Я живой! - Антон Зырянов

Он сделал пару шагов, но не удержал равновесия и упал на холодную плитку, которой был выложен пол, еле успев выставить перед собой руки. Я подошла к нему, приложила два пальца к шее… и облегченно вздохнула — пульс, хоть и учащенный, но, все же был. Да и кожа была горячей. Даже слишком горячей, но это лучше, чем холодная плоть мертвеца.

— Пить… — еле слышно, одними губами произнес он. — Воды…

Хорошо, что предприимчивая я, развела маленький костерок прямо на кафельном полу и растопила снег в кружке, которую достала из рюкзака Сергея.

— Я… хочу… есть… — заявил на утро болезный, и снова забылся беспокойным сном. Пришлось идти на улицу и доставать из холодильника… продукты… Я и сама изрядно проголодалась, ведь приходится есть за двоих.

Хорошо, все-таки, что Сергей находился в полубессознательном состоянии, когда я срезала ножом небольшие кусочки человеческой плоти и скармливала их ему. Он, не просыпаясь, медленно работал челюстями, но, войдя во вкус, начал громко чавкать и жадно глотать плохо прожеванное жесткое мясо. Через несколько минут его вырвало (пришлось перевернуть набок, чтобы не захлебнулся), но он снова попросил есть.

— Больной, да вы идете на поправку, — сказала я, гладя его по грязным спутанным волосам, когда он уснул, и я поняла, что улыбнулась, впервые за долгое время. Зрелище, наверное, не из приятных, учитывая тот «тюнинг», что со мной сотворил мутировавший вирус, о котором болтал Игнат, да не остынет в аду его котел… Но мне было плевать на то, как я сейчас выгляжу.

Артем Витальевич. ГЭС. Все предельно просто.

Жуткий громила втащил слабо упирающегося, стонущего управляющего в кабинет. Изувеченная конечность безбожно болела, да к тому же и кровоточила. Раненный слабел на глазах — если бы не вцепившаяся а ворот пиджака ручища, он бы попросту рухнул на пол.

— Слушай сюда, старый мудак, — уродливый верзила, лишивший управляющего кисти, склонился над мужчиной, обдав его зловонным дыханием. Артему Витальевичу казалось, что огромные, налитые кровью зеленые глаза видят его насквозь, со всеми мыслями, тайнами и страхами. Уродливое серое лицо, казалось, было искажено гримасой злобы и презрения. — Мне нужно знать, как вывести станцию из строя.

— Можно мне взять аптечку? — решился спросить изнывающий от боли пленник. Он был бледен и слаб — сказывалась потеря крови и стресс. — Там… там инъектор с обезболивающим… прошу вас.

— Где она? — на удивление легко согласился здоровяк.

— Вон, на стене.

Монстр поднялся на ноги, не сводя глаз со стонущего пленника. Он подошел к небольшому металлическому ящичку белого цвета с красным крестом посередине и без усилий вырвал его из стены, вместо того, чтобы аккуратно снять.

Управляющий перестал прижимать обрубок к груди и протянул здоровую руку к страшному здоровяку, но тот лишь злобно ухмыльнулся, хищно обнажив крепкие желтые зубы.

— Не так быстро, старик… Как вывести станцию из строя? Предупреждаю, если попытаешься меня нае…ть, я тебя четвертую, а потом еще и кастрирую. А потом мои братья просто взорвут здесь все на хер…

— Нет, тогда весь город погибнет, — последнее заявление этого человекообразного чудовища выдернули слабеющего мужчину из состояния мучительного транса.

— Это, вообще-то, уже мертвый город, старик… Какое тебе дело до тех, кто его населяет?

— П-прошу вас, все можно сделать программно, я могу все отключить… Вот только…

— Что «только»? — монстр снова придвинулся к управляющему, вперив в мужчину свой жуткий взгляд.

— Н-ничего…

— Говори! — прорычало чудовище, схватив Артема Витальевича за окровавленный обрубо и с силой сдавил рану. Разозлившись, страшное существо потеряло всякое сходство с человеком — над управляющим склонился кровожадный хищник…

— Ааа… — дико взвыл мужчина. — Ааа-тпусти!

— Что «только»?!!

— У вояк есть человек, который сможет все включить обратно, — прокричал управляющий. При других обстоятельствах он бы ни за что не проболтался этому уроду, но боль была настолько невыносимой, что он сболтнул неосознанно лишнего.

— Если здесь все отрубить, вояки сюда припрутся? — монстр отпустил кричащего человека и схватил его рукой за нижнюю челюсть. — Заткнись! Они сюда сразу припрутся?

— Да, — слабо сказал управляющий, закатывая глаза. Он был на грани обморока.

Монстр взял инъектор с обезболивающим и приставил его к шее слабеющего на глазах Артема Витальевича.

— Обработай свой обрубок и перебинтуй. Потом научишь, как здесь все вырубить.

Серега. Некрополь. Заброшенная заправочная станция. У кошки девять жизней, а у собаки — всего одна.

Морозный утренний воздух обжигал легкие холодом. Я лежал в небольшой рытвине, прижимаясь к влажной земле. Подумать только, еще четыре дня назад я только и мог, что лежать пластом, жрать, блевать и плакать. А двое суток назад я не мог вспомнить кто я и где нахожусь.

Но сегодня я проснулся с ясной головой… Ну как ясной — в желудке ужасно урчало, хотелось жрать, а мяса (о происхождении которого я, конечно, догадывался, но старался не думать) больше не осталось. Когда я проснулся, Катя мирно посапывала рядышком… Она сильно изменилась: стала крупнее, лицо приобрело хищные черты и на нем осталась уродливая печать заразы. Бедная девочка… и что она со мной возится?

Чтобы не разбудить свою спасительницу, я медленно, стараясь не шуметь, поднялся с куртки, которая служила мне подстилкой. Вооружившись «ПБ», валявшимся на полу, недалеко от меня, я как только мог тихо выбрался через окно.

Жрать хотелось ужасно. Не есть, а именно жрать, жадно чавкая, давясь кусками сочного мяса, не заморачиваясь на лишнее разжёвывание и бессмысленную готовку. Голод был настолько сильным, что я решил довериться инстинктам, памяти предков, спавшей до сего момента в моих генах. Меня вел запах. Он четко выделялся среди прочих, как свист полицейского свистка выделялся бы на фоне классической симфонии Моцарта. Пахло псиной…

Старый крупный кобель с покрытой давними следами уличных боев черной шкурой поднял квадратную морду и понюхал воздух. Возможно, раньше он был вожаком, но молодость, в конечном итоге, как всегда, победила опыт, и он ушел из стаи, зализывая свежие шрамы.

Учуяв что-то неладное, он рывком развернулся в мою сторону. Да, от меня жутко воняло кислой блевотиной… и еще кое-чем… Хорошо хоть, Катя любезно переодела меня в штаны, которые, полагаю, принадлежали одному из грабителей. Не мудрено, что пес учуял исходящее от меня зловоние.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});