Академия Акм 2 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна

Обозначил поцелуй губами — и только. И снова вежливые фразы.

Линда решила, что она бы обиделась. Если бы ей комплименты делали настолько безразличным тоном и настолько избитыми фразами. Но Далларен решил себя не утруждать.

Наконец ритуальные танцы были закончены, и придворные потянулись из зала.

Линда даже не шелохнулась. Пусть Далларен сам ее отошлет.

Не отослал.

Наоборот, повернулся — и протянул Линде руку.

— Брат мой, позвольте представить вам леди де Креси. Моего лучшего друга.

***

А вот теперь Линда удостоилась персонального взгляда. Этакого… оценивающего.

И что ты можешь? — словно бы вопрошал Жамон.

Девушка не стала ломать комедию, ответив тем же. Прямым и жестким взглядом.

Все, что угодно.

Понадобится — я вас зарою вместе с вашей дочкой. Второй по счету…

А сына побелю мелом и поставлю сверху. Как памятник.

— Не сомневаюсь, верность дружбе леди де Креси сохранит в любой ситуации, — двусмысленно протянул его величество.

Линда побелела от злости. Но нашла в себе силы огрызнуться.

— Ваше величество, моя верность принадлежит моему императору.

— Безусловно, — согласился Жамон. Все дворяне верны своему сюзерену, не так ли?

— Иначе и быть не может, — Линда мило улыбалась.

Эх, вот бы его сейчас…

Но королей не бьют в нос. А зря, очень зря…

— Отец, разве могут быть сомнения в очаровании леди де Креси? — вмешался принц. Еще и грудь выпятил, этак по-петушиному….

Интересно, он дурак — или как?

И дурак он во всем или только с дамами? Так тоже может быть! Принц ведь! Смазливый, холостой — ну как тут не увериться мальчику, что он — дар небес? Не набрал еще никакого опыта, кроме постельного, вот и ведет себя, как балбес.

— Леди де Креси очаровательна, — улыбнулась принцесса. Так мило.

Так… по-хозяйски.

Только вот Линда знала этот взгляд.

В Академии такое встречалось часто.

Ты можешь быть красивее, умнее, сильнее. Но — ты ублюдок. А она — нет!

Она законная принцесса. Она может стоять на равных рядом с императором. Она может выйти за него замуж — и не опозорить его семью.

Она может, а ты — нет. Потому что ты незаконнорожденная…

Это могло бы подействовать десять лет назад.

А сейчас — Линда расправила плечи. И послала в ответ надменный взгляд.

Ты можешь быть хоть кем! Но я — умнее, сильнее и красивее. А еще я люблю и любима. И этого у тебя никогда не будет, хоть ты три короны нацепи!

Я не буду законной женой?

А ты не будешь любимой.

Никогда.

Кто знает, к чему привел бы обмен взглядами, но Далларен пресек его вовремя.

— Линда… леди де Креси не просто очаровательна. Она — все, что можно искать во многих женщинах и обрести в единственной.

Сказано было четко. И принцесса сникла.

Одно дело — мериться силами с соперницей. Другое — получить подтверждение ее правоты. А ведь ей просто хотелось — чего?

Счастья?

Власти?

Или это одно и то же? Не для всех, но…

— Полагаю, леди де Креси в курс ближайшей даты? — прищурился Жамон.

Линда подняла брови.

— Вы имеете в виду дату смерти ее величества Эвержанны Вигорской, ваше величество?

— Мы прибыли сюда вспомнить близкого человека в семейном кругу, — почти благодушно согласился Жамон.

— Наши судьбы начертаны богами, — ритуальной фразой согласился Далларен. — Что ж. Сегодня прием в вашу честь, а послезавтра — день памяти. Надеюсь, вы будете моими гостями.

Линда и не сомневалась — будут.

Ах, если бы от них можно было так легко отделаться?

***

— Стерва!

Дарита Далг была красива в гневе. Раздуваются изящно вырезанные ноздри, горят огромные глаза, сдвинуты тонкие черные брови — есть женщины, которым ярость только к лицу.

— Дочь? — собеседнику многое объяснять не требовалось.

Собеседнику? Или сообщнику?

