Последний реанорец. Том III (СИ) - Павлов Вел

— Если честно, то не знаю, — соврал тотчас я, не моргнув глазом. — Нечто постороннее появилось после магического пробуждения, а вчера я решил этим воспользоваться.

— Вчера?! — вдруг заливисто рассмеялась Потёмкина, также присев рядом, но уже с другой стороны. Но во всём этом смехе явно угадывалось огромное облегчение. — Пять дней прошло. Сегодня тридцать первое июля.

Трепещи Ракуима! Да у меня же через два дня аудиенция у императора! Какого беса я еще лежу?

— Многие целители считали, что ты вообще не выживешь, когда жандармы привезли тебя к Потёмкиным, — мягко изрекла Трубецкая, коснувшись моей руки своими пальчиками.

Никогда не верил магам жизни и впредь не буду.

Но взгляд внезапно зацепился за руки и пальцы, которых коснулась девушка, что прямо сейчас походили на старческие и… до безумия тощие, а после пришлось медленно ощупывать себя и, заметив все мои телодвижения, обе девушки понятливо поджали губы.

— Да. Мы тоже удивились, когда увидели тебя таким. Ты… сильно изменился, — с волнением сообщила Алина. — Оксана Алексеевна говорит, что это могло произойти из-за влияния гемомантии.

— Вот взгляни, — быстро проговорила Прасковья и, оказавшись рядом с зеркалом, повернула его прямо на меня.

Матерь Бездна! Глазам не верю! Вот так сюрприз. Чего не ожидал, того не ожидал.

Но чем больше я созерцал за всеми метаморфозами, тем радостнее и счастливее становился в душе. Правда, явная худоба и тощее стариковское телосложение доставит неудобство, как и осунувшееся лицо, на котором прогядывался череп. Похоже, эфир вытянул из меня все живительные соки и еще с десяток лет в придачу.

Не было более того самого молодого или даже чуточку детского и смазливого лица. Лазарев Захар отныне выглядел лет на двадцать пять-двадцать восемь. Каштановый волос, будто выцвел и слегка побелел, на висках образовалась седина. Черты лица стали более жестче, и словно ужесточились и сильно переменились. Даже зрачок изменил свой окрас с тёмно-карего на тёмно-алый цвет.

Не удивлюсь если всему виной влияние силы молнии.

Но эфир, точнее его использование и последствия, преподнесли мне еще один невероятный подарок. Причем неизвестным образом.

Черты лица Лазарева Захара смешались с чертами лица Зеантара Ар-Ир Ор'Реанона и образовали нечто общее между двумя различными сущностями. Человеком и реанорцем.

— Знаешь, Захар, мы бы хотели тебя поблагодарить… — со смущением вдруг заговорила Трубецкая, видимо, слова давались ей с трудом. — Если бы не ты, то…

Вот только дослушать я её не успел, потому как взгляд мой резко стал закатываться и я медленно и позорно шлёпнулся обратно на кровать.

— Эй, Лазарев! Ты опять за старое что ли?! А ну не вздумай помирать! Ты же главного не услышал…

— Захар! Захар! Что с тобой?! — панически зашептала Трубецкая, касаясь руками моих щёк, груди и лица. — Прасковья, надо позвать её императорское высочество!

— Не надо меня звать, я уже здесь, — вкрадчиво и негромко раздался голос Романовой. — Говорила же, что у него не больше пяти минут. Или вы думаете, что после подобного он так просто придёт в себя?

Вот же… дрянь! Всё-то эти жизнючки знают. Но и я тоже позорник.

И на смену расплывчатым тонам апартаментов, пришли уже обыденные и нежные объятия заботливой темноты.

Первое кольцо. Москва.

Московский Кремль.

Царственные апартаменты.

Двери в личные покои царевны Оксаны бесшумно отворились, и мягким пружинистым шагом в них пожаловал тонкий девичий стан её собственной дочери. А после без какого-либо стеснения та плавно забралась на постель и склонила свою голову на плечо женщины, которая была увлечена чтением медицинской карты и целительских сводок.

— Как он тебе, мам? — шепотом спросила Виктория, не отвлекая женщину от дел.

— Тебе с медицинской точки зрения или человеческой? — улыбнулась с любовью Оксана, целую девушку в лоб.

— С любой, — усмехнулась весело её дочь.

