Пропавшая девушка - Тесс Герритсен

Рэтчет приближался. Кэт подумалось, что сейчас он разрядит в нее всю обойму.

Она слышала скрип досок под его ногами. Рэтчет огибал машину с другой стороны. Отступать некуда. Темнота склада ее не спасет.

Набрав побольше воздуха, Кэт прыгнула с пирса в воду.

15

От ледяной воды у нее свело живот. Кэт нырнула с головой. У нее щипало глаза. Вода попала в горло. Только бы не закашляться. Она вынырнула, чтобы глотнуть воздуха. Один глоток. Большего Рэтчет ей не позволил. Пуля, шлепнувшаяся рядом, заставила Кэт снова скрыться.

Лихорадочно работая руками, она торопилась заплыть под пирс. Там можно будет ухватиться за сваю. Ветер швырял ей в лицо соленые бурлящие волны. Руки Кэт онемели от холода, зато в голове прояснилось. Единственная возможность выбраться на берег – это вскарабкаться по скользким острым камням. Одно неверное движение – и Рэтчету не понадобится стрелять.

Дощатый настил был дырявым. Задрав голову, Кэт увидела Рэтчета на другом краю причала. Он смотрел на воду. И ждал. Две вещи он знал наверняка: вода холодная, а Кэт побоится выплыть из-под пирса. Пятнадцать минут; самое большее – полчаса, и она окочурится от переохлаждения. Это была простая игра, где ему оставалось дожидаться победы. В том, что Кэт обречена на поражение, Рэтчет не сомневался.

У нее немели ноги. Кэт понимала, что долго барахтаться в ледяной воде не сможет. И на острые мокрые камни тоже не полезет. Оставалось одно – сделать нечто такое, чего Рэтчет никак не ожидал.

Продолжая молотить ногами по воде, она сумела снять куртку. Рукава она связала. В куртке оставался воздух, позволявший той держаться на плаву. Кэт швырнула куртку к краю пирса. Туда, где на корточках сидел Рэтчет. Сама же лихорадочно поплыла в другом направлении – в открытую воду.

Выстрел подсказал ей, что уловка сработала. Рэтчет сосредоточенно расстреливал ее куртку и не видел, как настоящая Кэт выскользнула из-под пирса. Но даже сейчас она плыла под водой, ненадолго выныривая, чтобы глотнуть воздуха. Она держалась параллельно берегу. Рэтчет все стрелял. Рано или поздно он догадается, что тратит пули на куртку. Тогда его внимание переместится. У Кэт было совсем немного времени, чтобы отплыть как можно дальше от места, где стоял склад.

Вынырнув в пятый раз, Кэт увидела, что почти добралась до соседнего пирса, возле которого покачивался траулер. С удвоенной силой она поплыла к судну.

Выстрелы прекратились. Кэт высунула голову, осмотрелась. Рэтчет ходил по пирсу, внимательно оглядывая водное пространство. Периметр его наблюдения постоянно расширялся. Кэт нырнула и поплыла дальше. Вынырнув опять, она прикинула расстояние до кормы траулера. Не больше двадцати футов. С планшира свисала ржавая цепная лестница. Можно подняться на борт! Забыв обо всем (даже о Рэтчете), Кэт поплыла к лестнице. Еще немного, и она ухватилась за холодный металл первой ступеньки.

Пуля ударила в корпус траулера и отскочила. Рэтчет ее заметил!

Мокрая, изможденная, Кэт едва смогла перебраться на вторую ступеньку. А Рэтчет уже бежал к берегу. Сейчас он переберется на этот пирс, и ее попытка спастись кончится ничем. Кэт схватилась за третью ступеньку, потом за четвертую. С одежды ручьями лилась вода. Ржавые наросты на ступеньках царапали пальцы. Но Кэт упрямо лезла вверх. Она ухватилась за край планшира. Подтянулась, потом еще.

Она повалилась на палубу, шумно дыша ртом. В мозгу стучала только одна мысль: «Быстрее! Быстрее!» Поднявшись на ноги, Кэт бросилась к правому борту, чтобы затем спрыгнуть на пирс.

Слишком поздно. Рэтчет мчался по берегу. Ей не прорваться.

Кэт подбежала к рулевой рубке, дернула дверь. Заперта. «Куда теперь? Снова в воду?»

Она вернулась на корму. Внизу перекатывались волны. Кэт понимала: надолго ее не хватит. Ее всю трясло от холода. Еще десять минут такого плавания, и она простится с жизнью сама, без помощи Рэтчета.

Кэт оглянулась: Рэтчет на пирсе! Он несся к траулеру. Кэт рассеянно скользила взглядом по корме. Куда спрятаться? Не в этот же шкафчик. Только сейчас она прочла красную, сделанную через трафарет надпись на его дверце: «АВАРИЙНО-СПАСАТЕЛЬНЫЙ ИНВЕНТАРЬ».

Кэт распахнула дверцу. Внутри лежали спасательные жилеты, покрывала, какие-то инструменты.

И ракетница.

Кэт потянулась к ракетнице. Дрожащими руками взяла патрон, втолкнула его в ствол, взвела курок. Один выстрел. Ее последний шанс.

Рэтчет был совсем рядом.

