Трудный путь к Победе - Сергей Третьяк

Корейский опыт с успехом был повторён в Маньчжурии, где в 1932–1944 гг. была создана вторая военно-экономическая база Японской Империи. Сельское хозяйство Маньчжоу-го ежегодно давало 20 млн т продовольственных и технических сельхозкультур, 12 арсеналов Маньчжоу-го ежегодно производили для императорской японской армии 1100 самолётов и 2200 авиамоторов, десятки танков, САУ и бронемашин, сотни автомобилей, 1,5 тыс. орудий крупного калибра, 3 тыс. орудий малого калибра, 10 тыс. миномётов и гранатомётов, 28–30 тыс. пулемётов, до 350 тыс. винтовок, миллионы снарядов и сотни миллионов патронов. На судоверфях Маньчжоу-го, Корейского и Квантунского генерал-губернаторств серийно строились малые боевые корабли, вспомогательные и транспортные суда для японского речного и морского военного флота. Крупнейшим военно-промышленным центром Маньчжурии был Мукден, где в 1944 г. было сосредоточено 60 % мощностей оборонной промышленности страны. В 1944 г. Маньчжоу-го дало 30 % добычи железной руды, 25 % добычи каменного угля, 30 % выплавки чугуна, 15 % выплавки стали, 55 % производства синтетического бензина, 33 % продукции военной промышленности в общеимперском производстве.

Готовя на протяжении почти полутора десятилетий агрессивную войну против СССР с целью отторжения и аннексии советского Дальнего Востока, японское правительство и Императорская Ставка создали в Маньчжурии и Корее огромные стратегические запасы сырья и полуфабрикатов для военной промышленности, а также готовой военной продукции – вооружений, боеприпасов, обмундирования, снаряжения и продовольствия. С 1943 г., чтобы укрыть свои предприятия от американских воздушных ударов, японские военно-промышленные концерны и группы перебазировали многие свои заводы из метрополии в Маньчжурию и Корею. Тем более что промышленность здесь всегда была обеспечена дешёвой рабочей силой: в 1945 г. население Маньчжурии превышало 43 млн человек, население Кореи достигало 26 млн человек. В Маньчжурии проживало 1,5 млн японских колонистов и в Корее более 1 млн. Японские колонисты, будучи социальной опорой японского режима колониального гнёта и эксплуатации, являлись мобилизационным резервом Квантунской армии и Корейского фронта. Кроме того, под ружьё намечалось поставить 210 тыс. корейцев и несколько сот тысяч китайцев и маньчжуров.

В 1931 г. протяжённость железных дорог в Маньчжурии составляла 6140 км, автомобильных дорог почти не было. К августу 1945 г. было построено 13 700 км железных и 22 тыс. км автомобильных дорог. Пропускная способность маньчжурских железных дорог (до 90 эшелонов) позволяла обеспечить перевозку до двух японских пехотных дивизий в сутки. К августу 1945 г. в Маньчжурии и Корее было построено 20 авиабаз, 133 аэродрома и 265 посадочных площадок общей оперативной ёмкостью 6 тыс. самолётов; 870 военных городков, баз снабжения и военных складов были рассчитаны на размещение 55–60 дивизий общей численностью 1,5 млн человек; 150 госпиталей имели разовую ёмкость 75 тыс. коек.

Осенью 1944 г. под влиянием неблагоприятно сложившейся для Японии обстановки на советско-германском фронте и на Тихом океане Генеральный штаб японской армии наконец-то отказался от плана нападения на Советский Союз в ближайшее время и приступил к разработке нового стратегического плана против СССР – оборонительного. К весне 1945 г. новый план был разработан, однако в действие он стал приводиться с большим запозданием – непосредственно перед началом советско-японской войны. Суть этого плана заключалась в следующем. Поскольку войск для обороны Маньчжурии на её протяжённых (5 тыс. км) границах, по мнению японского командования, было недостаточно, оно решило главные силы Квантунской армии сосредоточить в Центральной и Южной Маньчжурии в районах Мукдена, Чанчуня, Харбина, Муданьцзяна и по р. Ялуцзян компактными группировками в готовности к маневру и развёртыванию в любом направлении с целью нанесения контрудара. В приграничных районах оставались войска прикрытия (1/3 всех сил) с задачей, опираясь на укреплённые районы и используя горную местность, изматать советские войска, обескровить их и заставить выйти на Маньчжурскую равнину разновременно, чтобы главные силы Квантунской армии могли по частям разбить их. Главный рубеж обороны был определён по линии хребет Ляолинь – Бэйаньчжэнь – Мэгень – восточные отроги хребта Большой Хинган – Кайла – Жэхэ. Отход войск прикрытия на линию Тумынь – Чанчунь – Мукден – Цзинь-чжоу допускался лишь в случае большого превосходства советских войск.

