Дети Смерти - Владимир Шимский

— Зато вот уж где нас не найдет никто, — прошептал Ирд.

Каждый думал о своем.

Внезапно «капюшон» тронул унрита за плечо.

— Комната перемещений, — сказал он. — Она где-то здесь. И мы ее найдем.

— Тьфу!

Тор озадаченно обнюхал гладкую, без единого выступа поверхность. Люди переглянулись. Коридор упирался в глухую стену. И вновь на них таращился бесстрастный (такой ли бесстрастный?) наблюдатель.

— Я так и знал, — проворчал, кусая нижнюю губу, Кер. — Теперь попробуй выберись.

«А Кер прав, — подумал унрит, — это смахивает на ловушку».

Он молчал, искоса поглядывая на Ирда: в конце концов не он, Дэн, а этот все еще непонятный ему человек привел их сюда. «Ну же, придумай что-нибудь». Ах, как хотелось ему разбить уставившееся на них глазастое пугало. «Оно ослепнет. А что толку, Дэн?» Факел в его руке нещадно чадил. «Хватит ненадолго. Впрочем, было бы что рассматривать».

Дэн вздохнул.

Бессмысленность. Вот что угнетало больше всего. Хотя… Он уже свыкся с ней. Разве больше смысла в его предыдущей жизни? Деньги? К хриссам вонючим эти деньги. Женщина? Вот она — Мирилла. Чужая, незнакомая, необъяснимая. Здесь рядом. И… так далеко. Бигги? Дэн чувствовал, что их связь нечто большее, чем дружба. И еще ему казалось, что разговоры с Малышом («Привет, Биг!») — это разговоры с настоящим, живым Бигги, который находится где-то совсем неподалеку, и он, Дэн, слышит Малыша, а вовсе не беседует сам с собой.

— Ои! — проворчал унрит.

(«Да, но с чего бы это Малышу топать в Магр и, тем более, если он и в самом деле, ни с того, ни с сего, идет следом — почему не дает о себе знать каким-либо другим, понятным способом?»)

«А впрочем, это-то как раз ясно…» «…При условии, что Малыш знает об Ирде…»

Да. Дружба не ищет смыслов. Как и все прочее. Здесь. В Магре.

— Что будем делать? — спросил унрит.

— Завтракать, — хмуро ответил Ирд.

Они уселись на пыльный пол (только Мирилла подстелила невесть откуда взявшуюся в ее заплечной сумке тряпку) и наскоро перекусили. Есть пришлось одной рукой: другой придерживали догорающие факелы. Дэн лишь для вида отломил кусок холодной лепешки. Есть не хотелось. Хотелось света, неба, свежего воздуха. Легкие унрита возмущенно хрипели.

Ирд был задумчив. Он с отсутствующим видом жевал попахивающее тухлятиной мясо. Время от времени его тонкие губы шевелились, произнося одному ему известные слова. Остальные тоже предпочитали молчать. Только Кер не выдержал и язвительно заметил:

— Пришло время заклинаний.

Никто ему не ответил. Если бы не шумное сопение тага, тишина стала бы невыносимой. Бросив недоеденное мясо тагу, Ирд встал и подошел к укрепленному на стене соглядатаю. Постучал своими длинными крючковатыми пальцами по стеклянному зрачку.

— Смотришь?

— Здесь нечем дышать, — сказал, тяжело отдуваясь, Кер.

— Здесь давно никто не проветривал, — усмехнулся унрит.

«Что ему нужно? Нас впустили. Нас не убили, не сожрали, не разорвали на части. За нами подглядывают. Изучают? Вряд ли. Охраняют? Тоже не то. Но неужели во всем этом ни капельки смысла? Эх, Дэн, Дэн. Ты опять? Сказано идти — иди. Ползти — ползи. Умереть — у…

Э… как бы не так».

«Думай. Если это магрут (если, Дэн), то… А почему ты решил, что это магрут? Оно похоже на него? Чем? Ничем. Ты просто чувствуешь это. Тебе кажется. Так проще. Тогда можно понять. Есть, пить, спать, продолжать род. Это живое. А если мертвое — зачем? Зачем эти стеклянные глаза, бесконечные переходы, неведомая им, людям Асты игра. Живые двери. Зачем?»

«Ну хорошо. Уговорил. Это не магрут. Но если думать о нем как о магруте? Чего оно боится? Мечей? — унрит с сомнением оглядел теряющиеся в темноте стены. — Вряд ли. Арбалеты? Детская забава. Человека? Ха! Ну же, — унрит сощурился на неровные языки пламени. — Вот оно! Огонь».

— Огонь! — сказал он, поднимаясь с пыльного пола.

— Неплохо, что он у нас еще есть, — не понял его Кер.

— Послушай, — Дэн подошел к разглядывающему «глаз» Ирду. — Оно боится огня.

— Это глупо, Дэн, — устало сказал «капюшон». — Оно мертво.

— Почти, — добавил унрит. — Оно мыслит.

— …как горы, как ветер, иногда, впрочем, как человек, — Ирд усмехнулся. — Быть может, в чем-то ты и прав, Дэн. Тем лучше не тревожить его.

«Оставь в покое, — подумал унрит. — А мы тем временем сдохнем. Как бы не так». И прежде чем «капюшон» успел понять что-либо, Дэн ткнул факелом в ненавистный ему «глаз». Потом в ужасе, ожидая, что вот-вот подземное чудовище проснется и ответит ему, отскочил в сторону. Казалось, ничего не произошло. Губы Ирда сложились в презрительную усмешку.

— Ну и чего ты добился, Светлей… — остаток фразы потонул в нечеловеческом вое разорвавшего былую невозмутимость изучавшего их существа.

Ирд что-то кричал, но унрит не слышал его. Только вой. Высокий, пронзительный, выбивающий из зубов барабанную дробь. «Тише! Пожалуйста, тише!» На мгновение воющий поперхнулся, захлебнулся собственным криком, и до унрита донесся голос Ирда:

— …ать!

«…ание! Пожар. Предположительно. Обработка данных. Сектор блокирован. Возможность эвакуации. Запрос. Возможность допуска. Уничтожения. Ан…»

Внезапно вой смолк.

— …аный, — отчетливо сквозь зубы сцедил Ирд. Что должно было означать: «Ах ты, хисса вонючая, фрокк поганый», — понял Дэн. Что ж, он это заслужил. Унрит мельком взглянул на лупоглазый нотас. Тот медленно повернулся и уставился на Дэна. «У!» — по-мальчишески показал «глазу» кулак. С минуту они смотрели друг на друга. Словно запоминали. На всю оставшуюся жизнь. «Не отвернусь», — упрямо думал унрит.

— Хватит пялиться, — зло бросил Ирд. — Ты свое дело сделал.

В правой стене зияло круглое отверстие не более трех мин в диаметре. Заглянув в него, Дэн обнаружил, что стены открывшегося путникам лаза увиты уходящими в темноту металлическими хиссами. Кое-где на полу виднелись сгустки черной маслянистой жидкости. «Грязища», — подумал унрит, представляя, в каком виде они выберутся отсюда.

Если, конечно, выберутся.

Дальше предстояло ползти на четвереньках.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

ИР 3991. 20-Й ДЕНЬ РИЗИОНА

Биг отправился в Магр днем спустя после нашествия магри. Еще там, в доме перекупщика, где Пра обнаружил магический сестен, Бигги понял, что Пра оказался в Унре неспроста. Его новый приятель и не скрывал этого. «Плохие дела творятся в городе, Биг». Праон первым заговорил о Магре:

— Мне нужен проводник, Малыш.