Смертельный мир - Евгений Константинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О первом падении с велосипеда; о школе и о предметах, которые преподавали учителя; о том, как учился играть на гитаре и распевал с друзьями песни любимой группы «Чиж и С»; о футболе и хоккее, о подмосковных лесах с белыми, подосиновиками и лисичками, и о карельских болотах с морошкой и клюквой; о своих первых соревнованиях по спиннингу и о пограничных войсках, в которых прослужил два с лишним года; об автомобилях, поездах и метро, катерах и подводных лодках, самолетах и космических кораблях; о горах Домбая и о полузатопленной Венеции и самом высоком в мире небоскребе, что на острове Тайвань, где Сергей побывал в прошлом году; о свой любви к Ново-Иерусалимскому монастырю и о том, какая красивая Москва; о книгах и телевидении; о кино и о своей профессии каскадера…
Кажется, он иногда отключался от действительности. Во всяком случае, когда в очередной раз приложился к фляжке, почувствовал, что брага в ней оказалась пошипучей и покрепче прежней – значит, цесаревна принесла взамен опустошенной новую фляжку. Фрол рассказывал всю ночь, а когда зажглось второе солнце, понял, что это его последнее утро…
– Скажи мне, Серега, – попросила вдруг Купафка, – вот ты говорил, что твой мир очень красивый, что в нем очень много чудес… А наш мир – красивый?
– Что? Ты говоришь про мир за стеной?
– Да. Ведь ты видел его оттуда…
– Нет. В отличие от тебя, цесаревна, твой мир некрасив. И очень жесток.
– Ладно, – сказала Купафка, и Фрол вместо фляжки вновь увидел в ее руке кинжал. А за ее спиной – приближающуюся группу в килтах и кольчугах. Впереди шел высокий мощный мужчина преклонного возраста. Все остальные хоть в чем-то были на него похожи. Цесаревна тоже увидела их и, юркнув Фролу за спину, торопливо зашептала ему на ухо:
– Это князь Низлый и его потомство. Сегодня они станут либо твоими палачами, либо дальними родственниками.
– Кем-кем?
– Родственниками!
Фрол почувствовал, что Купафка делает что-то с веревкой на его левом запястье.
– Я же тебе говорила, что моя старшая сестра должна обвенчаться с внуком князя Низлого…
– И, что с того?
– А я обвенчаюсь с тобой!
И тут, почувствовав резкую боль в руке, Фрол закричал. А Купафка, вновь оказавшаяся перед ним, показала ему что-то красное и, словно тюбиком с губной помады провела этим по своим губам. Фрол посмотрел налево, на свою окровавленную кисть, из которой на землю падали частые капли.
– Пожалуйста, потерпи, – подскочила к нему маленькая дьяволица. – Этот ритуал придумала моя бабка. Невеста отрезает жертвенный мизинец своему будущему мужу и съедает его…
– А-а-а-а! – заорал Фрол не столько от боли, сколько от беспомощности и от абсурда всего происходящего. – Ненавижу! Ненавижу всех вас! Всех, всех, всех!!!
– Серега, соглашайся, ты отомстишь! – доносилось со стороны Никуса.
– Серега, пожалуйста, не надо, пожалуйста, не кричи, – лицо Купафки, приподнявшейся на цыпочках, было очень близко, и брызги слюны, срывавшиеся с губ Фрола, попадали на ее окровавленный рот. – Они казнят тебя. Посадят на кол…
– Ненавижу!!!
– Я тоже их всех ненавижу, – совсем тихо сказала Купафка. – И я очень хочу, чтобы ты забрал меня в свой мир…
– Ненависть, это хорошо, – раздался сухой старческий голос. – От ненависти до любви – один шаг…
– Князь Низлый, – Купафка склонила голову перед подошедшим высоким мужчиной. – Исполняя договор, заключенный между вами и моей бабушкой, царицей Гущей, я выбираю себе в мужья вот этого человека. И предъявляю его жертвенный мизинец, остатки которого доем сегодня перед нашим венчанием.
С этими словами девушка впилась зубами в только что отрезанный мизинец Фрола, и истекающий кровью каскадер услышал характерный хруст. А князь Низлый, будучи чуть ли не в полтора раза выше молодой цесаревны, вдруг начал хохотать. Она жевала сырое человеческое мясо, рядом на кресте-коле истекал кровью разбойник Фрол, на соседнем кресте-коле что-то неразборчивое кричал атаман Никус, а старый князь и его сыновья, внуки и внучки громко хохотали…
– Молодец, девочка, – наконец успокоился Низлый, вытирая выступившие слезы. – Ты сделала свой выбор, а я не нарушу уговор. Обещаю. Тем более что этот пришлый не сделал нам ничего плохого. Но ответь мне только на один вопрос. Почему – он, а не кто-то из князей, или хотя бы из княжеских бойцов?
