Полузабытая песня любви - Кэтрин Уэбб

Ханну он застал на одном из придорожных полей. Она как раз вышла из джипа, чтобы открыть его заднюю дверцу. Несколько овец цвета кофе с молоком неспешно следовали за ней по пятам, явно готовые съесть все, что она им даст. У них были тонкие ребристые рога, закрученные назад, которыми они, клацая, ударялись друг о дружку, когда толпились вокруг хозяйки. Зак поприветствовал ее, и Ханна широким взмахом высоко поднятой руки пригласила его на поле. Поэтому он перелез через невысокие ворота и пошел к ней, стараясь не наступать на кучки свежего овечьего помета. Она вынимала из джипа охапки сена и клала в сделанные из проволоки кормушки. На заднем сиденье лежала серо-белого окраса пастушья собака и следила за стадом. Бордер-колли. Ее уши были прижаты, глаза горели.

– Доброе утро. Подходящее ли сейчас время для экскурсии, которую вы мне обещали? – спросил Зак.

– Конечно. Только дайте покормить эту отару, и я вся ваша. – Ханна бросила на него быстрый оценивающий взгляд, который придал ему значимости в собственных глазах. И он ощутил странное, давно не появлявшееся нервное напряжение. Затем она улыбнулась.

– Как ваша голова сегодня утром? – спросила Ханна.

– Плохо, и все из-за вас, – ответил он.

– Не моя вина. Как смогла бы я заставить вас пить, если бы вы не хотели сами? Я просто маленькая женщина, – сказала она лукаво.

– Сомневаюсь, что бывали случаи, когда вам не удавалось заставить людей делать то, что вам хочется.

– Ну, это зависит от человека. И от того, что́ я хочу заставить его делать, – сказала Ханна, слегка пожав плечами.

Наступила пауза, во время которой она пошла обратно к джипу за новой охапкой сена.

– Мне казалось, что овцам необходимо сено только зимой, – пробормотал Зак.

– И зимой тоже. Но в это время года на полях остается мало травы, а эти дамы скоро разродятся, поэтому им необходимо хорошее питание.

В волосах у Ханны застряло сено. Оно пристало также и к ее джемперу. Обтягивающие серые джинсы были испачканы грязью.

– Я думал, ягнята рождаются весной, – продолжил тему Зак.

– Обычно так и случается, если только овцематкам не дают гормонов, чтобы сдвинуть их репродуктивный цикл. Но эти девочки – портлендки. Старая редкая порода. Они могут приносить ягнят сколько угодно, в любое время года. Таким образом, совершенно натуральные ягнята готовы выйти на пастбища уже ранней весной. Притом что люди ожидают увидеть ягнят, резвящихся на зеленых весенних лугах, едва с них сойдет снег и они покроются лютиками, но в то же самое время хотят, чтобы жаркое из шестимесячных барашков стояло уже на пасхальном столе, – проговорила Ханна.

Одна кормушка завалилась набок, и Зак помог поставить ее прямо. В результате руки оказались измазанными грязью и овечьим пометом.

– Тьфу, – произнес он рассеянно, растопырив пальцы и пытаясь сообразить, где он мог бы их вымыть.

Ханна усмехнулась:

– Настоящий мужчина, живущий на земле. Спорю, вы не замечаете, когда ваши руки измазаны краской.

– Краску выдавливают не из бараньей задницы, – возразил Зак.

– О, навоз – это всего лишь переваренная трава. В краске содержатся куда более вредные химические вещества. Вот, воспользуйтесь этим. – Она протянула ему клок сена, который достала из джипа, и он вытер руки. – Давайте запрыгивайте. Мигом домчу вас туда, где есть горячая вода и мыло. – Они забрались в машину, Ханна нажала на педаль газа, и джип тронулся с места с проворотом колес и брызгами из-под шин. – Ну вот, начинается. Время грязищи и холодной воды, – проворчала она.

– Еще только сентябрь.

– Знаю. Но дорога от этого места все время идет вниз.

– Значит, ваша ферма представляет собой экологическое хозяйство? [47]– спросил Зак.

– Так и есть. Верней, так и будет, если мне когда-нибудь удастся завершить процесс проверок и сертификации.

– Тягомотина?

– Невыносимая. Все должно быть экологичным, доказанным и подтвержденным – начиная с ветеринарного лечения, которое получают мои подопечные, и заканчивая сеном. Не говоря уж о том, как я обрабатываю их шкуры после убоя. Это стоит сотен и сотен фунтов каждый год. Деньги нужны просто для того, чтобы все вертелось, – требуется стать членом соответствующей организации, проходить необходимые проверки в нужное время. Уже к весне надо иметь готовую к отправке ягнятину в холодильной камере и полностью выделанные овечьи шкуры, предназначенные на продажу. И еще сайт, с помощью которого действительно можно делать заказы, а не просто разглядывать красивые фотографии портлендских овечек. – Она замолчала, чтобы выпрыгнуть из джипа и закрыть позади него ворота. Зак с Ханной поехали по белой от известняка дороге, гладкая поверхность которой после дождя стала скользкой, как разлившийся клей. – Или это, или я обанкрочусь и стану жить в вагончике-трейлере где-нибудь на придорожной стоянке, – сказала она с деланым весельем.

– Тогда к чему заводить канитель с экологией? Почему бы просто не выращивать уйму овец так дешево, как сможете?

– Потому что это больше не работает. Именно так трудился мой отец, причем всю жизнь. Но как бы дешево я не выращивала овец, цена, по которой я смогу их продать, окажется слишком низкой, чтобы мне хватало на жизнь. У меня мало земли, чтобы иметь большое поголовье. И еще у меня нет помощников, чтобы вести дело в крупном масштабе. Единственный шанс сохранить ферму – это обеспечить ее узкую специализацию. Производить что-то особенное, сделать себе имя, достигнув совершенства в чем-то одном.

– В производстве экологически чистой портлендской ягнятины?

– Вот именно. И не только весенней и осенней ягнятины – прекрасной баранины тоже. Очень постной, ароматной. А мех выделанной овчины получается мягче попки ребенка. Но… – Ханна наклонила голову набок и, несмотря на воодушевление, с которым она говорила, в ее глазах мелькнуло беспокойство.

– Но?

– Нужно еще пережить зиму. Дождаться, пока первые ягнята не вырастут достаточно, чтобы их можно было забить. И прежде всего мне понадобится раздобыть этот чертов экологический сертификат. Собственно, он требовался еще вчера.

– Так, значит, вы еще только в самом начале пути?

– Либо в начале, либо в конце. Это зависит от того, насколько оптимистично я в тот или иной день склонна рассматривать мою ситуацию, – ответила Ханна с улыбкой. – Мы с Тоби пробовали работать со старым стадом – попытка продлилась пять лет и не закончилась ничем хорошим. Я продала последних из тех овец в год, когда он погиб. Потом мне понадобилось кое-какое время, чтобы разобраться, чем я, черт возьми, занимаюсь.