Кэт двигалась вдоль левого борта, приближаясь к рубке. Рэтчет поравнялся с траулером. Тихо скрипнули сходни. Он поднимался на борт. В каком направлении он двинется теперь? К носу или к корме?

Кэт решила рискнуть. Возможно, последний раз в жизни. Она поползла к носу траулера, прячась за выступ рулевой рубки. Наверное, она ошиблась. Шагов Рэтчета она не слышала. Только шум волн и шум крови в ушах.

Нет, не ошиблась. Рэтчет ждал ее появления, прячась за внешней стороной рубки. В его глазах не было ни следа жалости. В них вообще ничего не было. Рэтчет поднял пистолет.

Кэт наставила на него ракетницу и вдавила курок.

Рэтчет взвыл, как раненый зверь. Он шатался, пятясь назад. У него на груди полыхало пламя, разбрасывая шипящие искры. Рэтчет выронил пистолет. Кэт подползла и завладела оружием. Рэтчет упал на спину. Он с воплями катался по палубе, разрывая на себе одежду и пытаясь сбить пламя. Кэт стояла над ним, целясь в голову. Она чувствовала, что может спустить курок. Она была готова это сделать. Она хотела смерти Рэтчета.

Но она не выстрелила. Она стояла и оцепенело следила за конвульсиями Рэтчета. Недавний страх и усталость лишили ее способности двигаться. Кэт боялась даже на мгновение повернуться к Рэтчету спиной. Боялась, что он, словно чудовище из могилы, поднимется и бросится на нее. И потому она целилась ему в голову. Сквозь крики Рэтчета и шум ветра она услышала сирены полицейских машин. Хлопнули дверцы. Сюда бежали.

– Бросьте оружие!

Не сразу, но Кэт подняла голову.

На пирсе стояли двое полицейских. Оба держали Кэт на мушке.

– Бросьте оружие, или мы будем стрелять! – крикнул один из них.

Она бросила пистолет и ногой оттолкнула подальше, чтобы Рэтчет не дотянулся, хотя вряд ли тот думал о пистолете. Потом она повернулась и, шатаясь, побрела к сходням.

– Помогите мне, – сказала Кэт.

Она протянула руки, и ее голос растворился в горестном стоне.

– Помогите…

У него прощупывался пульс. В темноте склада, опустившись на корточки возле Адама, Кэт чувствовала слабое подрагивание его сонной артерии.

– Он жив! – крикнула она.

Полицейский включил фонарик, высветив лежащего Адама, рубашка которого пропиталась кровью. Чертыхнувшись, коп крикнул напарнику:

– Срочно сюда «скорую»!

– Адам, – прошептала Кэт.

Она погладила его по волосам. Потом уложила его голову себе на колени.

– Адам, ты должен жить. Слышишь? Придурок ты чертов, ты должен жить!

Он не отвечал. Единственным звуком было его дыхание: неглубокое, прерывистое. Главное, у него работали легкие.

Подбежали санитары «скорой», таща носилки, стойку с капельницей и сумку с медикаментами. Не обращая внимания на Кэт, они уложили раненого на носилки и понесли к машине. Кэт вышла из склада, слушая завывания ветра и вой сирены отъезжающей «скорой».

– Ты должен жить, – прошептала Кэт. – Потому что я тебя люблю.

Где-то рядом послышались шаги. Обернувшись, она увидела Лу Сайкса с одеялом в руках.

– Синий не лучший цвет для губ, – сказал он, набрасывая одеяло ей на плечи. – Как чувствуешь себя, Новак?

– Мне… холодно. – Она вздрогнула. – Он спас мне жизнь.

Она плакала, не в силах остановиться.

– Я знаю, – тихо сказал Сайкс.

– А я ему не верила. Боялась поверить…

– Еще не все потеряно.

Кэт вытерла слезы. Лицо Сайкса было мокрым от дождя. Он улыбался. Вспомнилось, как Адам советовал ей не встревать в это дело. Преступников должна ловить полиция. Хороший совет.

– Отвези меня в больницу, – попросила она Сайкса.

– Прямо сейчас? В таком виде?

– Да, прямо сейчас и в таком виде. – Кэт забралась в салон. – Хочу быть рядом, когда он очнется.

Она была рядом, когда Адама вывезли из операционной. Всю ночь она просидела у его постели. Кто-то приходил и уходил, а Кэт осталась. Наступило утро. Адаму ввели снотворное, и потому он еще не проснулся. Пуля пробила ему левое легкое, чуть задев область перикарда и разминувшись с желудочком менее чем на полдюйма. Адам потерял много крови. Из его груди торчали пластиковые трубки (как-никак коллапс легкого), но врачи говорили, что ему повезло.

В десять утра приехал Сайкс и рассказал Кэт последние новости. Рэтчет получил сильные фосфорные ожоги груди, но до суда поправится. А отвечать ему придется за три убийства и за попытку расправиться с Кэт и Адамом. Эд Новак созвал пресс-конференцию и распинался перед журналистами, рассказывая, что у него уже давно возникли сомнения по поводу странной гибели Бена Фуллера. Словом, только его прокурорская бдительность позволила изобличить такое чудовище, как Рэтчет. Эд благополучно выпутался из этой истории, но Кэт было все равно. Если избиратели Альбиона проголосуют за Эда Новака и мэра Сэмпсона, значит они заслуживают, чтобы ими управляла посредственность.