Эндана - Галина Ли

Он кивнул Деруену, и тот успокоенно проворчал:

– Ну, тогда идите.

Принцесса с досады сплюнула себе под ноги.

И когда только ее начнут считать равной? Вот уже полтора месяца прошло с той памятной встречи в горах. Разве она не показала, на что способна?!

Марк понимающе наблюдал за порывистыми от злости движениями юного товарища. Этот высокий худой мужчина с топорщащимися жесткими волосами стального цвета оказался самым молчаливым среди воинов Тиара. Леа даже как-то подумалось, что, наверное, правитель отдыхает душой рядом с ним, когда устает от болтовни придворных. Марк был полной противоположностью рыжему Траесу, вспыльчивый характер которого стал притчей во языцех.

Ручей прятался в глубокой и узкой расщелине, на дно которой вели сырые скользкие склоны, густо поросшие папоротником. Леа, все еще обижаясь на навязчивую опеку, быстро спустилась вниз и уже хотела окунуть бурдюк, но Марк удержал ее руку. Он присел на корточки, внимательно вгляделся в прозрачный поток, зачерпнул воду горстью, попробовал на вкус и только потом кивнул, давая разрешение.

Все раздражение девочки моментально смела волна любопытства:

– Что ты сейчас сделал, Марк? А зачем? Разве это не обычная вода?

Мужчина, слегка пожав плечами, ответил:

– Иногда нет.

– Почему? – тут же спросила Леа, с интересом наблюдая, как скачками пробирается среди мокрых камней ярко-зеленый лягушонок.

– Бывает мертвая вода, – непонятно выразился воин и замолк.

Ее высочество попробовала задать еще несколько вопросов, но безрезультатно. С тем же успехом можно беседовать с деревом!

Девушка подумала, что в день их первой встречи Марк, наверное, наговорился на год вперед. Как-никак ему пришлось выдержать получасовую беседу с его величеством, рассказывая о своем несчастье.

Ну и ладно! Ведь есть еще Деруен. Он точно все объяснит – старый воин любит рассказывать жуткие легенды Кенлира.

Леа в предвкушении улыбнулась, набрала воды и, согнувшись под тяжестью поклажи, побрела к костру. Рядом легко шествовал Марк с еще большим бурдюком, полным до самой пробки.

Первым, на кого они наткнулись у лагеря, оказался Каррегог. Жрец, сгорбившись, увлеченно чертил на влажной земле какие-то знаки, высунув от усердия язык и не замечая, что длинные полы одеяния уже подмели всю округу.

– Колдует? – уважительным шепотом спросила у проходящего мимо воина девочка.

Тот споткнулся от такого вопроса, а жрец взвился на ноги, уставившись в молчаливом негодовании на оскорбившего его юнца.

– Прости, почтеннейший, я что-то не то сказал? – виновато спросила принцесса, скромно потупив глаза, чтобы никто не заметил блеснувшей в них насмешки.

Каррегог открыл рот, готовясь разразиться гневной тирадой, но спокойный голос Тиара заставил жреца передумать:

– Не кипятись, Каррегог. Страна этого юноши столь благословенна, что даже колдуны в ней полны добра и смирения.

– Они притворяются, – раздраженно пробурчал жрец, но все же нашел в себе силы и елейно улыбнулся: – Я черчу священные знаки, которые отпугнут зло, обитающее в этих краях.

– Если ты не колдун, как же они помогут? – не унималась Леа.

Каррегог раздраженно дернул щекой, сердясь на неуемного юнца, но снизошел до ответа:

– За моей спиной стоят великие боги и их избранник.

Леа, внимательно разглядев рисунок на земле, обрадованно воскликнула:

– О, я видел точно такой же на развалинах храма в последнем поселении! Он что-то означает?

– Он дарует защиту, – кисло ответил жрец и величаво удалился к своему шатру, не желая дальше тратить время на глупого подростка, который не в силах оценить мудрость просвещенного мужа.

Однако мальчишка попался сродни полевым клещам и никак не желал отставать:

– Не обижайся, почтенный Каррегог, но не мог бы ты ответить еще на один вопрос?

Служитель богов повернулся с твердым намерением отвязаться от противного мальчишки и встретил такой умоляющий взгляд, что от растерянности кивнул головой. Тут же спохватился, но на попятную не пошел.

– Спрашивай, – обреченно сказал жрец.

– Расскажи мне о ваших богах и их избранниках.

Каррегог, улыбнувшись, приосанился и начал неторопливое повествование о великих пророках, через которых боги разговаривают с людьми. О единственном средстве избавления от напастей, свалившихся на головы детей Трехликого. О верном пути, ведущем праведные души к спасению, о гневе Трехликого, испепеляющего отступников руками избранных.

