Пожар Метрополии - Фёдор Березин

Личному составу “Пульсара” приходилось не только шагать через трупы. Здесь были гладкие, крытые огнеупорным линолеумом полы: ноги скользили в крови. Герман Минаков волновался за Лизу. У них не было времени на истерики, потери сознания и рвотные рефлексы. К счастью, хакера Королеву не требовалось транспортировать до самой главной цели. Ей нужно воткнуть в нескольких, назначенных загодя распределительных узлах и кабельных жилах определенное количество приемопередающих чипов. А потом просто сидеть в спокойном месте под охраной, поддерживать непрерывную связь со специальной группой, покуда еще не отпочковавшейся от “Пульсара”, периодический радиоконтакт со штабом (между прочим, используя антенное поле “Купера”), вникать в замыслы врагов и по возможности блокировать их действия посредством запутывания приказов. Все!

Тем не менее вначале требовалось добраться до всех помеченных на мониторной схеме точек. Дорога к ним шла по кровавой реке.

77

Курорт Ямайка

Вертолеты приближались. В авиационных взаимоотношениях существует что-то аналогичное поведению акул. Как известно из наблюдений, они не сходятся друг с другом ближе определенной дистанции. Если же кто-то случайно пересекает условленную линию, обе рыбины тут же расходятся в разные стороны с чудовищной скоростью. В случае же, если такое не происходит — это значит, что действие носит явно агрессивный характер. Сейчас над акваторией Карибского моря вершилось нечто аналогичное.

SH-60Z сокращали дистанцию. У бразильцев тоже был вертолет американского производства — несколько доработанный “К-20”. ТТХ обеих машин приблизительно совпадали. Разница была в том, что “янки” были попросту не снаряжены для боя. Но откуда экипаж Лесной Бразилии мог знать, что их “дернули” с разгрузочно-погрузочных работ? Бразильские летчики не имели, а теперь уже были неспособны получить какие-либо инструкции по поводу своих действий. Атаковать “янки” по собственной инициативе было тем более недопустимо. Экипаж “К-20” не придумал ничего лучшего, как просто развернуться и ретироваться в сторону. Возможно, это выглядело как трусость, но ведь не могли же летчики втянуть свою страну в войну с самой сильной державой мира?

Однако что максимальная, что крейсерская скорости двух типов машин практически совпадали. Они ведь создавались не для гонок, а для поиска и уничтожения подводных лодок: те проживали в другой среде, так что априорно не могли с ними тягаться в скоростных параметрах. Кроме того, проявлению боевитости бразильцев не способствовала интерпретация действий гринго. Да, их скоростное сближение свидетельствовало об агрессивности, однако с гораздо большей, чем сейчас, дистанции любой из трех “Си Хоук” мог бы пустить ракету “воздух-воздух”. Но ведь они этого не делали, правильно? Южноамериканцам просто не могло прийти в голову то, что на вооружении самой воинственной державы мира может находиться только 12,7-мм пулемет.

То, что бразильский “К-20” развернул к противнику самую незащищенную часть — корму, — тоже очень сильно напоминало общение животных одного вида. Известно, что когда некоторые из них демонстрируют другому какое-либо уязвимое место, к примеру горло, любой поединок сразу же прекращается. Но здесь был не тот случай.

Американцы подлетали к жертве поближе не только для демонстрации исполнительности — они жаждали поквитаться. В данном случае, невинный “К-20” символизировал для них все те унизительные поражения и случайности, которые выпали на долю моряков и летчиков у побережья Южной Африки. Бразильская машина стала концентрированным средоточием всего невезения, которое свалилось на голову, в виде неудачно севшего на “большую линейку” С-1000 “Гуиин”. Ведь именно после того случая их желающий участвовать в войне “Нимитц” дернули назад, под крылышко мамочки-Америки, так ведь?

Противолодочный “К-20” не внушал янки никакого опасения. По их убеждению, он совершенно ничего не мог сделать, разве что сбросить парочку глубинных бомб. Так что два вертолета “янки” планово настигли “латиноса” и подрулили буквально на двести метров. Поскольку он не делал абсолютно никаких маневров, его легко взяли в перекрестие.

78

Получение груза

— Что слышно? — спрашивает Минаков у Миши Гитуляра, наблюдающего за своим маленьким монитором. Миша слушает стены. Переборки большого корабля. Естественно, слушает не ушами, специальной усилительно-дешифрующей аппаратурой. К переборкам подведены три щупа на присосках, похожие на древний — Герман в детстве видел такой в деревне — врачебный фонендоскоп, не требующий для работы никаких батареек. Машина Гитуляра менее автономна, У нее есть аккумуляторы.

