Двуликая луна - Татьяна Величкина

— А что, человек не может прийти в паб с собакой? — спросил Фил и ворчливо добавив, — ладно-ладно, — начал вымазывать куском хлеба мясной соус из тарелки. Поднявшись и расплатившись, они направились к выходу, когда собака резко метнувшись к Торнбери, попыталась хапнуть его за край пальто.

— Ну-ну, попридержи пса! — рявкнул Филипп. Собака огласила паб злобным лаем. Дядюшка Рельс крикнул из-за стойки, чтобы незнакомец надел на свою зверюгу намордник, и не пугал его клиентов, если хочет провести здесь время.

— И вообще, — добавил хозяин паба, — я скоро буду закрываться, по этому, урезонь пса и заказывай по быстрее…

Арбенин чувствовал, как сердце начинает, бешено колотиться, предчувствуя недоброе. Настороженно проводив его взглядом, собака посмотрела на хозяина и недовольно зарычав, легла, опустив морду на большие передние лапы. Пронесло, подумал про себя Дмитрий, и, выйдя из паба, направился вслед за Филом.

— Садись за руль, а то я немного перебрал, — попросил Торнбери, усаживаясь на заднее сидение, — ты как, все нормально?

— Почти, если не считать, эту невоспитанную псину. Признаюсь честно, она меня здорово напугала.

Повернув к себе на Рокингхем стрит, Арбенин немного занервничал, за ними неустанно двигался автомобиль, который шел, не отрываясь от самого паба.

— Послушай, Филипп, мое чутье меня не обмануло, этот с собакой нами явно заинтересовался, за нами движется машина, и боюсь, дело кончится…

— Спокойно, мистер Уинстоун, — усмехнулся Торнбери, вытаскивая из кобуры пистолет с глушителем, — все будет тихо.

Арбенин удивился, видя разительную перемену, произошедшую с его связным. Весь хмель куда-то улетучился, теперь он узнавал расчетливого Торнбери с холодным и ясным рассудком. Не доезжая до дома Филиппа, он попросил Дмитрия остановить автомобиль. Преследующая машина то же остановилась в нескольких десятках метров, а потом, резко рванувшись, понеслась вперед. Арбенин успел заметить, как из окон высунулись двое с оружием, которое не обещало ничего хорошего. Быстро опустив стекло, Торнбери опередив их, выстрелил, и с первого раза ликвидировал одного из противников. Второй открыл огонь и на разведчиков посыпались осколки разбитого под пулями стекла. Торнбери вскрикнул и, выругавшись, выстрелил еще раз. Дмитрий выстрелил навскидку и нажал на педаль газа. Было поздно, машина незнакомых противников, врезалась в их водительскую дверь, отбросив автомобиль к обочине. Распахнув дверь, Торнбери выскользнул на дорогу, Арбенин, отстреливаясь, выскочил следом. Внезапно выстрелы стихли, и Филипп упал, цепляясь за ветки кустарника на траву.

— Фил! — Арбенин подбежал к упавшему товарищу и, приподняв его, увидел, что у него вся грудь в крови, — что… как ты, Фил?!

— Надо уходить, — прохрипел Торнбери, — пока ни кто… кхр — ха, — он сплюнул на асфальт.

Быстро оглядевшись, Дмитрий увидел, как в ближайших домах, в окнах начал загораться свет, а где-то совсем недалеко послышался вой полицейской сирены. Приподняв товарища, он помог ему встать на ноги и кое-как ковыляя, они проскользнули в знакомый проулок. Добравшись до дома, Арбенин открыл замок и, втащив обессилившего Торнбери, захлопнул за собой дверь.

Стало тихо и Дмитрий, скинув плащ, посмотрел в окно, не включая свет. Отсюда было хорошо видно место перестрелки, и он видел, как подъехавшие машины полиции, словно пчелиный рой облепили место происшествия.

— Дима, там на моих ключах… был брелочек, кха… — прохрипел Филипп, казалось, ему становилось хуже. — Посвети… в верхнем ящике стола… да, там… есть точно такой же брелок…

— Вот этот? — спросил Арбенин, вынув брелочек, похожий на веселого колобка, вместо глаз которого были две кнопки, красная и зеленая. — Что это Филипп?

— Вопросы потом… кхе… кха… нажми на зеленую, направь в сторону моей машины.

Не успел Арбенин произвести требуемую манипуляцию, как на повороте на Рокингхем стрит прогремел взрыв.

— Черт побери, Фил, там же были… люди!

— Так надо, дружище, так надо, теперь… набери номер… 200-50-07… сообщи наш адрес и скажи, ситуация выходит из-под контроля, и… жди дальнейших указаний.

— Как ты, я не заметил, куда тебя ранили, Фил, что я могу для тебя сделать?

— Позвони, — спокойно, заметно скрывая нетерпение, произнес Торнбери, — если ты хочешь, чтобы… — он снова закашлялся и Дмитрий, не долго думая, набрал известный номер.

Через несколько минут, в дверь постучали.

— Пароль — Самая темная эпоха — сегодняшняя, — тихо сказал Торнбери.

Подойдя к двери, Дмитрий открыл ее после того, как убедился, что пароль верен. В комнату вошли двое неизвестных, ничего не говоря, они направились в комнату, отодвинув Арбенина. Склонившись над Торнбери, один из них покачал головой и, подняв его, они направились к выходу.

— Куда вы? — Арбенин не понимал что происходит. И не знал, что ему теперь делать.

— Завтра у вас самолет в Москву, не опаздывайте, за вами заедут, — сказал один из незнакомцев, — о Торнбери мы позаботимся.

Больше не сказав ни слова, они вынесли бесчувственного Филиппа, оставив Арбенина наедине со своими мрачными мыслями о случившимся и завтрашнем отлете в Москву. Он вспомнил слова Савченко, когда первый раз появился в Управлении на Лубянке о том, как погиб их специалист. Он вез секретные документы и самолет, в котором он летел, разбился.

Надеюсь, меня не постигнет его участь, вздохнул Дмитрий. В комнате по прежнему было темно, и он все еще опасался включать свет. Посмотрев в окно, в сторону пылающего автомобиля, окруженного пожарными машинами, Арбенин понял, что не заснет этой ночью. Страх, что вся операция висит на волоске, не давал ему расслабиться. Это он мог позволить себе только когда вернется в Москву. Полицейские разъехались и разошлись зеваки, на улице стало тихо. Арбенин лег на кровать и долго смотрел в потолок. Сон не шел, да он и не пытался заснуть, ночь тянулась бесконечно долго, а под утро, Арбенин чувствовал себя сильно усталым, и понял, что ему не придется играть немощного старика, в образе которого он находился. Как только стало светать, он медленно поднялся с постели и, направившись на кухню, включил кофеварку. Выпив кофе и позавтракав вареным яйцом и тостом с сыром, он посмотрел на часы. Было пора, и только он подумал об этом, как в двери повернулся ключ и в комнате появились вечерние гости.

— Доброе утро. Проверьте, все необходимое при вас? Нам пора, — кивком они попросили следовать его за ними.

— Да, — Дмитрий, осмотрев комнату, только сейчас увидел, что на диване, где лежал Торнбери, еще не высохло большое кровавое пятно. Взяв сумку с вещами, он проверил на месте ли дневник Мелвила. Вещество он положил в металлическую коробочку по виду фляги для виски, которую положил во внутренний карман пиджака. Фляжка была так хитро устроена, что когда ее открывали, из нее действительно лилось виски, и ни кто не мог бы заподозрить неладное.