— Дочь, — Дарита рванула тонкий носовой платок. Ткань легко поддалась сильным пальцам с алыми ногтями. Как капли крови…

— ты подлила ей зелье?

— Конечно!

— Тогда никуда она не денется.

Дарита топнула изящной ножкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Никуда!? Эта дрянь даже ответить не соизволила! Императорская фаворитка… ее!

— Это прекрасно впишется в наши планы, — кивнул собеседник. — Особенно сейчас, в сложившихся обстоятельствах…

— Но ведь она не отвечает!

— Никуда она не денется! Разберемся!

Дарита подошла к мужчине и приобняла его за плечи.

— Что бы я без тебя делала? Ты всегда умеешь меня приободрить.

Кривой усмешки, скользнувшей по губам собеседника, она не заметила.

Что бы делала?

Да ничего! Лежала бы спокойно, цветочками снизу любовалась! А ты…

Простейшее дело провалить умудрилась! Ничего поручить нельзя! Одно слово — бабы!

***

— Спасибо, Лина.

Линда молча кивнула, не пытаясь разводить церемонии.

— Рен?

— Я думал, все закончено, — император поежился. Здесь и сейчас он позволил себе быть слабым. Ну хоть ненадолго…

— Их бы устроил ваш… твой второй брак. С этой мышью.

— Аделой.

— Именно.

Далларен решительно покачал головой.

— Нет. И я надеюсь, ты мне поможешь.

— И я, и мои подруги, и мы все…

— Благодарю. И надеюсь, ты будешь моей спутницей на приеме.

— Буду.

А что еще могла сказать Линда? Императора было жалко. По-человечески.

Не как императора, а как человека, в котором видят только подставку для короны. А что там внутри? Как он себя чувствует? О чем он думает, чего хочет…

Какая кому разница?

Правитель?

Значит, должен…

***

— Лина, ты просто очаровательна сегодня.

— Только сегодня?

— В любой день, в любое время суток. Но сегодня — особенно.

Далларен легко вел свою партнершу в танце. Это было практически оскорблением — первый танец его величество должен был танцевать с равной.

Но — плевать на все!

Здесь и сейчас Далларен показывал всем, кто главный в его жизни.

Жамон был недоволен?

Что вы! Это еще мягко сказано! Король был в бешенстве, но старался этого не показывать. Да и показал бы… что толку?

Коалиция: Линда, Селия, Анна-Лиза работала четко.

Конечно, Линда вызвала девочек во дворец.

Конечно, они примчались вместе с мужьями.

И конечно, узнав о предстоящем развлечении, потерли ладошки.

— Лин, ты не умеешь одеваться.

— И краситься тоже.

— Но мы сделаем из тебя человека.

— Нет! Мы сделаем из нее прекрасное видение. А человеком пусть остается этот… Жамон! — фыркнула Селия.

И они с двух сторон вцепились в подругу.

Линда взвыла, но куда там!

Победу гарантирует информация, поэтому Селия для начала отловила пару мышей — и запустила их в комнату Аделы. Выяснилось, что та, как невинная дева, будет на балу в белом платье. А коли так…

Мы пойдем другим путем!

Превращать Линду в куртизанку девушки не стали. Но темно-фиолетовое платье, сияние аметистов на матово-белой коже, самая простая прическа, чтобы показать массу черных волос — и Адела может вешаться на пояске от платья. Ее никто не замечал на фоне Линды. С тем же успехом вместо принцессы можно было стенку поставить.

Беленую.

А чтобы дева не чувствовала себя оскорбленной, Анна-Лиза пожертвовала мужем.

Ссориться с орками Жамон не хотел, а потому, когда Грон принялся ухаживать за девушкой, монарх хоть и скрипел зубами, но гонять наглого ухажера не пытался.

А вдруг полезным окажется?

Пока Грон успешно протанцевал с Аделой первый танец и напросился на второй. Рональд ждал, чтобы перехватить эстафету. А Линда в свое удовольствие танцевала с императором.

— Твои подруги не рассердятся?

— Селия терпеть не может танцевать. У нее ни слуха, ни чувства ритма, для нее танцы — мучение. А Анна-Лиза сказала, что потом наверстает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})