— Слева сверху, — говорит Миша, не отрывая взгляда от экрана. — Вот этот переход, — он тычет палец в схему разреза корабля. — Большая группа.

— Человек пятнадцать, — добавляет он после паузы, затраченной на какие-то манипуляции с кнопками.

— Понял, — ответствует Герман, пошевеливая сенсорной перчаткой командного “компа”. У них есть время, есть преимущество. Входя в очередной коридор, первым делом они уничтожают, точнее просто “слепят”, камеры слежения. Это очень просто — передовой десантник запаливает импульсно-лазерную свечу. Всего на две пикосекунды. И, значит, теперь у них преимущество. Ни враг, ни они не видят друг друга, но зато они его слышат.

— Двойка “Три”! — командует Герман (естественно, не голосом). — Пятнадцать метров влево — дверь! Заблокировать!

— Есть! — отвечают нужные люди и тоже не голосом.

Это очень просто — заблокировать тяжелую стальную дверь. Нужно просто умело подорвать замок, и тогда тяжелые задвижки сплавятся. Если же двери в нужном месте не имеется, ее можно создать. В арсенале двойки “Три” наличествует специальная пена. Твердеет через минуту, а растет в объеме где-то в десять тысяч раз. Естественно, и ее и дверь можно подорвать, но ведь на все тратится время. И, кстати, становится понятно, что вас уже ждут. Судя по количеству крови в других местах, весьма экипированные враги. Да и вообще, там, где вас ожидают, может оказаться даже не противник — оставленные им мины.

Но все-таки понятно, в чужом корабле, против многотысячного контингента даже такими инженерными выкрутасами не продержаться. И может быть, и пробиться к цели, но уж точно не уйти. Но не волнуемся. Что там у нас по часам? Герман не отворачивает рукавчик — наручные часики ушли в прошлый век, как ранее часы на цепочке, вместе с жилетками — он видит время прямо перед собой — монитором является его собственная глазница, а информация буравит лазером прямо через зрачок.

Ведь время работает на нас. Перепад воды между этим местом и шлюзом “Педро Мигуэль” десять метров. Если все по плану, то есть по команде Минакова шлюзы разведены, то... Быстрое движение пальцев в сенсорной перчатке. Через двадцать минут нужный группе участок корабля будет затоплен. Не все, не все отверстия в борту проделаны взрывчаткой только для шумового эффекта.

Ну а что потом? Во-первых, окончательное запутывание противника. Что толку ломиться в затопленные отсеки для уничтожения врага? Видимо, цель его все-таки не ядерный арсенал? Есть более срочная задача — спасать экипаж, дабы не утоп. Конечно благо, что авианосцу некуда тонуть. На дне канала спокойно и уютно.

А вот у “Пульсара” вскрыты еще не все принесенные на горбу контейнеры. Имеются кое-какие сюрпризы.

79

Курорт Ямайка

Калибр имеет значение. И двенадцати с мелочью миллиметров пулемет — это далеко не двадцатимиллиметровая пушка. Но все едино, расстрел “К-20” занял секунды. Единственное, что успел сделать бразильский пилот перед тем, как машина задымила, а тяжелые пули протаранили преграду из стекол, алюминия и пластика, дабы вонзиться в тела, — это развернуть машину боком, чтобы дружески помахать настырным гринго. Возможно, его жест несколько испортил американцам наслаждение победной эйфорией, но скорее всего они слишком сосредоточились на прицеливании, чтобы заметить штрих, идущий вразрез с первичной установкой на агрессивность “латиносов”.

Итак, янки открыли счет. И может быть, все бы оказалось совсем удачно, если бы у трагедии не имелось визуальных свидетелей. Барражирующий почти в пятикилометровой дальности еще один “К-20” все “видел”. Естественно, пилоты все-таки не орлы и в процессе службы у них не вырастают глаза размером с совиные, однако один из летчиков “любовался” сценой через мощный бинокль цифрового усиления. Скорее всего, он тоже проглядел наивные жесты дружбы, порожденные ошибкой товарища, однако общий процесс стал абсолютно ясен. Подрыв и падение вертолета никак нельзя объяснить столкновением с метеоритом либо с “летающей тарелкой”. Причины, следствия — все было налицо.