, если бы она вдруг всерьез помешала планам Сергея… «Он мог меня убить? – спросила она себя и тут же ответила: – Разумеется, раз уж убил женщину, на которой когда-то женился!»

Все дальнейшие события она прокрутила перед своим внутренним взором на большой скорости, будто ленту немого кино. Фальшивый пожар, предвестник настоящего, приезд мужа, ужин при свечах, внезапный визит Сергея. И тут же, без перерыва – московский двор, занесенный снегом «фольксваген», пьяная истерика Егора, смеющееся лицо Сергея, уверяющего, что при пожаре никто не пострадал. И протянутые пачки денег.

«С какой стороны ни взгляни, я ему здорово помогла и даже приняла за это плату! Какое кому дело, что получила я эти деньги через третье лицо и отдала половину сестре, да и вторая половина, скорее всего, уйдет туда же… Если бы Сергей убил жену и никого не подставил вместо нее на пару дней, их „примирение“ не выглядело бы таким правдоподобным! А так все чисто, концы в воду – меня в Москву, ее в огонь! Все могло сорваться, если бы Давид сам приехал на дачу и попробовал поговорить с Ириной, но, видно, Сергей знал, с кем имеет дело. Американец любит рассуждать, но ненавидит сам во что-то вмешиваться! А такая мелкая сошка, как Валентин, дела не испортит, он и сам предпочитает молчать. Егор ничего не докажет, да и занят он теперь другим… Если Дима начнет слишком доставать Сергея своими шаткими обвинениями, он попросту заплатит ему, и тогда уж агент будет молчать как рыба. А я… Ну, я вообще не в счет!»

В комнату заглянула сестра и, увидев, что Ирина лежит с открытыми глазами, бесшумно подошла и присела рядом:

– Я думала, спишь, не разрешала детям шуметь, так что они уснули… С кем ты говорила?

– Так, ни с кем… – вяло ответила Ирина. Ей не хотелось посвящать Ольгу в подробности этого дела, она понимала, что сестра лишится покоя, узнав хотя бы часть ужасающих подробностей ее загородной эпопеи.

– А я боялась, Егор позвонил, расстроил тебя, – вздохнула женщина. – Скажи, ты правда не очень огорчена?

– Я ничего не чувствую, – честно ответила Ирина.

– Это все еще шок, – авторитетно заявила Ольга. – Ая все думаю, думаю… Ты, конечно, переедешь сюда насовсем. Его квартиру делить не придется, он ее получил до брака, а вот как быть с твоей машиной? Кредит на него, у тебя твердой зарплаты нет, кто же будет выплачивать? Вот, забыла я у него спросить…

– Пожалуйста, не бери на себя роль моего адвоката, сама справлюсь! – взмолилась Ирина, напуганная решительным тоном сестры. – Вы с ним никогда ни до чего не договоритесь, у вас сразу начнется свара!

– Правда! Я его всегда терпеть не могла! – призналась Ольга. – И не понимала, почему ты с ним связалась и так долго терпишь… Да я тебя познакомлю с таким мужиком, что ты в два дня забудешь своего занудного Егорку, даже стыдно будет вспоминать!

Ирина отмахнулась и отвернулась к стене, давая этим понять, что разговор окончен. Сестра посидела рядом еще минуту и, убедившись, что та не расположена к беседе, поднялась. В ее голосе звучал упрек:

– Уж от меня ты могла бы ничего не скрывать! Тебе плохо, так нечего изображать равнодушие, еще хуже будет! Впрочем, я не навязываюсь…

Младшая сестра молчала, и та наконец ушла. Некоторое время шумела вода в ванной, потом Ольга звенела посудой, прибираясь на кухне. Даже по этим звукам можно было понять, что она вне себя и с трудом сдерживается, чтобы не разбить пару чашек. Прислушиваясь, Ирина впервые задала себе вопрос, как долго они продержатся вместе.

«Ей нужна моя откровенность, а я не люблю выворачиваться. Она бы на моем месте плакала, а я твержу, что мне все равно, и у нее создается впечатление, будто я ей не доверяю. Она работает, полдня мы не будем встречаться, но остальное время, выходные, праздники… Я ушла из дома к Егору почти одиннадцать лет назад, мне исполнилось двадцать три года, и я была, пожалуй, совсем другим человеком. Тогда я умела и плакать, и жаловаться, и смеяться по-дурацки, просто оттого, что смешно… Но правду говорят, муж и жена становятся похожими друг на друга, и я изменилась, стала более замкнутой, сдержанной. Теперь нам с Олей будет нелегко ужиться!»

В квартире давно уже установилась та особенная, глубокая тишина, по которой можно догадаться, что все ее обитатели спят, а Ирина все ворочалась с боку на бок, напрасно стараясь усыпить себя размышлениями на отвлеченные темы или детскими воспоминаниями. Сейчас ей плохо удавался этот испытанный прием, к которому она прибегала всегда, когда не могла заснуть. О чем бы она ни думала, в ее мысли неизбежно вклинивались образы, которые Ирина хотела бы выбросить из памяти навсегда. «Заснеженная улица, уединенный дом и два силуэта в окне… Вот чем это порой оборачивается! А ведь моя тезка любила Сергея, когда выходила замуж, не по расчету же… У него талант разочаровывать женщин, да, теперь я в это могу поверить. Наверное, это происходит потому, что о женщинах-то он и не думает, по большому счету. Что сказал Давид? У Сергея даже любовниц не было, настолько его интересовали деньги. Да, очень трудно уйти от мужчины, который даже не изменяет тебе, к тому же, если ты его когда-то любила… Люди стали чужими, им давно пора бы расстаться, но они еще держатся друг за друга. Она по своим причинам, он по своим… Как… мы с Егором!»