Трудный путь к Победе - Сергей Третьяк

3. Войска и планы сторон

Войска и планы советской стороны. Советское политическое и военное руководство, тем временем, завершало подготовку к вступлению в войну против Японии, которое на Ялтинской конференции было оговорено сроком в три месяца после окончания войны в Европе.

5 апреля 1945 г. советское правительство довело до сведения японской стороны, что советско-японский договор 1941 г. о нейтралитете, срок которого истекал, не будет возобновляться «как потерявший свой смысл в связи с тем, что Япония активно помогала фашистской Германии в её войне против СССР». В течение мая – начала августа 1945 г. советское Верховное Главнокомандование перебросило на Дальний Восток часть высвободившихся на Западе войск и боевой техники – 39-ю и 5-ю армии из Восточной Пруссии, 53-ю и 6-ю гвардейскую танковую армии и конно-механизированную группу генерала И. А. Плиева из района Праги – всего 15 управлений корпусов, 40 дивизий и 53 бригады, а также управления бывших Карельского и 2-го Украинского фронтов. Для переброски 403 355 человек личного состава, 3698 полевых орудий, 900 зенитных орудий, 2539 миномётов, 955 танков, 1164 САУ, 17 374 грузовиков, 1482 тракторов и тягачей, 36 280 лошадей потребовалось 136 тыс. железнодорожных вагонов. Соединения и части, получившие опыт прорыва мощных укреплений, направлялись в состав 1-го Дальневосточного фронта, которому предстояло преодолевать сплошную полосу долговременных железобетонных укреплений, рассчитанных на длительное автономное выживание. Войска, имевшие опыт войны в горах и горно-степной местности, отправлялись на Забайкальский фронт. Особой сложностью межфронтовые и внутрифронтовые перегруппировки войск отличались в Забайкалье и Монголии. Но, несмотря на трудные условия пустынно-степной местности и сильную жару, суточные переходы стрелковых войск достигали 40 км, а танковых и механизированных – 150 км. Соединения и части, прибывшие в состав фронтов, сосредоточивались в районах, удалённых от государственной границы на 70-100 км и более, и сразу же приступали к занятиям по боевой подготовке.

В результате успешно проведённой стратегической перегруппировки общее количество советских войск на Дальнем Востоке увеличилось: по боевому составу – на 100 соединений, 500 боевых частей и на 700 тыловых частей и учреждений различных родов войск, по личному составу – на 500 тыс. человек, по танкам – на 1500 единиц, по САУ – на 1840, по орудиям – на 3600, по РСЗО – на 1100, по боевым самолётам – на 1400 единиц. Численность личного состава в стрелковых дивизиях была доведена до 7,5–8 тыс. солдат, сержантов и офицеров.

К 9 августа 1945 г. на Дальнем Востоке были развёрнуты три фронта: Забайкальский (17, 39, 36 и 53-я армии, 6-я гвардейская танковая армия, конномеханизированная группа, 12-я воздушная армия, Забайкальская армия ПВО страны; командующий Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский), 1-й Дальневосточный (35-я, 1-я Краснознамённая, 5-я и 25-я армии, Чугуевская оперативная группа, 10-й механизированный корпус, 9-я воздушная армия, Приморская армия ПВО страны; командующий Маршал Советского Союза К. А. Мерецков) и 2-й Дальневосточный (2-я Краснознамённая, 15-я и 16-я армии, 5-й отдельный стрелковый корпус, 10-я воздушная армия, Приамурская армия ПВО страны; командующий генерал армии М. А. Пуркаев) – всего 131 дивизия и 117 бригад, 1 570 070 солдат и офицеров, 11 893 полевых орудия, 3755 зенитных орудий, 10 938 миномётов, 700 реактивных миномётных установок, 5250 танков и САУ, 3700 самолётов, 100 тыс. автомобилей. Сухопутную границу и морские побережья СССР прикрывал 21 укреплённый район. К участию в проведении операции привлекались силы Тихоокеанского флота (165 тыс. офицеров, матросов и солдат, 416 кораблей, в том числе 2 лёгких крейсера, 1 лидер, 12 эсминцев, 78 подводных лодок, 1382 боевых самолёта, 2550 орудий и миномётов; командующий адмирал И. С. Юмашев) и Амурской военной флотилии (12 500 офицеров, матросов и солдат, 126 кораблей, 68 боевых самолётов, 199 орудий и миномётов; командующий контр-адмирал Н. В. Антонов), а также пограничные войска Приморского, Хабаровского и Забайкальского пограничных округов. Главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке был 30 июля 1945 г. назначен Маршал Советского Союза А. М. Василевский, координировать действия сил флота и ВВС должны были представители Ставки ВТК адмирал флота Н. Г. Кузнецов и Главный маршал авиации А. А. Новиков.

