Нет розы без шипов - Тейлор Райан

Роза искоса поглядывала на суровое, задумчивое лицо Джефри, обращенное к окну, размышляя, действительно ли муж способен нанять головореза, чтобы заманить ее в ловушку и убить. Джефри явно не рад был ее видеть и сразу заговорил о ее знакомстве с Анри Бонэром, вероятно удивляясь, где нанятый им убийца и почему не выполнил свою миссию. Она почувствовала себя еще несчастнее.

Джефри смотрел в ночь, его мысли были такими же темными, как проулки между зданиями, и такими же опасными. Роза так очевидно не питала к нему никаких чувств, она лишь проявляла терпимость, требуемую для того, чтобы оставаться маркизой Эдерингтон. Он не видел никакой возможности заговорить о том, что жгло его сердце. Казалось, он невольно вступил именно в такой брачный союз, какого всеми силами пытался избежать.

Его обманула девчонка с дерзким языком и лавандовыми глазами. Вероятно, лучше ему оставаться там, где он чувствует себя уверенно… в парламенте… в деловой жизни… Управлять своим имением. К черту супружество и жен! Хотя придет день, когда он потребует от нее исполнить долг и произвести на свет наследника рода Эдерингтонов. Но как удостовериться в том, что в ребенке действительно будет течь его кровь, а не кровь одного из ее кавалеров? Ни при каких условиях он не потерпит скандала и будет бдительно ожидать первого же его признака!

Прибыв на Лестер-стрит, 1, они молча разошлись. Роза удалилась в свою спальню рыдать до изнеможения, пока сон не сморит ее, а Джефри снова покинул дом, отправившись в клуб. Они не могли бы оказаться дальше друг от друга, даже если бы удался план Элмо Сьюэлла отправить Розу на шесть футов под землю.

Прошло долгое лето, и Маленький сезон начался, недосчитавшись трех заметных персонажей. Весь бомонд обратил внимание на то, что маркиз Эдерингтон ушел с головой в работу парламента и снова завтракает по средам у матери, а вечера проводит в одном из своих клубов.

Однако почти никто не заметил, что лишенный титула и поместья мистер Элмо Сьюэлл помчался в вечер бала в «Алмаке» в Элленсберг. Месье Бонэр лежал на столе в полуразвалившейся гостинице, а хозяин жадно шарил по его карманам. Сьюэллу оставалось лишь вернуться в свои жалкие меблированные комнаты обдумывать следующий шаг. Затравленная, в страхе перед разоблачением, Шэрон Бартли-Бейкон хоть и неохотно, но дважды в неделю письмами информировала его о продолжающемся отчуждении в доме Эдерингтонов.

А Роза, обнаружив на третьем этаже еще одну маленькую библиотеку, предъявила права на восхитительную комнату, обновив ее по своему вкусу. Красный китайский шелк и светло-коричневая золотистая мебель оживили обшитые красным деревом стены. Теперь вместо коробок от модисток и галантерейщиков еженедельно прибывали ящики с книгами из магазина Хатчарда на Пиккадилли.

Таившиеся в книжных переплетах миры на время отвлекли Розу от горькой реальности одинокого существования и брака без любви. Время шло, и постепенно кошмар нападения Анри уходил в прошлое, она потихоньку расслаблялась. Нечастые встречи с мужем убедили ее по крайней мере в том, что он не испытывает к ней ненависти. Правда, раза два он выказал крайнее раздражение, но, казалось, наличие жены не слишком отягощает его жизнь. Он редко обращал на Розу внимание, и вскоре ей стало ясно, что она совсем не нужна ему… никоим образом не нужна.

У Розы возникло, было, желание рассказать Джефри о случае с Анри, но она уже успела понять, что великосветские дамы не принимают приглашений на прогулки без надлежащего сопровождения, если только не затевают новый флирт. В ответ на свою доверительность она могла ожидать лишь суровой нотации. В самом начале их брака Джефри детально объяснил ей все условия и ограничения их брака, так что не стоило привлекать его внимание к совершенной оплошности. Кроме того, чем больше она размышляла над случившимся, тем более невероятным казалось ей покушение на ее жизнь. Скорее всего, не было никакого заговора, и Анри просто плел небылицы. Скорее всего, гнусное похищение было всего лишь неловкой попыткой соблазнить ее. Она все больше утверждалась в этой мысли.

Теперь Роза жила в собственном тихом мире: спала, ела, читала и подолгу скакала на Недоразумении под охраной грумов. Она почти никого не видела, только иногда лорд Филпотс, явно опечаленный отсутствием ослепительной маркизы в обществе, заглядывал к ней на чай. И в один холодный день именно он невольно разрушил ее душевный покой.

Милти никак не мог поверить, что Роза вполне довольна своим заточением в маленькой библиотеке, проводя дни напролет перед пылающим камином в компании книг. Хватая то одну изящную безделушку, то другую, задумываясь над заглавиями книг на ее полках, он метался по комнате в таком беспокойстве, которое, как он заявил, должна испытывать она.

— Вы, конечно, знаете, что от чтения портятся глаза, — предупредил он. — Кроме того, вы станете изгоем в обществе. Ваши мысли и беседа станут слишком серьезными. Никто не поймет, о чем вы говорите, а люди не любят выглядеть дураками. Так с кем же вы будете разговаривать?

— О, Милти, — Роза нежно улыбнулась своему большому, неуклюжему другу. — Просто ничто в эти дни не может отвлечь меня от домашнего комфорта.

Милти с минуту смотрел на задумчивое личико, затем щелкнул пальцами.

— Придумал! Никуда не уходите! Я мигом вернусь. Да, конечно, вы не уйдете. Вы только что сами сказали, что не имеете никакого желания…

Его слова уже затихли в конце коридора, а Роза еще пристально смотрела ему вслед. Покачав головой, она взяла книжку и со вздохом устроилась в кресле. Не прошло и часа, как Милти ворвался в комнату, победоносно размахивая двумя билетами.

— Теперь вам придется отказаться от своего уединения, — воскликнул он. — Я купил — и очень дорого, имейте в виду — два билета в ложу! Вы увидите баронессу Катс!

— И кто же такая эта баронесса Катс? — спросила Роза, неохотно опуская книгу на колени. — Судя по вашему энтузиазму, она участвует в кулачном бою?

Милти в ужасе воздел руки.

— Господи! Вы слишком долго не были в свете. Баронесса Беатрис Катс — единственная актриса, которую все в наши дни считают украшением театральной сцены. Вы не знаете баронессу Катс? Очаровательную француженку? Талантливейшую дилетантку? Всеобщую любимицу?

— Сколько восторженных эпитетов для одной бедной женщины! — заметила Роза, мило улыбаясь своему взволнованному другу.

— Роза, я в отчаянии! Она последний писк моды. Она сегодня играет в Хеймаркете. «Ромео и Джульетта»! И вы обязательно должны пойти. Ну же, Роза, я с таким трудом достал эти билеты. Вполне вероятно, последние два билета во всем Лондоне… и они стоили мне больше нового жилета…