— С медицинской и целительской точки зрения он необычайно вынослив, настолько вынослив, насколько это вообще возможно. А с человеческой сложно сказать, но с того, что удалось узнать мне самой и с твоих слов, Лазарев… весьма скрытен и странен. Прямо-таки целая загадка.

— Он действительно гемомант или он что-то скрывает? — не унималась Виктория. — Ему можно верить? Он вправду странный. Спас брата. Ничего не требует. За помощью не обращается, а ведь у него уйма проблем. И нападение это лишний раз подтверждает. И как он вообще смог одолеть пять магистров? — нахмурилась внезапно Виктория.

— Милая моя, мне кажется или ты ним увлеклась? — с тёплой улыбкой осведомилась Оксана. — Неужели, ты начала подыскивать себе партию?

— Мама, хватит, — насупилась моментально Романова со слабым смущением. — Не шути так. Признаю, он… интересный. К тому же я следую твоим правилам, прежде чем кому-то доверять, тщательно разузнай.

— Я хорошо тебя обучала, — рассмеялась заливисто женщина, но после стала объяснять. — Вероятнее всего да, он действительно гемомант, но слабый. Да и метаморфозы не будут лгать, ты сама его видела. Если принять во внимание все факторы. Включая гемомантию, дух и магию, то он смог бы «разогнать» свою силу до приемлемого уровня. Ты сама его видела, теперь он тень себя прошлого. К тому же неизвестно, вернется ли к нему его молния. Захар может остаться калекой до конца своих дней. Поэтому решать здесь нужно только тебе, пора взрослеть, крошка, я не всегда смогу давать тебе советы. Но если не поторопишься, то Трубецкая и Потёмкина могут предпринять что-то раньше.

Рот девушки уже открылся, чтобы запротестовать, но двери в покои вновь отворились, и на их пороге стоял до безобразия хмурый Ростислав. И данный вид не укрылся от его матери и сестры.

— Сынок, что-то случилось? — встрепенулась мгновенно будущая императрица, изрядно напрягшись.

— Случилось… но не у меня, — с мрачным видом заговорил Романов, делая несколько шагов по апартаментам и дойдя до кровати, поцеловал в щеку мать и сестру. — Только что мне доложили, что Андрей Осокин прорвался до магистра первой степени и успешно прошел огранку. И в виду всего сложившегося, похоже, у Захара серьёзные проблемы…

Глава 21. Последствия, которые приближаются со всех сторон…

Очередное моё побуждение произошло только на следующие сутки. Причем ощущал я себя еще хуже и отвратнее, правда, боль в теле уже была не такой сильной и терпимой. По крайней мере, хоть удалось немного подвигаться, ведь худоба и истощенное состояние никуда не исчезли, они лишь усугубляли весь процесс восстановления.

Но как бы то ни было с новым днём пришли и новые проблемы и несколько новостей. Как хороших, так и плохих, что были построены на фактах. Первое, бесконтрольный эфир был на своём законном месте. Второе, в норму стала приходить сила духа. Восстанавливалась она хоть и медленнее, чем раньше, но это вероятнее всего было из-за слабого тела. Третье, магический резерв так и находился в подвешено-неопределенном состоянии, а все его конструкции просто дышали на ладан. Меня же радовало то, что он не развалился, и уже опираясь на это умозаключение можно было строить будущие догадки. Либо он восстановится через Бездна пойми сколько, либо так и останется в искалеченном состоянии. Перспектива невзрачная, ведь к молнии я уже стал привыкать, и она во многом упрощала дело по возвращению рунного тела.

В общем, как я и предполагал, ценой за пользование эфира была моя жизнь и… годы. Ситуация хоть и была хуже некуда, но я бывало и не из таких выбирался.

А самым паршивым было то, что исцеление организма шло муравьиным шагом. Было желание рвануть в пятно Тулаевых после аудиенции с императором, так как у меня было смутное понимание, что отросток и корень могут помочь. Но, к моему глубочайшему сожалению, я даже передвигаться не мог нормально на дальние расстояния, чтобы не появилась одышка, а боли почти сразу возвращались с новой силой и накатывали бушующими волнами. К тому же не факт, что я успею ассимилировать корень смерти и гипофиз одновременно. По моим подсчетам выходило, что на корень уйдет около семи-восьми дней и от четырех до пяти суток будет затрачено на отросток.