Большая часть японских войск прикрытия занимала хорошо укреплённые оборонительные сооружения. Только вдоль границы с СССР и Монголией в 1930-1940-е годы было возведено 17 укреплённых районов общей протяжённостью 1 тыс. км, в которых насчитывалось до 8 тыс. долговременных огневых сооружений (ДОС), основными вооружениями которых были 75, 105 и 120-миллиметровые пушки и пулемёты. Сильнее всего был укреплён участок между оз. Ханка и заливом Посьет на Приморском направлении (4500 дотов и ДОСов – 8 укрепрайонов, каждый из которых простирался на 50-100 км по фронту и до 50 км в глубину). На Южном Сахалине и Курильских островах береговые артиллерийские батареи были скрыты в железобетонных укрытиях, а гарнизоны расположены в долговременных сооружениях. Большинство японских фортификационных сооружений были надёжной защитой от огня полковой и дивизионной артиллерии. Многие сооружения в августе 1945 г. были разбиты лишь огнём 122 и 152-миллиметровых орудий корпусной артиллерии и артиллерии Резерва Главного Командования (РГК), подведённых на близкие расстояния. Глухая тайга, болота, горы на востоке, пустыни, бездорожье, хребет Большой Хинган на западе – все эти естественные препятствия казались японцам непреодолимыми для военной техники. Императорская Ставка и штаб Квантунской армии планировали измотать советские войска упорной обороной на линии приграничных укрепрайонов, после чего нанести контрудар из центральной части Маньчжурии, разбить противника и перенести войну на советскую территорию.

Основным направлением возможного главного удара советских войск и самым для себя опасным японское командование считало направление со стороны Монголии. Оно открывало прямой доступ к Чанчуню, но, по убеждению японских генералов и маршалов, здесь на стороне «расы богов» была матушка-природа: безводная пустыня Гоби считалась непроходимой для больших войсковых масс, а южные отроги Большого Хингана представляли собой невысокие, но труднопроходимые возвышенности. Здесь японское командование выставило сильные заслоны. Главная же группировка войск Квантунской армии в составе 1-го и 3-го фронтов создавалась на восточной границе Маньчжурии и советско-корейской границе – против «Приморского плацдарма» и Хабаровско-

Благовещенского района. Как впоследствии отмечали командующий 3-м японским фронтом генерал Усироку и начальник штаба 3-го фронта генерал Мураками, «по плану, разработанному с мая 1945 г., предполагалось дать решительное сражение наступающим частям Красной Армии на линии Чанчунь – Сыпингай – Мукден… В случае нанесения поражения советским частям в районе Чанчуня и Мукдена главные силы [3-го] фронта преследуют противника вдоль железной дороги (КВЖД) до станции Карымская… Войска 1-го фронта должны наступать на Хабаровск, Никольск-Уссурийский (Ворошилов), Владивосток». Авиации Квантунской армии ставилась задача с началом военных действий нанести массированные удары по советским авиабазам в Приморье, уничтожить на земле дивизии советской дальней бомбардировочной авиации и не допустить тем самым авиационных ударов по Японским островам, Корее и Маньчжурии.

Разработчики этого плана ошибочно полагали, что Советский Союз в результате войны с Германией будет ослаблен настолько, что не сможет выделить против Японии достаточно крупных сил. Также японские генералы полагали, что советские войска, подобно русской армии образца 1904–1905 гг., не способны осуществить наступление в высоких темпах в трудных условиях местности Дальнего Востока, усиленной мощными укреплёнными районами. Предполагалось, что, как и в 1904–1905 гг., наступление советских войск будет развиваться медленно, встретив отпор и понеся первые значительные потери, советские войска, подобно армиям «гениальных полководцев» Куропаткина и Линевича, перейдут к стратегической обороне. Японские генералы всерьёз рассчитывали, что их войскам удастся продержаться на линии пограничных укрепрайонов, отражая атаки советских войск, не менее полугода. Начало наступления советских войск в период летних дождей и разливов рек японцы считали маловероятным. После высадки англо-американских войск в метрополии император, его окружение и большая часть войск с Японских островов должны были быть эвакуированы на континент, и Маньчжурия автоматически превращалась в «последний оплот Империи». При подобном повороте событий, по мнению Императорской Ставки, японская армия в Маньчжурии и Корее смогла бы противостоять даже «превосходившим по силе и подготовке советским войскам» в течение года. Однако превосходства сил и подготовки над Квантунской армией со стороны советских войск как раз и не ожидалось.