Круг невинных - Валентен Мюссо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Жюстина?
– Вы двое знаете друг друга?
– Мы один раз виделись, – ответила лейтенант Неродо.
– И он зовет вас по имени?
Не ответив на мой вопрос, она обернулась к юноше:
– Тебя, знаешь ли, было чертовски трудно найти.
Юноша кивнул в ответ.
– Это все мама, верно?
– Да. Мы с нею поговорили с глазу на глаз.
– Может быть, вы мне хоть немного объясните, что здесь происходит? – спросил я, совершенно сбитый с толку таким оборотом событий.
Лейтенант Неродо кратко обрисовала мне ситуацию: убийство студента в лицее Ниццы, ее расследование, встречу со Стефаном, который признался, что он Александр, ее поездка в Котре, чтобы его найти…
Александр-Стефан захотел возобновить наш разговор о моих взаимоотношениях с его отцом и о моем собственном расследовании. Увидев, что я молчаливо указал взглядом на нашу гостью, он поспешил меня успокоить:
– При ней можно говорить. Если она и здесь, то лишь для того, чтобы меня защитить. Правильно, Жюстина?
Она согласилась, состроив недовольную гримасу, свойственную всякому разоблаченному.
Со времени моей встречи с Александром большинство кусочков пазла встали на свои места. Как я и надеялся, после моего возвращения с кладбища мы доверительно побеседовали, и с помощью подобранных мной раньше крох информации я смог восстановить всю их историю.
Когда мой брат встретил Юлию, ему исполнилось 23 года, она же была на два года старше. Тогда он уже обосновался в Котре, где встретил двух своих друзей, которые с детства знали эти места. С их помощью он и нашел здесь работу. Юлия же выиграла конкурс на место школьной учительницы. Она – тоже родом отсюда – тут же попала под обаяние Рафаэля. Их отношениям было чуть меньше года, когда родился Александр. Втроем они поселились в деревне на равнине; Юлия преподавала в средних классах. Они прожили несколько лет, в целом счастливых, хотя случались и взлеты, и падения. Куски из фильма, которые я получил, как раз и относились к этому периоду. Их отношения развивались своим порядком. Как по секрету сообщил мне отец: «У них все произошло слишком быстро». На самом деле Рафаэль не хотел этого ребенка и почувствовал себя пойманным в ловушку. Даже успокоившись, он не был готов отказаться от вечеринок с друзьями и экспромтов по выходным – короче говоря, от холостяцкой свободы. И вот через три года после рождения Александра они расстались. Мой брат снова вернулся в Котре; именно тогда он и начал постоянно работать в спортивном магазине. Юлия с сыном остались вдвоем и вели спокойную жизнь, заполненную занятиями в школе и поездками на атлантический берег в каникулы. Мальчик полюбил эту беззаботную жизнь, воспоминания о которой остались для него самыми драгоценными и прекрасными в жизни.
С раннего детства Александр был совсем не таким, как другие дети. Он прослыл оригиналом, который не участвует в занятиях и развлечениях, свойственных мальчикам этого возраста. В школе он был на удивление способным: еще не поступив в первый класс, умел читать и почти что умел писать, хотя мать с ним не занималась.
Юлия прекрасно отдавала себе отчет в способностях сына: тогда уже немало говорили об одаренных детях, особенно в сфере образования. Но в противоположность многим родителям, оказавшимся в такой ситуации, она умудрилась обращаться с сыном как с обычным ребенком, ни разу не дав ему почувствовать, что он отличается от остальных детей. Но обычная школьная система образования не приспособлена к таким детям.
Окончив начальную школу, он получил стипендию, которая позволила ему поступить в знаменитый институт Карлье. Малочисленные классы, разнообразные педагогические методики, современные, хорошо оборудованные помещения – все было подобрано, чтобы предложить ему развивающее школьное обучение и убедить Юлию, что она сделала хороший выбор. Однако у молодой женщины становилось неспокойно на душе при мысли, что ее ребенок учится там.
Лишь спустя полтора года после поступления Александра в институт Юлия начала открывать для себя, насколько широки возможности ее сына. Тот рассказывал о тестах, которые его заставляли проходить, и проявил способность предсказывать катастрофы, которые вот-вот должны случиться.
– И мама сразу же подумала о твоих возможностях…
– Да. На самом деле она с самого раннего моего детства замечала странности в поведении, но списывала их на счет одаренности.
