Я живой! - Антон Зырянов

— Иди, чего стоишь, как истукан.

«Подойду и просто приглашу на танец, — думаю я, внутри сгорая от стеснения. Как же она хороша. Я невольно скольжу по точеной фигурке взглядом, чуть задержавшись пониже спины. — Момент истины…»

— Привет! — Стараюсь говорить уверенно. — Мне тут передали, что ты мною интересовалась…

— Да, — говорит она. Её голос нежен. Он такой, каким я его себе и представлял. Девушка поворачивается и истеричным голосом кричит. — Поцелуй меня!!!

Я делаю шаг назад. Господи, как же она уродлива!..

Серое, бугрящееся гнойными нарывами лицо влажно поблескивает, кожа висит клоками, а нижняя губа и нос объедены, видны следы зубов.

Чудовище хватает меня за руку и вцепляется зубами, в то время, как Гия, вместо того, чтобы помочь другу и оттащить от меня эту тварь, садится рядом, кладет мою голову себе на колени и начинает гладить по волосам, приговаривая знакомым женским голосом: «Борись, Сережа, борись…»

Я открыл глаза и увидел изменившееся, но показавшееся мне таким родным лицо Кати, прежде, чем еще один сильный спазм, объединивший гудящую боль, нестерпимый зуд и ужасный холод, судорогой прошел по моему телу, и я снова провалился в беспамятство, полное шизофренических образов, в которых причудливо переплелись прошлое и настоящее, мои детские страхи и выросшие из них взрослые фобии, отвратительные извращения и сексуальные фантазии, то, что я любил, то, что я ненавидел, то, что я навсегда потерял и то, чего у меня никогда и не было…

Я бредил, во мне боролись две стихии, две противоречивые силы. Смерть — холодная, неуступчивая, непреклонная, и Жизнь — дикая, мощная, несгибаемая…

В безумном, болезненном полусне я ни на секунду не прекращал бормотать одну и ту же фразу, словно спасительное заклинание: «Я живой… я живой… я живой…»

И сквозь пелену безумия, сквозь липкий страх смерти и безумное желание жить я видел лишь её лицо. Она держала меня за руку, не давая сорваться в Бездну, словно Ангел Смерти, сжалившийся над проклятой душой, и решивший вернуть её обратно в Царство Живых.

Бер. База «Село». Дар убеждения.

— А не слишком ли часто у вас руководство меняется? — усмехнулся Командующий в усы. Растительность под носом он развел для того, чтобы казаться старше. Хоть правителя самой большой базы в округе уважали все, от простого фермера до боевого офицера, он комплексовал из-за своего возраста, ведь когда генерал Морозов скончался (надо отметить, во сне, а не в результате переворота), его помощнику, принявшему бразды правления, только-только стукнуло тридцать.

— А не слишком ли твои стукачи на моей базе обнаглели? — ответил Бер, возвышаясь над Командующим, аккуратно отвечая рукопожатием на протянутую руку. — Пожалуй, пора мне их… того…

Новый лидер Лабы осторожно сел на крепкий деревянный табурет, предусмотрительно принесенный секретарем, напротив сидящего большого, роскошного по нынешним меркам стола хозяина.

Кабинет Петрухина изобиловал разными видами холодного оружия: арабские секиры, средневековые алебарды, стойки с катанами и вакидзаси, казачьи шашки, круглые, квадратные и треугольные щиты, мечи разной длинны, формы и эпохи. Все это было грамотно, будто рукою профессионального дизайнера, расставлено по просторному помещению и развешано по стенам.

— Ты знаешь, Витя, я давно уже видел тебя хозяином Лабы, — Петрухин был одним из немногих, кто называл Бера по имени, а не по боевой кличке, полученной еще до того, как убер стал таким, какой он сейчас. — Ни Док, светлая ему память, ни Игнат, земля ему пухом, не могли правильно управлять военной базой… Они, брат, гражданские, пусть и семи пядей во лбу.

Командующий, постучал себя пальцем по лбу, затем воздел перст к небу и развел руками. Бер пантомимы не понял, но, на всякий случай, многозначительно кивнул. Немного помолчав, он продолжил.

— Ты военный, Витя. Ты один из нас. И твои люди — они такие же, как мы, несмотря на то, что Док сделал вас больше, сильнее и быстрее. Вы воины, и ваше место здесь, на моей базе, а не на Лабе…

— Паш, я не могу… уберы слишком привыкли к независимости, как и люди, которых они защищают…

— Ты хотел сказать — используют, — перебил гостя Командующий, нехорошо прищурившись, но через мгновение он улыбнулся и, как ни в чем не бывало, сказал:

— Чего ты хочешь, Бер?

— Я хочу попросить тебя о помощи…

— И с чем же бесстрашные и могучие, а главное — свободолюбивые… — Петрухин сделал театральную паузу, ожидая реакции гостя, но тот оставался спокоен, так что хозяин продолжил, — уберы не смогли справиться собственными силами.

— Паш, ну чего ты ёрничаешь? Проблема серьезная… И её нужно решить сейчас… Уже скоро будет слишком поздно.

Командующий достал из ящика стола хрустальную пепельницу, пачку сигарет и зажигалку.

— А ты уверен в том, что твоя проблема так уж серьезна? Ну, то есть, какая мне печаль до ваших личных проблем, господин убер? — Петрухин выпустив дым через ноздри, и снова затянулся, заставив кончик сигареты ярко разгореться. Несмотря на внешнее хладнокровие и показную апатичность, убер видел, что Командующий напрягся. Он знал Бера очень давно, когда тот был еще человеком. Знал и уважал, потому что тот не ведал страха в бою. Но сейчас в глазах гостя хозяин читал… Нет, не ужас, но обеспокоенность… Что для этого терминатора сродни панике, в рамках восприятия среднестатистического индивида.

— Если честно, я не уверен, что проблема вообще существует… Но если наши подозрения подтвердятся… То решать ее нужно было еще позавчера.

Первенцы. База «Девятка». Спешка важна не только при ловле блох…

— Отец отбыл в Оплот, просил поторопиться с обучением новых пасынков.

Дима был самым высоким и мощным воином стаи. Если остальные мутанты выглядели гигантами, то он казался настоящим колоссом.

— Он увез лучших — тех, кто уже в скором времени встанет в строй, оставив нам это отребье. Я вообще не уверен, что из этого зверья что-нибудь выйдет… Слишком старые, слишком испорченные, — Арсен сидел на полу и собирал АКСУ. Несмотря на толстые, грубые пальцы, он довольно ловко обращался с оружием — сам ухаживал за ним и чинил. Он помогал и Диме — тот своими здоровенными ручищами только крушил, ломал и убивал, для более тонких операций его конечности были непригодны.

Братья находились в бывшем административном здании тюрьмы, в кабинете начальника. Столы и стулья были выброшены на улицу, а в помещение пасынки, которые исполняли поручения первенцев почти с таким же рвением, как и приказы самого Вожака, натаскали из разоренных жилищ мягких одеял, собачьих шкур и подушек, которыми и устлали полы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});