Глаза жреца вдохновенно блистали, речь то лилась плавно, как большая река Великих долин, то взмывала в заоблачную высь, уводя за собой слушателей.

Каррегог оказался отличным оратором, вскоре разговоры затихли, северяне почтительно внимали рассказчику. И все было бы хорошо, не реши жрец посочувствовать ершистому подростку, сидящему в тихой задумчивости.

– Не печалься, отрок. Когда-нибудь свет истинной веры доберется и до ваших краев, избранные принесут его в южные варварские равнины! – закончил Каррегог свою проповедь, победно оглядев притихших воинов.

Подросток хмыкнул в ответ:

– Уже.

– Что уже? – моргнул круглыми глазками жрец.

– Уже принесли, правда, не нам, а королю Телгета, – ответил парнишка, прищурившись.

– Наверное, правитель Телгета счастлив иметь рядом столь мудрых советников, – благочестиво закатил глаза жрец, не заметив блеснувшей злости в глазах чужеземца.

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка, поднялся с земли, отряхнул одежду и добавил: – Они его свергли.

После чего маленький мерзавец неспешно удалился, оставив несчастного жреца судорожно глотать воздух под серьезным взглядом короля.

Тиар задумчиво смотрел на уснувшего у костра подростка. Тот по-детски свернулся калачиком и сладко спал, чуть слышно посапывая. Проходящий мимо воин заботливо прикрыл маленькую съежившуюся фигурку своим плащом, поймал взгляд короля и смущенно сказал:

– Мерзнет, жалко парнишку.

Правитель добродушно усмехнулся, его люди на удивление легко приняли в свои ряды чужеземца, считая кем-то вроде младшего братишки. Его несомненная храбрость и отвага, постоянная готовность погрузиться с головой в очередную переделку, искренность и неуемное детское любопытство нашли отклик в их сердцах.

И все-таки для Тиара энданец оставался загадкой. Слишком много он недоговаривал и, при всей своей кажущейся открытости, никого близко не подпускал. Но, может, на это были вполне объяснимые причины. Послышались шаги, и рядом уселся Деруен.

Он, проследив за взглядом правителя, поинтересовался:

– Ну что, принял решение?

Тиар, помедлив с ответом, кивнул:

– Принял!

В конце концов, разве все известно об остальных воинах? Это ведь не мешает им верно служить. Главное, Леон искренне ненавидит то зло, которое ненавидит и сам Тиар, всегда готов прикрыть товарища и уже спасал ему, Тиару, жизнь. А тайны… тайны есть у всех. Если Трехликий захочет, правитель их узнает.

– Я возьму южанина в телохранители, – вынес окончательное решение правитель Кенлира.

Деруен в ответ немного помолчал и счел нужным добавить:

– Есть в нем что-то странное, но он хороший мальчик. И мой нос подсказывает, этот пострел не раз нам еще пригодится.

Король не стал возражать, он сам предчувствовал нечто подобное. Леон обладал неведомой силой, дававшей ему, Тиару, шанс справиться с затаившимися чудовищами, которые прорвались из проклятых земель в Кенлир.

Молодой человек вспомнил стычку со жрецом и нахмурился – еще он умел вселять тревогу в людские сердца. Всего несколько случайно оброненных фраз, а глядишь, уже начали коситься на жреца, как на чужого. Да что там… на него самого перепалка с Каррегогом подействовала как ушат ледяной воды.

Тиар прикусил травинку – время покажет, кто из них прав, но в любом случае над словами мальчишки стоит поразмыслить.

Пока правитель Кенлира предавался раздумьям, холодный порыв ветра разметал наползающий туман в разные стороны, открыв черное небо, полное мерцающих звезд.

– Хорошо! – довольно крякнул Деруен. – А я уж думал, что эта липкая мерзость нас до утра не оставит.

Тиар поднялся – пора на отдых. Завтра предстоит нелегкий день. Гиблое озеро шутить не любит: кто знает, какие твари успели расползтись по его окрестностям.

Правитель Кенлира бросил последний взгляд на спящего подростка. Ветер разметал кудри южанина, и в красноватых отблесках костра сверкнула золотом круглая сережка, четкие дуги бровей чуть дрогнули, губы изогнулись в лукавой улыбке. Леону явно снилось что-то очень хорошее.

Тиар усмехнулся – красив, демоненок. Настоящая девичья сухота. Нелегко придется парнишке, когда попадет во дворец, – молоденькие фрейлины из свиты сестры ему прохода не дадут.