– Но почему вы так внезапно исчезли? Вы ощущали давление со стороны института?
– Нет, не давление… Но когда там поняли, на что я способен, меня понемногу изолировали от других детей. Вот тогда маму и предупредили, какому риску я подвергаюсь.
– Кто предупредил?
– Жак Тесье, который с тобой связался. Он и убедил нас уехать подальше от института.
– Ты что, шутишь?
– Вовсе нет. Тогда он был уже в стороне, и я почти не общался с ним, но он все равно продолжал присматривать за мной. Потом его жена серьезно заболела. Тесье больше не хотел продолжать свою деятельность в школе. Однажды он случайно увидел масштаб моих способностей и понял, что меня ни за что не оставят в покое. Он же объяснил маме, каким образом меня намерены использовать: так сказать, для блага страны.
Откровения Александра подтверждали то, что сказал мне Тесье. Единственное, о чем он умолчал, это что именно он послужил причиной отъезда Александра.
– А потом мы просто-напросто испарились. Мама хотела защитить меня любой ценой. Все, что она делала, было исключительно для моего блага. Она даже подумывала уехать из Франции, но такое решение казалось ей слишком рискованным. И вот мы обосновались на Лазурном Берегу.
– Разве за вашим исчезновением не последовало никаких поисков?
– У мамы, так сказать, никаких родственников. Она начала с того, что уволилась из образовательной системы. Мы поменяли имена. Не знаю, сколько раз ей удавалось воспользоваться фальшивыми документами и доставать новое удостоверение личности, но, думаю, отец тогда смог ей помочь, хотя она и не была уверена на этот счет. Когда речь шла о том, чтобы заботиться обо мне, у нее неизвестно откуда появлялись новые силы. Она нашла какие-то мелкие подработки, чтобы зарабатывать нам на жизнь, к тому же у нее имелось и свое состояние – наследство моих дедушки и бабушки.
– А Рафаэль? То есть… твой отец.
– Мы сохраняли контакт, поздравляли друг друга с Рождеством и днями рождения, но больше практически не виделись, даже когда жили в Пиренеях, в нескольких десятках километров друг от друга. Я хорошо знаю, что отец не хотел моего появления на свет, что он никогда особенно не ладил со мною, но все это не важно. Я принял его выбор и образ жизни. Мама была достаточно умна, чтобы никогда не говорить о нем плохих вещей, когда я был маленьким. Хотя, думаю, у нее имелись все основания на него сердиться.
В ушах у меня снова прозвучали слова отца: Этого ребенка он не выдержал. Рафаэль больше не хотел говорить о них. Эту тему не следовало затрагивать в разговоре с ним.
– Но он знал, куда вы уехали?
– Да, но я так и не узнал, что мама ему рассказала на самом деле. Она была даже довольна, что Рафаэль не особенно интересуется нами.
Жюстина Неродо, которая внимательно прислушивалась к каждому слову, решилась вмешаться в разговор:
– Но каким образом они смогли вас снова найти?
– Не знаю точно, но это, несомненно, связано со смертью моего отца.
Я сразу же возмутился:
– Рафаэль был слишком упрямым, чтобы что-то выдать своим мучителям.
В комнате повисло молчание.
На самом деле я не мог допустить и мысли, что мой брат мог предать собственного сына и выдать место, где прятались Юлия с Александром. Но факт оставался фактом: Рафаэль был замучен насмерть, а несколькими днями позже убить попытались уже его сына.
Лейтенант Неродо попыталась разрядить возникшее напряжение:
– Есть одна вещь, которую мне так и не удалось понять: каким образом Рафаэлю с того света удалось послать вам этот фильм?
Над этим я тоже с самого начала задумывался, но не был уверен, что моя догадка верна.
– Если исходить из того, что послание пришло именно от Рафаэля, думаю, человек, отправивший его по почте, был лишь посредником, ничего не знающим об этом деле.
– Это как?
– Рафаэль многие годы знал, что находится в опасности; начиная с того момента, как исчезли Юлия и Александр. Очевидно, он не мог и представить себе, до чего дойдут эти люди, чтобы их найти. Этот фильм был чем-то вроде подстраховки для них. Должно быть, Рафаэль обратился к кому-то из друзей или, что более вероятно, к частному агентству, чтобы мне доставили посылку в случае, если с ним что-нибудь произойдет. Таким образом, он избавлялся от необходимости доверять мне что-либо и тем самым подвергать риску тебя и твою маму.