Купафка чуть замешкалась, потом, бросив быстрый взгляд на княгиню Углу, сказала:
– Потому что… мне кажется… он – настоящий жеребец…
Новый взрыв хохота. И под этот хохот и взмах руки князя Низлого княгини Угла и Щеппа подошли к Фролу, разрезали ножами стягивающие его путы и вместе с Купафкой, подставившей обессиленному разбойнику свои хрупкие плечи, потащили на выход из крепости.
Фрол плохо соображал, что происходит. Но все-таки нашел в себе силы обернуться на Никуса. К его кресту-колу успели подкатить конструкцию, похожую на широкую стремянку, и трое бойцов уже затаскивали наверх упирающегося атамана. Смотреть, что будет дальше, Фрол не смог. Но когда у ворот крепости новоиспеченного жениха начали грузить на телегу, до его ушей донеслись крики друга-каскадера, из которых он разобрал лишь одно слово: «Отомсти!»
Глава шестая
Типичный обряд венчания
Много лет тому назад по прихоти Творца в мире за стеной были изготовлены пять одинаковых двуконных карет, каждая из которых была рассчитана на кучера и двух пассажиров. Принадлежали кареты пяти самым влиятельным людям мира, в настоящее время – королям Халимону и Гурлию, князю Низлому, царице Гуще и кардиналу Манаю.
Опять же, по прихоти Творца кареты для всех без исключения считались неприкосновенными, и в большинстве случаев использовались для парламентерских переговоров. В истории мира за стеной не было случая, чтобы кареты и их пассажиры подвергались нападению.
На исходе сорокового года существования мира за стеной, восьмого сентября, сразу после зажигания третьего солнца, одна такая карета выехала из монастыря кардинала Маная и покатила, к Женскому монастырю царицы Гущи. Путешествия, которое при неспешной езде и без непредвиденных задержек должно было занять не более получаса.
Лошадьми правил правая рука кардинала, лейтенант Молдавец. Сам кардинал сидел в карете спиной к возничему в глубокой задумчивости. Глазеть по сторонам у Маная не было никакого желания, – дорога, знакомая каждым поворотом, каждым деревцем, каждым камнем на обочине давно обрыдла. Да и подумать было о чем.
Слишком много событий случилось в мире за стеной за последние дни. Слишком много крови пролилось. Манай не мог припомнить, чтобы всего за неделю с жизнью рассталось так много дворян, не говоря уже о простых бойцах. По его подсчетам, за это время численность жителей мира сократилась чуть ли не на две трети. Но что настораживало больше всего, так это полное отсутствие новых пришлых. Причин тому могло быть несколько. К примеру, Творец решил поставить очередной эксперимент, суть которого – временное прекращение поставки «свежатины», либо у него вышел из строя выборочный преобразователь… Что на самом деле казалось маловероятным, так как преобразователь бесперебойно работал такой долгий срок. Самым страшным, что могло произойти, так это несчастье с самим Творцом. Неужели слухи о пришлом Фролме верны? Неужели и в самом деле Творец, будучи при смерти, объяснил этому пришлому принципы действия выборочного преобразователя, чтобы в перспективе тот занял его место?!
Надо же было такому случиться, что этот Фролм буквально выскользнул из его рук! Да еще и не один раз! Да еще и при таких загадочных обстоятельствах!!! Где он сейчас? Об этом оставалось только догадываться.
Ох, нельзя было его упускать! Манай винил себя, что после неудавшейся облавы в Тусклом лесу, не предпринял все возможные меры к поиску исчезнувших разбойников. Помешала война с Лесным королевством. Тогда война казалось важнее, чем поиски пришлого и горстки разбойников. А вчера – новая напасть – обычно не враждовавшие в глобальных масштабах князья неожиданно напали на крепости Делибалта и Делавшока и захватили их, перебив всех бойцов и самих герцогов. Хорошо хоть, Халимон без проволочек отправил свои войска, чтобы вернуть крепости, и, слава Творцу, преуспел в этом. Но какой ценой! Ведь если бы бойцы маркизов так же неожиданно не напали на Лесное королевство, армии короля Гурлия со стороны горных практически некому было бы противостоять.
На сегодняшний день военное равновесие было более менее восстановлено. Но что произойдет завтра? Что предпримет царица Гуща, пригласившая кардинала Манная в свои владения, чтобы совершить обряд венчания?
Подобные обряды в мире за стеной случались нечасто и в них участвовали исключительно дворяне. И только кардинал имел законное право благословить молодых. Манай терялся в догадках, – почему именно на следующий день после развязывания войны с Лесным королевством женскому царству приспичило устраивать венчание…
