НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ... - Сергей ГОРОДНИКОВ

Славяне и германцы были близкими расовыми родственниками древних греков. Поэтому славянские и германские племена, расселяясь в землях Византийской и Римской империи, в средней и северной полосе Европы, признали греческое христианство приемлемым своему архетипическому бессознательному умозрению северной расы. Для арабских же племён и общинам земледельческих цивилизаций это оказалось не по силам. Для них потребовалось упростить имперскую идею, обосновать её таким единобожием, которое было бы понятным земледельческим общинам и скотоводческим кочевникам южных рас, их сохраняющимся традициям первобытнообщинной полигамии. Ислам стал упрощённым переводом христианского монотеизма на язык арабских скотоводов кочевников и в таком виде оказался воспринятым общинами земледельческих цивилизаций. Из христианского единобожия при этом переводе была вырезана непонятная арабским племенам первопричина его появления, то есть греческий исторический и духовный путь развития на основе интенсивного рыночного производства и политических институтов представительного самоуправления, полисные рациональная философия и расовая сущность эллинистического христианства. А потому ислам не смог постичь, не воспринял эллинистическую идею народа, как революционно отрицающую языческую народность, и исламские государства воспроизводили народности с монотеистическим мировоззрением, наполненным пережитками языческого родоплеменного мировосприятия.

Христианская церковь, там, где она утверждалась в молодых языческих государствах, постоянно вела эзотерическую борьбу за полное и окончательное преодоление общественного бытия языческой народности, за построение идеалистического народного общества, общества в философском духе, общества не от мира сего. Тогда как ислам опускал непонятную ему идею народа с небес вселенской философии до приземлённой идеи совершенствования народнического бытия в религиозной империи, – народнического бытия, лишь приобретающего некоторую историческую устойчивость вследствие жёсткого навязывания культа единобожия при кровавом подавлении языческого многобожия. Культ рода пророка Мухаммеда, его потомков, вплоть до ныне живущих, культ родов основателей исламских сект, ритуальное принесение жертв животных, примитивное первобытнообщинное рабовладение, которое всегда было распространённым в исламском мире, показывают естественную связь ислама с родоплеменным языческим мировосприятием, совершенно чуждым философской эллинистической идее народа. Ислам зарождался тогда, когда арабские племена только начинали приобретать опыт осёдлой жизни, когда у некоторых соседних племён возникала общественно-государственная власть, стремящаяся утвердить народнические отношения в обстоятельствах растущих торговых связей с христианской Византийской империей. Однако в условиях сухих степей, полупустыни и пустыни Аравийского полуострова нельзя было перейти к осёдлому образу жизни всем племенам, что создавало большие сложности для становления государственной власти знати. И ислам в полной мере выразил стремление примирить языческие настроения в среде частью осёдлых, частью продолжающих вести кочевнический образ существования арабов, как с возникающей государственной властью знати, так и с непонятным этой среде греческим христианством.

Последующее вытеснение исламом христианства в древних земледельческих цивилизациях Египта и Западной Азии показало, что ислам всё же оказался приемлемее сложившемуся там общинному земледельческому мировосприятию. Это мировосприятие основывалось на традициях родоплеменных отношений земледельческих общин, мало затронутых кризисом интенсивного рабовладельческого способа производства греков и римлян. Даже после столетий господства эллинизма, затем Римской и Византийской империй оно так и не восприняло не только сложной греческой полисной философии идеализма с её революционной полисной идеей вселенского народа, но и вне философского понимания народа в учении еврейского иудаизма. Земледельческие цивилизации Египта и Западной Азии, как и цивилизации Индии и Китая, тянулись к эволюционному изменению народнических общинных отношений под воздействием религиозного единобожия. И ислам в большей мере отвечал этому духу постепенного развития, движения вперёд без полного разрыва с языческим прошлым. По этой причине ислам признала и значительная часть склонных к космополитизму горожан греков Передней Азии, которых вдохновил образ ставшего пророком купца Мухаммеда, и они перешли в ислам и наполнили его потребительским культурным и спекулятивно-коммерческим рыночным содержанием.

Различные монотеистические религии воздействовали на цивилизационное развитие средневековых государств Евразии и Африки по-разному. Но и одна религия оказывала отнюдь не одинаковое влияние на государства, знать которых принимала её в качестве идеологического насилия при выстраивании системы государственной власти. Для порождающих монотеистическое мировоззрение этносов оно было естественным следствием их собственного духовного, общественного развития, помогало преодолеть внутренний кризис народнического общественного бытия, обусловленный либо становлением их собственных империй, либо насильственным вовлечением в чужое имперское пространство. У таких этносов монотеизм способствовал дальнейшему развитию земледельческих общественно-производственных отношений в условиях вырождения общественно-государственной власти империи в государственную военно-бюрократическую власть с растущим влиянием на неё олигархических интересов, разлагающих этику труда и народнические общественные отношения. В тех же государствах, в которых господствующие классы брали монотеизм извне ради превращения общественно-государственной языческой власти в существенно более устойчивую монотеистическую государственную власть, с помощью религиозных священников ускоренно развивались единообразные земледельческие производственные отношения. В этих государствах, в той или иной мере, подавлялось самостоятельное развитие коренного этнического общественного сознания и ему навязывалось чужое, отражённое в мифологии монотеизма общественное сознание в качестве идеального, к которому надо стремиться приблизиться вопреки собственному этническому бессознательному умозрению.

Поэтому монотеизм на всякое принявшее его извне молодое государство воздействовал сложно и противоречиво. И особенно отчётливо эта противоречивость проявилась в Европе, где распространилось христианство. Вначале проповедующие, распространяющие монотеизм священники боролись с языческим мировосприятием и, вынужденные постепенно привлекать в монотеизм некоторые черты этого мировосприятия, разрабатывали местный, этнический образ монотеистической мифологии. На данной, нижней ступени внедрения монотеистического мировоззрения священники лишь обслуживали этническую общественно-государственную власть и создаваемое такой властью народническое общественное бытиё, оказывая на них прогрессивное влияние посредством привлечения знаний о достижениях древних цивилизаций для земледельческого освоения территорий, для появления и обустройства городов, в которые они привносили культуру монотеистических империй. А затем, по мере достижения победы над местным язычеством, они начинали навязывать философию преобразования этнической общественно-государственной власти в идеальную государственную власть, а этнических общественно-производственных отношений в идеальные производственные отношения. То есть монотеизм начинал тормозить дальнейший рост производственных отношений из-за идеологического подавления местного этнического общественного сознания, из-за постепенного разложения местного социального сознания взаимной ответственности между феодальными собственниками земель и податным населением на этих землях, когда появлялась и росла в численности прослойка обслуживающего государственную власть необщественного чиновничества. Оправдание угнетающему воздействию на производственные отношения монотеизм получал тем, что только ему удавалось осуществить преодоление кровавой феодальной раздробленности, которая наступала из-за остающегося влияния местной родоплеменной общественной власти, готовой поддержать мятежную знать, и которая наносила несопоставимо больший вред развитию, как производства, так и производственных отношений. Нарастающие противоречия в конечном итоге разрешались становлением этнических идеализированных, отрываемых от природных инстинктов общественных отношений, более сложных, чем естественные языческие народнические общественные отношения. В истории христианской Европы разрешение указанных противоречий происходило через Народные революции, следствием которых было появление народных христианских обществ с философским идеалистическим мировоззрением.