Цесаревич Алексей - Элизабет Хереш

К уже аккредитованным при дворе добавляются еще новые врачи. Федоров прислал в Спалу своего самого дельного ассистента, Деревенко[66]. Этот молодой и влюбленный в свое дело медик отныне постоянно подле своего подопечного. Другой врач, баловень столичной медицинской моды, Вреден, попытался было, по привычке призвав на помощь свое обаяние и искусство убеждения, уговорить царицу на ортопедический аппарат, без которого, как он смело заверял, Алексей на всю жизнь останется на костылях. Все же, несмотря на то, что Вреден сначала ухитрился подружиться с Алешей, царица испугалась предстоящего эксперимента. Царь пожаловал Вредену титул «почетный придворный врач» и вежливо распрощался с ним навсегда.

И заграничные врачи пытаются из несчастья российского престолонаследника извлечь капитал. Из Берлина, где давно уже были известны подлинные причины опасного для жизни заболевания российского престолонаследника, приходит письмо некоего доктора Сандровски:

«Барон фон Штош, чьим домашним врачом я являюсь на протяжении многих лет, говорил со мной по поводу газетной заметки о болезни престолонаследника. При этом я высказал убеждение, что мне, пожалуй, удастся специальными методами справиться с болезнью. Вследствие моего долголетнего опыта мне довольно часто удавалось полностью излечить подобный недуг, который сопротивляется всему врачебному искусству, путём применения одного внутреннего, однако для данных целей еще неизвестного медицинского препарата…»

Письмо остается без ответа.

После жутких дней, заставивших царя и его семью затаить дыхание, по пути из Спалы в Царское Село в поезде Николай был шокирован еще одним печальным известием: из письма, которое он получил от своего брата Михаила Александровича (до рождения Алексея бывшего официальным престолонаследником), следовало, что тот, вопреки законам дома Романовых, вступил в морганатический брак с дважды разведенной женщиной.

Какой удар по престижу династии! Романовский устав требует примерного и образцового поведения в семейных делах. Члены правящей семьи пользуются не только привилегиями и апанажем, для них предписаны и определенные обязательства[67]. К последним относится в том числе и то, что они не могут без согласия царя — в основном это чистая формальность — отправляться за границу; и в брак они могут (законно) вступать только с особами безупречной репутации из аристократических семей определенного ранга.

В то время как царь Александр III не только свою державу, но и свою широко разветвленную семью держал в «кулаке» и умел поддерживать дисциплину, ежедневными общесемейными трапезами, заботясь о культивировании благополучных семейных отношений, Николай в этом отношении был менее удачлив. Вначале вследствие сдержанности царицы по отношению к петербургской аристократии ему не представлялось возможным, подобно своему отцу, собрать всех за большим семейным столом, да и он не пользовался тем авторитетом — «тяжелым кулаком», которым Александр мог стукнуть по столу, чтобы подавить в зародыше всякое сопротивление. Еще до брата Михаила два других члена правящего дома, обладавшие высоким рангом, были ущемлены в правах по уставу семьи Романовых — великий князь Павел Александрович, дядя царя, который также вступил в морганатический брак с разведенной женщиной, и его кузен Кирилл, сын дяди Николая, Владимира Александровича. Кирилл женился — также за границей — на разведенной женщине, впрочем, равного происхождения: речь шла, как нарочно, о разведенной с братом царицы из Дармштадта, великим герцогом Эрнстом Людвигом, Виктории Саксен-Кобургской (о которой царица нехорошо высказывалась, когда та еще была ее невесткой). Царь повелел выслать Кирилла из страны сразу же после возвращения того в Петербург.

А вот теперь собственный брат Николая, стоявший в списке престолонаследников на втором месте! Когда все уже указывало на то, что великий князь Михаил не только ухаживает за неоднократно разведенной мещанкой, но и намеревается инкогнито, невзирая на предостережения Николая, отправиться в заграничное путешествие, царь попытался ему объяснить, что необходимо с ней расстаться. Сначала строго, затем с покоряющим дружелюбием — наконец, Михаил обещает исправиться. Но… Поколесив немного по Европе, Михаил и его невеста в конце концов находят в Вене священника сербской православной церкви, который — не в пример священникам русской православной церкви за границей — готов их обвенчать.

Но гораздо неприятнее для царя аргумент, которым Михаил оправдывал своем поведение: болезнь Алексея. Ниже приведена выдержка из письма Николая своей матери:

«…Я хотел сразу же отписать тебе о новой катастрофе в нашей семье, но новость уже до тебя дошла. Пересылаю тебе его письмо, пришедшее ко мне в поезде. Прочти и скажи мне, может ли он (Михаил) после всего того, что сказал, оставаться на службе и командовать твоим гвардейским полком.

К сожалению, между ним и мной теперь все кончено, поскольку он нарушил данное мне честное слово. Как часто он обещал, по доброй воле — а не по моему принуждению! — никогда на ней не жениться!

Но что меня больше всего возмущает, так это его ссылка на болезнь бедного Алеши, которая, как он говорит, ускорила это дело. И боль, которую он нам причинил, и скандал на глазах у всей России — все для него ничто! И это в то время, когда повсеместно ожидают войну и в преддверии трехсотлетия Романовых! Я посрамлен и глубоко задет».

Видимо, в душе Николай все еще не мог решить, налагать ли на своего брата такие же санкции, как и на других родственников, нарушивших заповеди дома. Далее он пишет:

«Сначала я подумал, что можно было бы все это сохранить в тайне, но после третьего прочтения письма мне стало ясно, что он (Михаил) не может возвращаться в Россию, поскольку рано или поздно все здесь узнают правду и начнут спрашивать себя, почему ему ничего не было, тогда как с другими так строго обошлись.

Два месяца назад Фредерикс слышал от Врангеля, что Миша снял со своего личного счета крупную сумму и, как утверждают слухи, купил особняк во Франции. Теперь мы знаем зачем!»

Великому князю Михаилу запретили возвращаться в Россию и объявили о потере им всех привилегий. Царь посылает к нему адъютанта с документом. Михаила поставили перед альтернативным выбором: отказ от прав на престол или развод с теперь уже законной женой. Михаил колеблется — и не подписывается ни под одним документом. Впрочем, в его дальнейшей судьбе будет еще один неожиданный поворот, который также непосредственно связан с Алексеем.