Эндана - Галина Ли

Злобный смешок заставил девочку отпрянуть, но любопытство тут же взяло верх, и Леа снова осторожно заглянула в щель. Рядом с «бурдюком» стоял крупный мужчина.

Он пнул страшилище в бок:

– Пошевеливайся! Выберемся на поверхность, будет тебе кровушка!

Зверь развернулся и попытался кинуться на «поводыря», но тот вытянул перед собой какой-то предмет, и существо снова тоненько заверещало, только теперь от боли.

– То-то же! – довольно сказал мужчина. – Еще раз дернешься, оставлю здесь подыхать от голода!

Леа, отодвинувшись, закрыла глаза, пытаясь решить, как быть дальше. Ей хватило одного взгляда, чтобы понять: выпускать страшную парочку из пещеры нельзя! И оставить снаряд, как хотела сначала, тоже не получится. У человека достаточно ума, чтобы выдернуть фитиль.

Ее высочество нахмурилась, прикусив губу, – придется рискнуть!

Принцесса коротко обрезала один из фитилей, потом подожгла остальные и по очереди метнула снаряды вглубь зала, целясь в противоположные углы. Последний же, с коротким фитилем, уронила у самой щели.

Крик ярости подтвердил, что затея удалась. Правда, теперь у Леа не оставалось времени, чтобы убраться невредимой, но умирать она тоже не собиралась. В один прыжок достигнув выхода, Леа успела выскользнуть из лаза, когда земля дрогнула от первого взрыва.

Все вокруг заходило ходуном, огромные валуны зашатались, грозя похоронить в общей могиле со светящейся тушей и черным человеком, но девочка все-таки успела ухватиться за узел веревки.

Леа открыла рот, чтобы подать сигнал, но не успела – сила второго взрыва подбросила ее вверх вместе с грудой камней. Уши заложило от грохота, острый обломок больно ударил в плечо, заставив выпустить веревку, но в следующее мгновение сильные руки схватили девочку за шиворот, как маленького котенка, и потащили из стекающих вниз обломков…

Леа, посмотрев на Траеса, выдохнула:

– Будет третий взрыв!

– А… чтоб тебе! – выругался воин и поволок ее вверх и прочь от воронки.

Он успел закинуть девочку на седло к Марку, когда случилось неизбежное: сначала громыхнуло, земля под ногами зашевелилась как живая и стала проседать. Кони рванули вперед, не ожидая команды, а за их копытами ссыпалась вниз, проваливалась, рушилась в бездну земная твердь, решившая не выпускать ускользающую добычу.

Люди выиграли партию игры со смертью, на кону которой стояли их жизни. Перепуганные лошади вынесли седоков, остановившись только у границы леса. Леа сползла на землю, недоверчиво ощупала себя, удивившись, что ничего не сломано, нашарила за пазухой туники что-то твердое, оказавшееся каменным осколком. Некоторое время девочка недоверчиво его разглядывала, потом расцвела довольной улыбкой и позвала:

– Траес! Лови! – В ответ на немой вопрос как можно небрежнее пожала плечами, напомнив: – Я стараюсь выполнять обещания.

Траес поперхнулся уже готовыми сорваться с уст ругательствами, недоуменно покачал головой и рассмеялся. Леа с удовольствием его поддержала, и, когда подъехал с поздравлениями правитель Кенлира, он обнаружил грязных, покрытых синяками и ссадинами героев, обессилевших от смеха.

Сидящий поодаль Деруен в ответ на невысказанный вопрос короля только махнул рукой и сказал тоном опытного лекаря, поставившего окончательный диагноз:

– Молодость!

Оказывается, дома тоже бывает страшно – это открытие перевернуло мир мальчика, сделав его ненадежным, как весенний лед на реке. Крики на улицах города, крики в каменных коридорах, лязг оружия. Уже давным-давно ночь, но никто и не думает спать: мама сидит на краю кровати, сжимая в руках изящный кинжал. Ее бледное лицо светится в темноте. Видно, как вздрагивают мамины плечи, когда раздается особенно сильный вопль.

Зато одеяло – толстое, если нырнуть под него с головой, то станет очень тихо, уютно, можно будет закрыть глаза и представить себя храбрым воином на коне, который победит врагов и всех спасет.

Рука сама собой подтягивает одеяло к подбородку, но в последний момент замирает. «Страх недостоин мужчины!» Мальчик вспоминает слова отца и садится рядом с матерью. У него тоже есть оружие! Меч, который ему подарили в этом году на день рождения. Он совсем как настоящий, только маленький.