Свои войска для участия в войне с Японией выделила Монгольская Народная Республика (МНР): 4 кавалерийские дивизии, 1 мотобронебригаду, танковый и артиллерийский полки, отдельный полк связи – 15 767 солдат и офицеров, 128 орудий и миномётов, 32 лёгких танка. Монгольские части и соединения вошли в состав конно-механизированной группы Забайкальского фронта, имевшей в своём составе 5 кавалерийских дивизий, 5 бригад и 8 отдельных полков, 403 танка и САУ, 610 орудий и миномётов. Воздушную поддержку советско-монгольской КМГ оказывала наряду с советскими авиачастями смешанная монгольская авиадивизия (21 самолёт). В качестве войск охраны тыла и организованного резерва конно-механизированной группы Забайкальского фронта действовало Монгольское народное ополчение – 70 тыс. конников и 10 тыс. цириков и командиров пеше-велосипедных частей. Участием в разгроме Японии монгольское правительство стремилось решить две задачи: добиться международно-правового признания независимости Монголии и её государственного строя, и, по возможности, расширить территорию государства. Главнокомандующим действующими войсками Монгольской народно-революционной армии (МНРА) являлся Маршал Монгольской Народной Республики X. Чойбалсан – фактический глава государства.

Превосходство советских войск над противником в тяжёлых вооружениях, боевой технике, автоматическом стрелковом оружии было колоссальным. Но советская разведка, традиционно завышая силы противника, оценивала противостоящую японскую группировку в Маньчжурии и Корее в 1,2 млн человек, 20 тыс. орудий и миномётов, 2300 танков и САУ, 4300 самолётов. Если численность личного состава вражеских войск удалось вскрыть достаточно точно, то цифры количества боевой техники и вооружений были очень далеки от истины. Враг, как оказалось впоследствии, был вооружён и технически оснащён гораздо хуже, чем виделось в Главном разведывательном управлении Генштаба РККА (ГРУ). Однако, исходя из ложной информации военной разведки, принимаемой за достоверную, командования всех уровней, бойцы и командиры линейных частей настраивались на борьбу с равноценным противником.

Разбирая опыт Русско-японской войны 1904–1905 гг., комбриг Н. А. Левицкий отмечал: «Оказавшиеся в Русско-японскую войну вполне действенными охватывающие операции несомненно могут иметь место на Маньчжурском театре и в будущем: пересечённость обширного Маньчжурского театра будет способствовать сковыванию в гористой местности и обходным движениям в местности равнинной, а в условиях ограниченности обзора и обстрела могут приобрести большое значение действия конных масс. При этом смелость действий и наступательная инициатива будут иметь решающее значение для успеха операций.

Изменившиеся к настоящему времени условия Маньчжурского театра облегчат проведение глубоких охватывающих операций: выстроенная здесь сеть железных, шоссейных и грунтовых дорог при наличии автотранспорта, а также развившееся речное судоходство будут способствовать оперативным переброскам. Мотомеханизированные боевые средства ускорят темпы обходных операций, механизированный транспорт облегчит питание обходящих войск, а развитие воздушных средств позволит захватывать перевалы и дефиле в тылу противника.

Трудность сближения с противником при современном могуществе технических средств борьбы будет побуждать к ночным действиям, которые требуют особой подготовки как тактической, так и моральной.

Отдалённость театра войны от базы подчёркивает всю важность значения коммуникации в деле развёртывания операций».

Соображения Н. А. Левицкого, получившие первую практическую проверку ещё осенью-зимой 1929 г. в дни боёв с белокитайцами на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), легли в основу разработанного в 1940 г. под руководством Маршала Советского Союза Б. М. Шапошникова плана войны против Японии. План 1945 г., разработанный в Генштабе в апреле, утверждённый Ставкой ВГК 27 июня и на следующий день доведённый до командования фронтов на Дальнем Востоке, развивал идеи Левицкого и Шапошникова. Замысел советского Верховного Главнокомандования предусматривал нанесение двух основных (из Монголии и Приморья) и нескольких вспомогательных ударов по сходящимся в центре Маньчжурии направлениям в общем направлении на г. Чанчунь, глубокий охват главных сил японской Квантунской армии, рассечение их и разгром по частям, овладение важнейшими военнополитическими центрами Дунбэя – Шэньяном, Чанчунем, Харбином, Гирином. Квантунскую армию намечалось отрезать от моря, расчленить и уничтожить в кратчайшие (1–2 месяца) сроки. Наступательная операция должна была проводиться на фронте в 2700 км (активный участок) на глубину 200–800 км на сложном театре военных действий с пустынно-степной, горной, лесистоболотистой, таёжной местностью и крупными реками. Успешный исход операции лишил бы Японию военно-экономической базы на континенте и позволил бы «запереть» японские войска на островах. С выходом войск фронтов в район Чанчунь – Гирин планировалось резко изменить направление действий и развивать стремительное наступление на Ляодунский полуостров (к Порт-Артуру и Дальнему) и в пределы Северной Кореи (рис. 36).