Обрывки минувших дней - Арад Саркис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вик, это твоя жизнь, сынок, мы с мамой понимаем. У нас все будет в порядке, не переживай. Тебе в жизни выпало немало трудностей. Если нужна будет помощь, мы всегда рядом. Поступай, как считаешь нужным.
Мама не могла произнести ни слова, так как еле держалась, чтобы не заплакать. Брат улыбнулся мне, когда наши взгляды пересеклись.
Все это время тетя сидела молча. Но после слов отца ее «прорвало».
– ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ? Какая поддержка?! Вы о чем?! Он не должен уезжать! – последнее предложение она прямо отчеканила слово за словом, но, на мое удивление, не стала визжать как в прошлый раз. – Как вы можете отпускать его, ничего не понимающего в жизни сопляка, в большой незнакомый город? Что вы за родители такие?! Видит Бог, я предлагала вам дать их мне на воспитание! Вот и получайте! Вы это ЗА-СЛУ-ЖИ-ЛИ!
Последнее слово она прямо выделила голосом, показывая все свое отвращение.
– Твоего паршивого мнения никто не спрашивал, барракуда! – не выдержал я.
У родителей открылся рот от удивления, у тетки от возмущения, а брат еле сдерживал себя, чтобы не засмеяться.
– ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ, ЩЕНОК!
Отец вскочил, подошел ко мне и потащил за руку. Я еле удержал себя от соблазна наброситься с кулаками на эту гиену в юбке.
– Ты, в комнату, живо! – произнес отец сквозь зубы. Было видно, что он злится не на меня.
В тот же вечер тетка уехала обратно к себе. Тогда я в последний раз видел ее живой. Она умерла через несколько лет после того семейного ужина. У нее случился сердечный приступ прямо в церкви, которую она посещала с самого детства сначала с родителями и братьями, а потом одна.
Помню, стоя на ее похоронах, я вспомнил свои последние слова ей.
«Поделом. Я не жалею!» – подумал я тогда.
К концу месяца я собрал все свои вещи, рассчитался в «Гэтсби» и, попрощавшись с родными, навсегда уехал из города, в котором родился, вырос и познал боль от потери близких людей, навстречу будущему, которое было неизвестно, непредсказуемо и, что более важно, чисто и нетронуто. Как бы банально ни звучало, это был шанс начать все с чистого листа.
Год спустя
Каждое утро я чувствовал свободу. Все было хорошо. Все плохое позади. Прошел примерно год с тех пор, как я переехал из родного города. Как мы и договорились с Гвоздем, я жил у него, пока не нашел жилье и работу. К счастью, большой город тем и хорош, что и то, и другое найти совсем несложно, было бы желание.
С Гвоздем я прожил всего лишь около недели, пока не нашел приличную и недорогую студию недалеко от центра города. Помещение было небольшим, около тридцати квадратных метров, включая кухню, обставленную не новым, но и не обшарпанным гарнитуром. Из мебели присутствовали только сделанные из спрессованных древесных опилок шкаф и комод с четырьмя секциями. Кроме этого напротив окна стоял симпатичный мягкий диван, превращающийся в двухспальную кровать. Только все необходимое. Позже я еще купил журнальный столик средних размеров. Из-за мебели свободного места было не так уж и много, жилье требовало небольшого ремонта, но меня в целом меня все устраивало.
Ко мне иногда приезжал брат на выходные, помогал переклеивать обои, а иногда просто развеяться. Мы с ним гуляли, ходили в клубы, развлекались, я ему показывал город. Пару раз в течение того года и я на несколько часов заезжал домой повидаться с родителями. Мою комнату они не переделывали. Все оставалось так же, как и было при мне. Иногда, зайдя в свою бывшую спальню, в которой прошла буквально вся моя жизнь, на меня даже накатывала грусть, но я старался не придавать этому никакого значения.
Заплатив за жилье за первый и последний месяц (благо, депозита12 не потребовали), я тут же принялся искать работу. Деньги у меня еще оставались, но их хватило бы лишь на месяц или полтора, не больше. Побродив по сайтам объявлений о работе, я нашел несколько подходящих вакансий и начал обзванивать. В несколько мест отправил свое скромное резюме, но на него никто не откликнулся.
Прошло несколько дней, и во время очередного поиска мне на глаза попалось объявление: «В ночной клуб „Адамиди“ требуется бармен». Опыт у меня был, так почему бы не попробовать? Я набрал их по указанному телефону и попал на менеджера клуба. После нескольких вопросов он пригласил меня на следующей неделе, чтобы оценить мои навыки. С тех пор я и начал работать в этом клубе.
Дни летели, я наслаждался своей долгожданной свободой, стараясь не думать о событиях и людях из прошлого. Та жизнь мне начала казаться чужой, не моей, будто ее проживал кто-то другой, а я лишь исполнял роль стороннего наблюдателя. Однако, время от времени старые демоны все же прорывались и не давали мне покоя. Так продолжалось несколько месяцев, пока я не встретил Еву.
В одну из ночных вечеринок в «Адамиди» я заметил ее среди толпы, когда она танцевала с подругами. Каждое ее движение было нежным и манящим. Я словно завороженный смотрел на нее. Она танцевала не для кого-то, не для привлечения внимания окружающих, а для себя. Она была прекрасна.
Большинство парней и девушек приходило в клуб, чтобы выпить и подцепить кого-то на ночь. Но о ней я не могу сказать такого. В отличие от остальных, Ева приходила танцевать, выплеснуть энергию, которой в ней было с избытком. И каждую ночь она уходила либо одна, либо с подругами, которые ее сопровождали.
Каждый ее танец привлекал мое внимание, цеплял, завораживал и не отпускал вплоть до последнего движения, когда заканчивалась очередная песня. Бывало, наши с Евой взгляды даже пересекались, но я не знал, смотрела ли она на меня, или просто случайно кинула взор в сторону бара.
– Привет. Водку с бренди, пожалуйста, – сказала она, когда впервые за пару недель подошла к барной стойке после очередного танца.
Я приготовил ей коктейль.
– Можно еще апельсиновый сок добавить?
Меня бы от такого вывернуло наизнанку.
Я добавил, что она просила.
– Красивым девушкам все можно, – что я несу?! – Извини. Отлично танцуешь.
– Да ну тебя.
– Нет, я серьезно. У тебя все выходит естественно, не как у остальных.
– Тебе платят за флирт?
– Хотелось бы.
Ее улыбка оголила красивый ряд белоснежных зубов.
– Как насчет того, чтобы встретиться завтра? –
