Смертельный мир - Евгений Константинов

Преобразованные благополучно разошлись кто куда, а Сергей, поздоровавшись и попрощавшись на улице с участковым Коряжным, посадил своих спутников в приткнувшуюся к обочине «восьмерочку», благо за время его отсутствия никто на нее не позарился, и повез в сторону своего дома.

Впрочем, Клюгка он высадил у ближайшего метро. Перед этим вручил приятелю ключи от своей дачи, что была в подмосковном городке Истра, и рассказал, как до нее добраться. Сергей владел частью дома, а именно – небольшой терраской и комнатой с печкой. Жить там можно было круглый год, хотя родственники покидали дачу в начале сентября и появлялись там не раньше майских праздников. Деньги у Клюгка имелись, и на первое время эта дача была для него чуть ли не идеальным прибежищем. На всякий случай, Сергей объяснил ему, как себя вести и что говорить, если появятся любопытные.

Кстати, среди прочих документов, хранившихся в квартире Акиньшина, и Клюгку и Винсепто подобрали паспорта с более менее похожими фотографиями на новых владельцев и приблизительно соответствующие их возрасту, к тому же, с московской пропиской.

Пообещав, что скоро его навестит, Сергей простился с боевым товарищем и поехал дальше родными, пока что не слишком загруженными московскими улочками. По дороге остановился у супермаркета и наполнил едой и выпивкой четыре объемных пакета.

И Купафка, и Винсепто за время всей поездки не проронили ни слова – слишком были поглощены наблюдением за мелькавшими на улицах машинами, домами, деревьями, обилием по-разному одетых людей… Сергей тоже ничего не говорил, только включил магнитолу и нашел понравившуюся Купафке песню, которая, судя по выражению лица Винсепто, с первых же аккордов и слов произвела на него ошеломляющее впечатление.

О том, что все действительно закончилось, Сергей поверил только, переступив родной порог. Возникшие ощущения чем-то напомнили детство, когда Сережа Фролов приезжал после летних каникул с дачи в Москву. Нахлынули обожаемые, неповторимые запахи, тепло, уют. В детстве, после трех месяцев счастья он возвращался домой, чтобы вновь начать ходить в не очень-то любимую школу. Сейчас Сергей вернулся из настоящего ада, где сто раз ходил под смертью…

Мозги раскалывались от нахлынувших чувств. Что творилось в головах Купафки и Винсепто, он даже не мог представить. Поэтому решил все объяснения оставить на потом, а для начала провел гостей на кухню, усадил за стол, выложил закупленные деликатесы, соки и крепкие напитки и приказал пить, запивать и закусывать.

Сергей не привык есть по утрам: максимум, что мог себе позволить – полчашки сладкого чая и кусочек колбасы с еще меньшим кусочком хлеба. А тут на него напало настоящее обжорство: водка закусывалась эклерами, виски – маринованными помидорами, а бутерброды заменяли куски копченой осетрины, намазанные черной икрой. Пиршество продолжалось недолго, и когда опьяневший Винсепто начал клевать носом, Сергей перетащил его на диван, разул и уложил спать.

Купафка так просто не отделалась. Для начала Сергей проводил ее в ванную комнату. Утруждать жену мытьем собственного тела не позволил – все сделал сам, ласково, нежно и одновременно страстно, в итоге заставив ее кричать от наслаждения. Потом они уснули, а, проснувшись, Сергей понял, что обязательно должен выполнить задуманное…

Он хорошо понимал, что слишком сильно рискует, что, по большому счету, не имеет на этот риск никакого права. У него дома остались два абсолютно неприспособленных к этому миру человека. Случись с ним что-то, и Купафка с Винсепто могут пропасть ни за что, ни про что. Но Сергей припарковал «восьмерочку» на том же месте, которое покинул сегодня утром и, стараясь отрешиться от сомнений, направился к знакомому подъезду.

Забыть о мире за стеной было невозможно! Мир пока еще не погиб, продолжал существовать: на полях паслась скотина, в лесах бегали кролики, в озере плавали рыбы. Но с этим Сергей ничего поделать не мог: без выборочно преобразователя и приемлемо-переносящего луча извлечь из-за стены, к примеру, лошадь или корову было невозможно, брать же пальцами эти миниатюрные создания было равносильно убийству.

В квартиру Максима Николаевича Акиньшина он шел с другой целью. Архив! Сотни или даже тысячи кассет и дисков с видеозаписями происходившего в мире за стеной! Сергей должен бы все это забрать. Во-первых, для того, чтобы записи не увидел никто из посторонних, во-вторых, ему самому было безумно интересно их просмотреть. К примеру: узнать, как в действительности развивались события в тот вечер, когда граф Бовдо пронзил шпагой правителя Горного королевства и отрубил большой палец виконту Касочу; увидеть совсем молоденькую Купафку и того же Винсепто; да за своими собственными приключениями понаблюдать тоже очень хотелось…

Беспорядок в квартире он и другие преобразованными оставили жуткий. Сергей подумал, что после того, как вывезет весь архив, неплохо было бы здесь прибраться, да и отпечатки пальцев следовало стереть. Мало ли, какие подозрения могут закрасться в голову тому же участковому Коряжному! Сам-то Сергей милиции хорошо известен, с этим ничего не поделаешь, но тому же Клюгку подставляться было ни к чему.

Чувствуя необъяснимое волнение, Сергей прошел в комнату с миром за стеной. Макет местности оставался прежним: огромное озеро с островами, горы, леса, поля с дорогами, строения… Такой маленький мирок, вместивший в себя целую вселенную страдания и горя… но все-таки и любви, и надежды…

– Кхым, – послышалось за спиной. Сергей вздрогнул и бросил взгляд на омывающую Нейтральный остров мутноватую воду, куда упал выборочный преобразователь. Рассмотреть его не удалось, тем более что кто-то, притаившийся сзади, негромко произнес:

– Допустим, у тебя есть выбор…