Бродяга - Алексей Курганов

Размышления старого понго прервал легкий толчок. Молодой пэн, сердито нахохлившись, смотрел на него.

— Ты меня не слушаешь. Ты что заснул?

— Нет! — тряхнул головой старик.

— Я говорю: сегодня к тебе придут, чтобы задать вопросы. В песке нашли двух сделанных из камня пангидов, но у них такой вид. Брр! — Пэн зажмурился и помотал головой.

— Где их нашли? — спросил понго, в его старческих глазах засветился огонек любопытства.

— Там! — Пэн махнул рукой в сторону.

Понго повернул свое массивное тело и, прищурившись, посмотрел вдаль, где виднелись древние развалины когда-то огромных стройных зданий. Почти все они обвалились, изгрызенные временем и песком. Но кое-где еще возносились ввысь гордые стены с торчащими из них равными прутьями стальной арматуры.

Старик знал, что там можно найти много интересного. Пангиды часто жили в маленьких пещерах внутри этих странных белых гор. В них было уютно и достаточно места для всех.

Дальше за владениями Большого Круглого Зверя была огромная яма с гладкими краями и дном, за ней скалы с удобными пещерами, в которых некогда жили пангиды, пока не иссяк протекавший поблизости приток Великой реки. Пангиды боялись Скользкой ямы, всякий, кто подходил к ней слишком близко, вскоре умирал. У него клочьями вылезала шерсть, тело покрывалось язвами, он слабел, слабел…

Пангиды покинули те места еще и потому, что в окрестностях ямы жили странные, а иногда и страшные звери. Число ног и голов у них было не таким, как у обычных животных. Иные были велики, как скалы, а иные могли делать такое, чему нельзя было подобрать иного названия, кроме как смерть. Так они и звали всех этих страшных зверей — СМЕРТЬ.

— Эти… каменные… ну, которых нашли, — медленно начал понго, — они наверно тяжелые?

— О! — замотал головой молодой пэн, и у него от возбуждения задвигались уши. — Они большие и тяжелые. Но старшие уговорили четырех гори — они обещали помочь.

Старый понго в раздумье почесал бок и сказал:

— Пусть приходят.

Когда от солнца остались лишь два красных уголка за далекой горой, а песок из рыжего превратился в серый, начали собираться пангиды. Первыми пришли сыновья старика. Они тоже были не молоды, и их шерсть успела потемнеть. За ним потянулись другие родственники и знакомые — все похожие один на другого: с высокими лбами и рыжей шерстью. Быстро прискакали пэны, уселись вокруг разожженного костра, стали вертеть головами, галдеть, выщипывать друг у друга белые волосы на подбородках, грели выставленные вперед морщинистые ступни.

Потом, громко сопя, приковыляли два гори, таща то, ради чего все собрались. Их большие животы тяжело ходили, а на затылочных гребнях от усилия топорщилась шерсть. Гори поставили каменное изображение пангида в центре круга и, также молча сопя, ушли, кивнув в ответ на произнесенные старым понго слова благодарности. Они не любили огонь и разговоры, и помогли сегодня лишь из уважения к мудрому старику.

Сидящие у костра рассматривали каменных пангидов. Одни, наморщив носы, скребли головы и ребра, другие искали у сородичей в шерсти и тихо переговаривались. Все ждали, что скажет старый мудрый понго.

Он долго смотрел слезящимися глазами на изваяния, потом заговорил:

— Пангиды пришли с высокой Торы Альбордж: огромной горы в центре Мира. От нее во все стороны расходятся горные хребты, вокруг нее вращается Солнце, с этой горы текут все реки, все моря и все земли разделены ею. Много-много лет живем мы здесь на равнине. Все: и гори, и понго, и пэны. И никто никогда не видел такого уродливого пангида, как эти. — Старик вытянул руку в сторону статуй, неровно освещенных пламенем костра.

Все согласно закивали.

— Но в древних преданиях упоминается зверь, которого называют «люди». «Люди» хватает пангидов и заточает их в неволю, он убивает их и ест их мясо. Но никогда и никто не видел его, и зверь этот, наверное, не живет больше, а если и живет, то в других далеких землях.

Пангиды взволнованно зашумели. Все они слышали об этом чудовище — «люди» — которым матери путают детей. И знали, что оно похоже на них, только не имеет шерсти и ходит, не опираясь на пальцы рук. Никто не ведал, из какой седой древности пришло это преданье, но каждый пангид слышал его в детстве от матери.

— Я думаю, — продолжал мудрый понго, — что это и есть «люди». Больше некому и быть. Они безволосы и отвратительны.

— Но кто мог сделать их из камня?! — закричал один старик, размахивая руками. Другие пангиды тоже закричали и замахали руками. Их тени заметались по песку, словно птицы с тонкими гибкими крыльями. Старый понго молчал, пережидая, пока стихнет. Два его сына поднялись и, надув горловые мешки, заревели, призывая соплеменников к порядку. Вскоре пангиды успокоились, и воцарилась тишина.

Понго встал и, неуклюже переваливаясь, подошел к изваяниям. Оперевшись на костяшки пальцев, он сгорбился перед ними и долго разглядывал.

Один «люди» был молод и высок. Правая рука его была согнута и держала ЧТО-ТО перекинутое через плечо. Легкий поворот курчавом головы подчеркивал суровое, даже жесткое выражение лица.

Старик оторвал руку и провел ею по поверхности статуи. Его костенеющие пальцы ощутили гладкую волнистую поверхность каменных мышц. Потом повернулся к другому изваянию. Рук и голов у него было больше, чем у странных зверей из окрестностей Скользкой ямы. Лица были свирепы, каждое скалилось клыкастой пастью. Грудь украшало большое ожерелье из черепов.

Старый понго моргнул и тяжело заковылял на свое место. Сев, еще раз повторил убежденно:

— Это люди и никто другой.

Пангиды опять заволновались. Упрямый старик, сидевший в первом ряду, закричал, указывая пальцем на «люди»:

— Никто не мог сделать каменного зверя, крепче камня нет ничего на свете! Даже сосунок знает, что камнем не вытешешь такой гладкий камень!

Остальные одобрительно закивали, вытянув губы трубочкой.

Мудрый понго исподлобья посмотрел на крикуна и спокойно ответил:

— Звери на круглых ногах умеют ломать и тесать камни. Почему же не мог некогда жить кто-то, превосходящий их силой и уменьем?.. Кто-то, кто и сделал каменных люди?

Лбы и уши присутствующих задвигались, выражая недоумение, озадаченность. Старый понго обвел глазами сородичей. Он знал, что никакого «люди» не было и нет на свете, но нужно было заставить пангидов ощутить свою независимость, силу и превосходство, а заодно и покончить с глупым суеверием. Ради блага своего народа он решился на обман.

— Все мы знаем, что люди — хитрый и умный зверь. Он, как и пангиды умел пользоваться орудиями и жил в пещерах. Пангиды и люди вели жестокую войну друг с другом. Это было давно, очень давно. Потом зажглись тысячи солнц и сожгли люди. И теперь никто не может сказать, куда они делись, если кто-то остался жив из их племени. Но мы живы!.. Значит мы оказались сильнее их, уничтожили или прогнали люди. Мы сильны, мы ловки, мы красивы!