Безмолвные узницы - Илана Касой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уткнулась лбом в холодную эмблему руля, врубив автомобильный гудок – мой крик от осознания собственной беспомощности застрял у меня в горле. Если б я не вмешивалась в это дело, если б не убедила Жанету попытаться освободить жертву и рассказать об этом. Если… Если… Если… Весь мир сговорился против меня. Нельсон должен был предупредить меня о возможности потери сигнала IMEI, муж был обязан не вмешиваться. Пять минут! Я могла подъехать как раз вовремя. Паулу, несчастный рогоносец, понятия не имеет, что натворил. Я никогда не давала ему повода не доверять мне; мои выходки не имели ничего общего с любовью. Привязанность и похоть – совершенно разные вещи. Марта Кампос и Жанета Брандао – тоже разные дела, которые перепутались.
Я не хотела отказываться ни от одного из них.
Я насыщала мозг кислородом, пытаясь сохранять спокойствие. Перекладывая вину на всех остальных, я только еще больше погрязну в страданиях. Я лежала на траве, глядя вверх, на траурное небо, похожее на черную дыру. В этой истории был только один виновник: Клаудио Антунес Брандао. Я видела, как многие полицейские лишались руки, задерживая таких мудаков-убийц. Тот, кто занимается расследованием, рискует изо дня в день, дышит насилием, не соответствует стандартам. Кровь кипит, и, конечно, несколько ударов помогают выплеснуть гнев из-за тех страданий, которые подобный червяк причиняет невинным. Преступники типа Брандао перестают убивать только после смерти. Это закон джунглей, мое непоколебимое убеждение. Нет смысла собирать доказательства, начинать расследование и задерживать таких подонков; судебная власть вскоре отпускает их. В этой гребаной стране правильные действия никогда не гарантируют счастливого финала.
Я поднялась, зная, куда мне отправиться. Я ехала под звуки Sepultura[43], вдавливая педаль газа в пол, не обращая внимания на радары в этот ранний час. Поначалу женщина за стойкой регистрации не хотела меня впускать, но увидев, в каком я потрясении, даже не стала задавать много вопросов. Наконец я добралась до единственного места, где чувствовала себя в полной безопасности: до комнаты отца.
Я не стала включать свет, только немного приоткрыла шторы, чтобы выветрился запах талька и мочи. Присела на край кровати, разбудила своего старика, повернув его на бок, чтобы прижаться к нему, как ребенок, боящийся чудовища в шкафу. Я выплакивала все, что должна была выплакать, не произнося ни слова. Я прокрутила для него запись на своем мобильном телефоне – с криками, мольбами и цепями. Я не посмела оглянуться на него, но с каждым выстрелом чувствовала, как его костлявое тело содрогается рядом с моим. Когда запись окончилась, я выключила мобильник, словно кнопка выключения может стереть мою память, и вернулась в постель, помогая безвольной руке моего отца обнять меня. Мне так хотелось, чтобы он погладил меня своими морщинистыми руками.
– Я облажалась, – сказала я наконец. – Мне стоило остаться секретарем, вот что. Я не такая, как ты, я тупая, я лишусь работы, когда узнают о незаконном расследовании, которое я начала. Я потеряю эти дела, семью, работу. Паулу никогда меня не простит. Я затрахалась.
Отец за моей спиной только хрипло выдохнул. Как грустно утешаться оболочкой и собственной памятью. От энергичного человека, которым он был когда-то, ничего не осталось. Только кожа, кости и пустота. Я тысячу раз рассказывала и пересказывала то, что произошло. Я бубнила одно и то же, пока, вся измученная, не заснула.
Когда первые утренние лучи ударили мне в лицо, я испуганно вскочила, не осознавая, где нахожусь. Обстановка вокруг и ощутимый запах вскоре вернули память, но и боль тоже. Восстав из пепла, я избавилась от остатков вины, поцеловала редеющие волосы отца, поправила на нем выцветшее одеяло и пошла к машине, включив мобильник и надеясь, что в аккумуляторе еще остался заряд. Я даже не успела пересечь ворота психиатрической больницы, как на Вотсапп мне пришли десятки сообщений. Около пятнадцати от Нельсона, около сорока от Паулу. Я позвонила Нельсону:
– Я жива.
– Черт, Веро, ты хочешь меня убить? Ты чокнутая, где ты?
Я не могла позволить себе плакать по телефону, поэтому постаралась быть краткой:
– Все пошло не так. Я потеряла их машину, не нашла, где они, но слушала то, что передавали серьги. Я слышала, как погибла жертва.
– Б… ть… А Жанета?
– Она жива, но больше никогда со мной не заговорит.
– Так не бывает, Веро. Езжай сюда и расскажи мне все. – Его голос был мягким и успокаивающим. Он – лучший партнер, о котором я могла мечтать. В тот момент мне хотелось только его объятий и его теплого взгляда, но я не могла забыть о своей семье:
– Я устроила дома настоящий хаос, сильно поссорилась с Паулу. Постараюсь сохранить то, что могу.
– Он мне звонил, – сказал Нельсон. Прозвучала ли в его голосе ревность?
– Тебе – звонил – Паулу?
– Да, ночью. Задавал странные вопросы, был в отчаянии, думал искать тебя по городским больницам. Он спросил, правда ли, что ты занималась расследованием вместе с Карваной. Я, конечно, подтвердил это, но ты уверена, что стоило рассказывать о таком мужу?
– Уже не уверена, – я отключилась, измученная усталостью, словно свирепое стадо только что пробежало по мне. Хоть тело и ныло, разум работал на пределе возможностей. Я села в машину, уже обдумывая лучшие аргументы для мужа: когда проигрываешь бой, идеальная защита – нападение. Нельсон облегчил мне задачу, и будет несложно поменяться с Паулу ролями. От предательницы – до жертвы необоснованной ревности. Когда я вернулась домой, он обнял меня, полный раскаяния:
– Ты жива, слава богу!
– Отпусти меня! Ты понимаешь, что натворил? – Я махнула рукой, отстраняясь от его объятий. – Один человек умер из-за тебя.
Он тяжело сглотнул. Я направилась в спальню прежде, чем Паулу продолжил речь, которую я предполагала услышать:
– Прости, Веро, прости, я не знаю, что на меня нашло… Мне казалось, что все рушится, я думал, что ты с кем-то другим…
– Я никогда не давала тебе повода для подозрений. Я же тебе говорила, что доступ к сайту – часть расследования. Теперь оставь меня в покое. Ты уже причинил достаточно вреда.
– Постой, Чу, извини. Что бы ты сделала на моем месте? Чертова фотография! Твой коллега объяснил мне все, я не знаю, о