За дубовыми дверями слышен звон оружия, топот, крики и страшный вой. Вой, от которого стынет сердце. Детская ладонь еще крепче стискивает рукоять меча, мальчик закусывает губу, хмурит брови и решительно встает перед матерью. Она хватает его за узкие плечи, усаживает обратно на кровать, не произнеся ни звука. К мальчику тут же прижимается младшая сестра, совсем еще малышка. Ей очень хочется плакать, но страх не дает, поэтому девочка только беззвучно кривит рот.

Наконец она решается и тихо хнычет:

– Я хочу к папе!

– Тихо, Алба, тихо! – шепчет мальчик. – Папа велел сидеть здесь!

– Мне страшно! – капризничает девочка.

Неожиданно дверь сотрясает страшный удар, и кованая щеколда разлетается на куски.

Пятятся, не выдержав напора, телохранители королевы: Хидрев и еще двое воинов, имен которых мальчик пока не знает. А следом врывается… Нет, не человек – животное!

Мощное, как у дикого быка, тело покрыто редкой остью, которая торчит из-под толстых пластин. Вывороченные ноздри над страшным оскалом втягивают воздух, из пасти капает кровавая слюна, а щелканье длинных когтей по каменным плитам заглушает все звуки вокруг.

Одним небрежным движением челюстей зверь перекусывает не защищенную доспехами шею одному из стражников и, сбив с ног Хидрева, устремляется вперед, прямо к королевскому ложу. Мальчик видит, как с отчаянным криком мать вонзает кинжал прямо в не защищенный кожными наростами нос страшилища.

Яростный вой сотрясает воздух, зверь на несколько секунд теряет ориентацию, пытаясь освободиться от железной занозы, и этого времени хватает на то, чтобы спастись.

Подоспевший Хидрев всаживает меч прямо в ревущую глотку чудовища, и оно валится на бок, оставляя борозды в камне скребущими в агонии лапами.

И выжившие люди смотрят на мертвого монстра, не веря в удачу.

В комнату вбегает избранный – Верховный жрец Масген. Он тоже успел поучаствовать в драке: тяжелый меч жреца весь в крови. Когда взгляд Масгена натыкается на остывающий труп животного, мальчик видит ужас в его глазах.

Масген оглядывается и облегченно вздыхает:

– Вы живы, моя королева! Его величество просил передать, что удача на нашей стороне и он скоро снова будет с вами!

Слезы облегчения катятся по щекам молодой женщины, она подхватывает на руки дочь, жрец поднимает мальчика, и детей уносят подальше от побоища, под надежные своды храма. И хотя каменные скамейки такие жесткие, не проходит и получаса, как сначала засыпает маленькая Алба, а за нею смыкает глаза и мальчик, успокоенный ласковой материнской рукой. Он даже не чувствует, как мать уходит, оставляя его с сестрой на попечение телохранителей и Масгена. Детей разбудят, когда ничего уже нельзя будет изменить.

Ранняя летняя заря приносит в город надежду: с первыми лучами солнца затихают бои на улицах, дневное светило загоняет уцелевших врагов в темные подвалы, где их отлавливают и уничтожают воины отца и вооруженные горожане.

Дети Трехликого на этот раз победили, только какой ценой… Бесконечные ряды мертвых тел на улицах, прикрытые длинными холстинами. Скорбные белые флаги почти над каждым домом. И над замком правителя тоже полощется на ветру узкий белый стяг: в одном из коридоров обнаружены мертвыми король с королевой. Нет на их телах ран от вражеского оружия или стальных когтей злобных тварей, да и от самих тел осталось немного. Высохшая плоть туго обтягивает остовы, как будто тела пролежали тысячу лет.

Масген бессильно потрясает кулаком и в ярости кричит:

– Проклятые колдуны! – Потом опускается на колено перед мальчиком и шепчет: – Отомстите им, ваше величество!

Мальчик набирается храбрости, чтобы еще раз взглянуть на бездыханные тела родителей, долго молчит, потому что губы не слушаются, но когда голос все-таки прорывается, он звучит на удивление твердо, как обещание:

– Я отомщу!

Не по-летнему скупое солнце так и не согрело холодную воду мелкой речушки – она обжигала тело, как кипяток, и сводила судорогой ноги.

Леа зябко пожала плечами: хочешь не хочешь, а придется купаться, иначе от нее не только люди, а все окрестное зверье разбежится. Валяние в жиже Гиблого озера даром не прошло: принцесса благоухала, как сотня болотных крыс разом.